( Не)нужный ребёнок для мага

( Не)нужный ребёнок для мага

Глава 1

Марсэль

Радужное мерцание гирлянд купалось в густых ярко-рыжих волосах молодой женщины. Она разлеглась на нашей с супругом постели совершенно голой.

Будто почуяв чужое присутствие, незнакомка пошевелилась, несколько локонов скользнули по тяжёлым полушариям.

Женщина всколынулась и дёрнула простынь на себя.

— Ты кто? — фамильярно фыркает.

Кто я? Мои губы скривились в горькой усмешке. Действительно, кто я теперь?!

Громкий стук, раздавшийся в другой части комнаты, заставил вздрогнуть.

— Марсэль?

Поворачиваю голову в сторону вышедшего из ванной темноволосого мужчины, моего мужа. Его грудь, покрытая редкой порослью, блестит от воды, а мокрые волосы зачесаны назад, открывая бледные аристократические черты лица. На бёдрах висело полотенце, которое он придерживал.

— Деслер, что это значит? — мой голос звучит сдавленно от неизбежно накрывающих чувств.

Мужчина раздраженно стискивает челюсти и быстрым шагом направляется ко мне. Рывком хватает за локоть и выталкивает из спальни в холл.

— Что ты тут делаешь?! — рявкает в лицо.

— Что я тут делаю? Это наш дом.

— Ты должна была вернуться через два часа.

Я хлопаю ресницами, пытаясь осмыслить его претензии, которые никак не вписывались в рамки происходящего.

— Что значит “должна”, Деслер? Кто эта девушка, и почему она в нашей постели?

Желваки на щеках мужа недобро скользят, а взгляд становится таким злым, что внутри поселяется тревога за себя.

— Ох, — выдыхаю я, когда он перехватывает моё горло жёсткими пальцами.

— Ты слишком много задаешь вопросов, Марсэль, — начинает цедить сквозь стиснутые зубы, едва сдерживая ярость, всегда спокойные холодные серые глаза наливаются тьмой, такой нехорошей, пугающей, что мне становится не по себе, я никогда не видела его таким, а сейчас будто маска сорвана. И это пугало. — Ты должна прийти через два часа, что тебе не ясно? А? — впивается в меня жалящим взглядом.

Я зажмуриваюсь, сердце барабанной дробью отдается в затылке.

— Мне больно, Деслер.

— Или тебе нужно объяснить лучше? — не слышит, сжимает горло, полностью перекрывая мне доступ воздуха. Я начинаю задыхаться, когда пальцы больнее впиваются в кожу, хватаюсь за его руку, но она раскалённой сталью вплавилась в мою шею намертво.

— Деслер, чт-то, кх-что ты делаешь кх, — начинаю задыхаться, а глаза застилает влага, так что очертания каменного лица мужчины смазываются.

— Тебе ещё раз повторить? А? — встряхивает. — Не задавай лишних вопросов.

Мотаю головой.

— Хор-рошо, я поняла тебя, я должна прийти через два часа, да.

Хватка ослабевает, и я судорожно хватаю воздух ртом, растираю шею. Когда прихожу немного в себя, муж всё же отстраняется.

— А теперь пошла вон, — холодно и жестко бросает.

— Деслер, милый, что это за девушка? — писклявый женский голос раздаётся за спиной моего глубокоуважаемого мужа.

“Милый” — режет слух. Сколько он с ней спит? Получается, это не первый раз?

Девица бросает на меня ревнивый взгляд, нисколько не смущаясь своей наготы, распутно демонстрируя голые плечи и бедро.

— Я его жена, — срываются с моих губ три абсурдных слова.

— Жена? — фыркает с пренебрежением, но всё же прячет плечи под простыню.

Значит, всё же давно она в его постели. И я не замечала... Горькая правда пронизывает сердце ядовитым шипом.

Сглатываю подкативший к горлу ком обиды.

— Замолкни и возвращайся в комнату, — шипит на неё муж, — а ты пошла вон, — хватает меня за локоть, толкает к выходу.

— Дядя! — останавливает детский звонкий голос из другой спальни.

Лисандра проснулась на шум. Малышка выходит в холл, но Деслер успевает выставить меня за дверь нашего нового дома, который мы недавно купили в центре столицы Ондернора.

И это в канун Рождества.

— Дядя, а где леди Марсэль? Я слышала её голос.

— Нет, Лиси, леди Марсэль ещё не вернулась, но вернётся скоро, через два часа…

Разговор за дверью стихает. А в моих ушах нарастал звон, в то время как в груди разверзлась пропасть. Я не сразу почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Стираю их торопливо и совершенно потерянно осматриваю просторный с бархатными стенами пустующий коридор. Не знаю, куда идти.

Через два часа…

Покидаю свое место и спускаюсь по лестнице. Внизу достаточно людно: гости которые собирались в нашем доме чтобы пропустить пару рюмок дорогого элитного вина и послушать красивую музыку потихоньку расходились.

Крепко закусываю губы, чтобы не разреветься на глазах у всех. Я ведь хотела сделать сюрприз мужу и вернуться раньше. Только сейчас вспоминаю, что в моих руках до сих пор коробка с подарком.

— Это же Марсэль Веньер… Пойдём поприветствуем, — послышался за моей спиной шепот.

Я шарахнулась прочь. Сейчас я не в состоянии ни с кем разговаривать. В высшем кругу меня хорошо знали как супругу господина Веньера, одного из самых влиятельных людей в столице. Раньше я думала, что подобные перешептывания и разговоры — это из-за зависти, а сейчас… Надо мной просто смеялись, считая наивной и глупой.

Так и есть. Я верила ему. Он ведь давал клятву верности перед всеми, перед своим семейством.

Вылетаю на улицу, морозный воздух тут же обжигает влажные от слёз щёки. Всхлипываю и сжимаю зубы, разворачиваюсь и подхожу к урне, выбрасываю подарок. Он не достоин его. И меня не достоин. Взыгравшая было гордость придаёт сил, но она тут же утопает под тяжестью осознания случившегося.

Гирлянды, развешанные на столбах и по периметру улицы, весело мерцали в морозной дымке воздуха, с площади слышались счастливый смех и детские восторженные крики.

Только внутри у меня скребли кошки, нет, они раздирали когтями моё сердце на лоскуты.

Разве я ему была всё это время плохой женой? За эти два года нашего брака. Что я сделала ему плохого, что он так со мной? Утопил в грязи.

Стало мерзко и отвратительно.

Покидаю своё место и иду на шум, туда, где скопление горожан. Хотелось скрыться, затеряться. На два часа. Горечь душила, такого унижения мне ещё никогда не доводилось испытывать. Деслер Веньер, самый богатый и видный мужчина в Ондерноре, предложил выйти за него, просил руки у моего отца сам, лично. Для чего, зачем? Чтобы завести себе любовницу?!

Стало так невыносимо больно, что разум затуманился. Я бродила среди веселящейся толпы, потеряв счёт времени, смотрела на раскинувшуюся высоченную ель, всю в гирляндах, и на самую её макушку, где сверкала магически светом звезда.

Люблю Рождество, это самое волшебное для меня время. А сегодня оно стало самым злосчастным, принёсшим мне горечь и разочарование, душевную боль, которая росла в груди всё больше.

Мысль о том, что сейчас мой муж развлекается с какой-то шлюхой, пока я тут, невыносима. Никогда я ещё не чувствовала себя настолько униженной и растоптанной, ничтожной.

Я бродила бесцельно, поглощённая собственной болью, не заметила, как руки и ноги начали коченеть и становиться нечувствительными. Но мне было плевать. Безразличие накатило ледяной глыбой, сделав меня призраком среди этого торжества.

— Ох, — спотыкаюсь я и лечу вперёд.

Мужчина, что стоял передо мной, успел обернуться, и я благополучно врезалась в широкую крепкую грудь. Сильные руки уверенно подхватывают и ставят на ноги.

Как неловко. Пытаюсь отстраниться, но шатаюсь, не находя опоры, поскальзываюсь и хватаюсь за ворот чужого пальто.

Да что такое?! Ноги будто не мои, не понимаю, почему не могу встать, не чувствую ступней и лодыжек, пальцев своих не чувствую. Страх немного ошарашил и отрезвил.

— С вами всё в порядке, леди?

Поднимаю голову и замираю, на меня смотрел точный, как прицел, взгляд. На миг я тону в тёплых, как солнечный янтарь, глазах, очерченных яркой чёрной каймой.