Страница 16 из 16
Все изменения придётся тщательно продумывать и только потом воплощать в реальность. А значит, простор для фантазии сильно сокращался. С другой стороны, Ужас и так был чуть ли не вершиной биологической инженерии, так что придумать что-то ещё для его улучшения было крайне сложно.
Однако, были и хорошие новости. Энергия, требуемая для превращения, раньше была запечатана вместе с формой и использовать её, не рассеяв форму, было невозможно.
Теперь же эта проблема исчезла. Так как тело у Лаза всегда будет одно, энергия будет тратиться лишь при превращении. В своём же человеческом облике он сможет использовать все свои запасы без остатка. А это было крайне выгодно, ведь далеко не всех противников можно было победить грубой силой.
Как все эти изменения отразились на его магии, Лаз пока не мог сказать. Форма Ужаса была частью его самого, превращения туда и обратно были болезненными, конечно, но энергию практически не тратили, всё равно что переливать воду из одной ёмкости в другую.
А вот магия — другое дело. И с учётом того, что они находились в помещении с выкачанной энергией, бездумно применять заклинания не стоило. Не потому, что энергия могла кончиться, опыт можно было провести и с совсем маленьким предметом вроде ручки или книги.
Куда важнее было то, что при использовании магии часть энергии неизбежно просочилась бы в окружающее пространство. И вобрать её обратно полностью было бы невозможно. Если с неожиданным визитом заявится старик или кто-то из его слуг, скрыть факт применения заклинания будет невозможно.
Так что вопрос с псионикой пришлось отложить в долгий ящик. Впрочем, его это нисколько не удручало. Для начала им нужно было выбраться отсюда, а перед этим стоило дождаться, пока проснётся его спасительница.
Со своего места Лаз не мог разглядеть её достаточно хорошо, но это и не требовалось. Всё, что касалось Айны, он помнил до мельчайших подробностей. Даже не нужно было прикрывать веки, чтобы увидеть её лицо, улыбку, ясные зелёные глаза.
Мысли снова повернули в куда менее приземлённое русло.
Что за связь была между ними? Ведь она появилась, ещё когда они друг о друге даже понятия не имели. А потом, на том банкете, когда прощался с девочкой, с которой провёл от силы пару часов, Лаз чувствовал, словно отрывает кусок своего сердца.
Такое просто невозможно без вмешательства каких-то высших сил, в существовании которых Лаз теперь окончательно перестал сомневаться.
Впрочем, может, из-за ненависти, а может, понимая что-то на уровне подсознания, Лаз ни на секунду не допускал мысли, что тот, кто перенёс его в этот мир и раз за разом окунал головой в ведро с помоями, имел какое-то отношение к Айне и их связи.
К Эмине Лаз испытывал чувства, являвшиеся смесью влюблённости, ностальгии и вины по отношению к той женщине, что осталась там, на Земле. К Ронде он чувствовал большую нежность, чистое и светлое чувство. Но, к сожалению, оно было омрачено всей этой ситуацией с её признанием и последующим расставанием.
Айна… если не считать время, проведённое в шкуре Ужаса, Лаз видел её всего четыре раза. Из них три в виде белого солнышка — формы её души. Но при этом он не сомневался ни секунды, что она — его половинка, его родственная душа, его единственная, истинная и вечная любовь. И он знал, что она испытывала то же самое.
Однако, всё-таки не стоило вот так с наскока бросаться друг другу в объятья. По крайней мере, для начала стоило познакомиться нормально. И с её койки как раз послышались шорохи, а потом сдавленные стоны боли: девушка проснулась и попыталась встать. Лаз улыбнулся и заговорил.
— Лежи, перенапряжение души — штука опасная…
—…и потом я очнулся здесь, в камере, — Лаз не собирался скрывать от Айны ничего. Ну, по крайней мере ничего из этой жизни.
Его рассказ был долгим, даже очень. Прошло несколько часов, прежде чем он подошёл к концу, слишком многое нужно было поведать.
Детство, академия, турнир, бегство, поиски самой Айны, приём в Лотосе, Остров Предков, возвращение, бой с вторженцами, смерти родных, жизнь в теле зверя, путешествия с Фаустом и Рондой, Сын Монарха, Эмина, южный континент, тиреи, новые поиски принцессы и, наконец, окончательный слёт с катушек, приведший его в шкуру Ужаса, а следом и в эту темницу.
Ещё никогда и никому Лаз не рассказывал так много. Ни сестре, ни Савойну, ни Эмине, ни даже Фаусту. Знал, что многого из того, что он делал, они не поймут и не оценят. Всегда держал в уме необходимость поправки на собеседника.
И это было очень сложно, никому и никогда не говорить всей правды. Айна также узнала не всё, о Земле Лаз пока не решился ей рассказывать. Но в итоге он всё-таки собирался открыть, кто он на самом деле и откуда. Просто не хотел вываливать на девушку столь шокирующую информацию в первые же минуты знакомства.
Эту же жизнь он выложил всю, без остатка, целиком. Со всеми потрохами, со всеми нелицеприятными и порой откровенно гнусными подробностями.
Не потому, что надеялся на понимание. Наоборот, он знал, что Айна отличается от него слишком сильно, чтобы иметь возможность прочувствовать его поступки. А потому, что понимал: если не откроется ей, то уже не откроется никому и никогда.
И за свою откровенность Лаз получил лучшую награду. После пары минут тишины, осознав, что продолжения истории не будет, девушка, улыбнувшись, прильнула к его груди.
Молча. Ни понимающих, ни утешительных, ни оправдывающих слов. Она не собиралась делать вид, что совершенное Лазом не плохо. И на самом деле не понимала многих его поступков и решений.
Но она сделала кое-что куда более важное. Вопреки всему она приняла всё сказанное. Приняла человека, совершившего столько неоднозначных и откровенно ужасающих поступков. Приняла, хотя все представления о правильном и неправильном твердили, что этого нельзя делать.
Лаз сомкнул руки вокруг её талии и зарылся носом волосы цвета воронова крыла. Ради гигиены в условиях тюремной камеры Айна коротко обрезала их и того чёрного водопада, что он помнил по приёму в Лотосе, не было. Но это ни на секунду не помешало всплыть из глубин памяти таким приятным воспоминаниям.
Любовь — великая и непостижимая сила, но она не может решить все проблемы. Часто даже искренняя, неподдельная любовь пасует перед обстоятельствами. Люди, которым на роду было написано быть вместе, расходятся, потому что не в силах жить друг с другом несмотря на все чувства.
Конец ознакомительного фрагмента.