Страница 11 из 16
Глава 4
— И услышала она, ровно кто вздохнул за беседкою…
— Ушрышара ора…
— Нет-нет, «Л»! Л-л-л!
— Р-р-р-Р-РА!
— Ла!
— РА!
— Да уж, это сложнее, чем кажется…
Айна билась над этим уже почти час, а в общем же счёте больше полутора месяцев. Старик почти совсем перестал появляться, так что у неё и её неожиданного ученика времени на такие вот уроки было навалом.
Хотя, на самом деле Ужас схватывал знания буквально на лету. Проблемы с произношением отдельных звуков были настолько незначительны по сравнению с тем объёмом работы, что девушка уже проделала, что даже смешно.
Словно маленького ребёнка, она учила его говорить, а потом читать. И то, что сейчас, спустя всего полтора месяца, он мог сам, с минимальной помощью, понять текст довольно сложной книжки, было настоящим чудом. Айна не строила иллюзий по поводу своего невероятного педагогического таланта.
Дело было в самом Ужасе. Он не учился, он вспоминал. Уже очень давно у девушки в голове появилась мысль, что когда-то этот монстр был человеком. И с каждым днём, с каждым новым словом в его словаре, эта мысль всё больше превращалась в уверенность.
А потом произошло ЭТО.
Айна спала, но на сон не было похоже. Она стояла посреди пустоши. Серая земля, серое небо, серое солнце, посылающее на землю свои серые лучи.
Пустота и тишина: ни порыва ветра, ни стрёкота какого-нибудь насекомого — ничего. Казалось, в этом мире кроме неё не было ни единого живого существа. Да и то, были ли жива она в привычном понимании этого слова, ещё стоило обсудить.
Оглядев себя, девушка поняла, что в этом сне она — вовсе не та же Айна, что сейчас лежала на койке в темнице Чибака. Сияющая фигура, глазами которой она смотрела, почему-то не отбрасывающая свет ни на полшага вокруг, была выше её настоящего тела, куда сильнее, а ещё не дышала, не моргала, а если у неё и было сердце, то оно не билось. А после пары движений стало понятно, что теперь у неё были крылья.
И, пожелав, Айна даже смогла раскрыть их. Огромные, такие же белоснежно-белые и сверкающие, как всё остальное тело, они были совершенно невесомыми, словно сотканными из света.
Однако, довольно быстро её внимание переключилось с изучения своих крыльев. Где-то на горизонте появилась чёрная точка и начала быстро приближаться. Или вернее не так.
Айна не знала, как это может быть, но у неё была твёрдая уверенность в том, что ни она, ни это чёрное что-то не сдвигаются с места, но при этом расстояние между ними продолжало сокращаться. Словно сама пустошь сжималась, стягивалась, чтобы, наконец, дать девушке рассмотреть второго жителя этого серого мира.
Драконов не существовало. Были виверны, вирмы и вурмы, самые разные ящеры, крылатые и бескрылые, чешуйчатые и пернатые, когтистые, клыкастые и ядовитые. Но того самого величественного монстра, описанного в бесконечном количестве книг и изображённого на гербе Танильского каганата, не существовало в природе.
Слишком много должно сойтись случайностей, чтобы в результате ряда мутаций от обычного животного произошло нечто настолько могучее и могущественное.
Однако, сейчас перед собой Айна видела именно дракона. Чернильно-чёрное, словно вылепленное из мрака, тело было огромным. По сравнению с ним её фигурка казалась маленькой и незначительной.
Каждый его зуб был длиной с её руку, каждый коготь — длиннее всего тела. Её белоснежные крылья, которыми она только что восхищалась, на фоне перепончатых драконьих, больше похожих на корабельные паруса, выглядели просто шуткой.
Но вся эта сила, вся эта мощь, заключённая под чешуёй цвета беззвёздного неба, Айну нисколько не пугала. И на это были три причины.
Во-первых, она помнила этого дракона. Именно он появлялся из её доброй тьмы во всех тех видениях. И он же много лет назад спас её во время того банкета в Лотосе.
Во-вторых, она откуда-то точно знала, что этот дракон и Ужас, оставшийся там, за границами сна, — одна и та же сущность. Разница была лишь в том, откуда смотреть: из реальности или из этого серого мира.
Понимание того, что значили эти две вещи, заставило Айну задрожать, словно на самом страшном морозе. Не просто монстр, её добрая тьма. Он пришёл, как и обещал. И ей было всё равно, что прошло больше десяти лет, что он был в теле страшного чудовища, что в первый раз он её чуть не убил.
Вот только порадоваться этому осознанию она не могла. Потому что, и это была третья причина отсутствия страха, дракон бы скован. В прямом смысле.
Его лапы, крылья, хвост, шея, даже пасть — всё тело было покрыто множеством цепей. Они были врезаны прямо в мясо, и в таких местах плоть монстра гнила заживо, покрытая отвратительными волдырями. Самая толстая цепь начиналась прямо во лбу. И все эти цепи, словно нити марионетки, шли куда-то вверх. Куда — Айна не видела, они исчезали метрах в пятидесяти над землёй, просто растворяясь в воздухе.
Если бы она сейчас могла, она бы точно заплакала, глядя на такое. Но это сияющее тело на такое не было рассчитано. Но она не собиралась просто жалеть явно страдающего дракона.
В который уже раз в памяти всплыло обещание, которое она дала неизвестно кому в том странном сне. И впервые Айна могла сделать что-то реальное, а не просто сидеть рядом и учить Ужаса читать.
Её глаза встретились с глазами дракона. В них, еле открывающихся из-за распространившейся от цепи гнили, читались совершенно человеческие чувства. Боль, ярость, сейчас не бессмысленная и бесцельная, а острая, словно кинжал и, самое главное, решимость.
Монстр, немного приподняв голову, издал низкий рык, дёрнувшись всем телом и зазвенев цепями. Ужас ревел громко и угрожающе, а голос дракона был слаб и вымучен, словно последние слова умирающего. Но всё равно от него серая земля вокруг задрожала, а в воздух поднялось облако пыли. И Айна поняла, что он хотел ей сказать.
Как оказалось, крылья были хороши не только чтобы ими любоваться. По прямому назначению их также можно было использовать. И это даже было куда проще, чем могло показаться. Лишь подумать — и девушка уже поднялась в воздух, опустившись на спину дракона.
Схватившись за ближайшую цепь, она потянула изо всех сил. С отвратительным звуком рвущейся плоти черная цепь, у которой на конце оказался зазубренный крюк, была вырвана из тела монстра вместе с куском его шкуры. А после за пару секунд растаяла, словно её и не было. Дракон даже не дёрнулся, хотя боль, наверняка, была невероятная.