Страница 13 из 16
— Тот, кому требуется Ваша помощь — Сын Монарха, молодой маг, присоединившийся к «Медному Правилу» вскоре после кристорского магического турнира шестилетней давности. Его… — Карций на секунду замялся, словно пытаясь подобрать правильное слово, — недуг, насколько мне известно, проявил себя уже тогда и со временем лишь ухудшался. Около полугода назад самочувствие молодого человека достигло самого плачевного уровня, и уже порядка полутора месяцев он прикован к кровати. Ни обычные врачи, ни лекари-маги так и не смогли ни помочь ему, ни хотя бы понять причину его состояния. Единственное, что удавалось сравнительно успешно — это уменьшать скорость развития болезни. Однако, добиться хотя бы минимальной положительной динамики не вышло ни разу за все пять с половиной лет нашего сотрудничества. Сын Монарха, пусть он так и не назвал своего имени, сделал для «Медного Правила» многое. Кое-что — просто неоценимые услуги. Так что, если существует способ помочь ему встать на ноги, уместны любые методы и расходы. Проблема только в том, что до сих пор так и не ясно, что именно с ним происходит. И когда я узнал о вас, способных на исцеление даже казавшихся безнадёжными больных, послал за вами не раздумывая.
Слова Карция текли размеренно и плавно. Он не спешил и не делал эффектных пауз, просто констатируя факты, ни больше, ни меньше. Из него вряд ли получился бы хороший рассказчик, но в данных обстоятельствах этого и не было нужно. Фауст, выслушав посланный магией вопрос Лаза, озвучил его старику.
— Каковы симптомы этого неизвестного заболевания?
— Общая слабость, истощение организма, даже несмотря на регулярные физические тренировки, потеря веса, ухудшение слуха, зрения и обоняния, с недавнего времени — резкое и очевидно преждевременное поседение. Словно тело этого молодого человека банально отказывается жить дальше, — Ронда, на плечах которой лежал Лаз в форме белоснежного кота, почувствовала, как его тело вздрогнуло.
— Мы можем увидеть Сына Монарха? — Фауст выступал в роли ретранслятора.
— Конечно, вас проводят, — кивнул Вальк. То ли специально, то ли сделав из хода диалога какие-то выводы, он так и не поднял вопрос о вознаграждении за успешное исцеление.
— Мина, это ты? — даже голос, раздавшийся из-за плотной занавески, отгораживающей половину комнаты, звучал болезненно. Слабый, какой-то свистящий, у говорившего явно были проблемы с дыханием.
— Я, господиин, — девушка, которую на самом деле звали Ми’На’Эола, была северянкой.
С учётом расположения Эшельрага это было не удивительно. Многие лакнийцы и жители неподконтрольных Лакнии регионов вечной зимы использовали крупнейший порт севера в качестве места заработка.
Устраивались на работу грузчиками, разнорабочими, официантами, или как в данном случае, сиделками. Лаз, вновь спустя много лет услышавший характерные длинные гласные северян, невольно улыбнулся своей странной кошачьей улыбкой.
— Кто с тобой? — несмотря на упавшие почти до нуля зрение и слух, так что девушке приходилось чуть ли не кричать, Сын Монарха когда-то был невероятно сильным магом. И пусть энергия ему уже не подчинялась, кое на что он до сих пор был способен.
— Госпоодиин Ваальк поослаал госпожуу, чтообы оонаа ваам помооглаа.
Акцент у неё был сильнее, чем у Иа’Ту’Эаби, северянина, научившего Лаза техникам контроля разума и тела. Настолько, что отвыкшему уже Лазу, к тому же не идеально знавшему лакнийский язык, приходилось вдумываться, чтобы понимать её речь.
А потому он не сразу обратил внимание, что на него, а вернее на Ронду, вдруг натолкнулся такой озадаченный взгляд. Лишь спустя несколько секунд до него дошло, что Сын Монарха отказался от их помощи. Но если с ним было именно то, о чём Лаз думал, винить молодого мага за малодушие не стоило.
— Ронда, уведи её, пожалуйста, — девушка, видимо, проникшись чувством момента, не стала спорить или даже что-то спрашивать. Подталкивая недоуменно озирающуюся на своего подопечного северянку в спину, она выпихнула её из комнаты, а потом и сама скрылась, прикрыв за собой дверь. Здоровенный белоснежный кот остался внутри.
— Мина, она ушла? Мина? — сейчас, после того как больной уже не ощущал в помещении ни лишних людей, ни свою сиделку, его голос стал звучать ещё слабее и жалостливее. Похоже, несмотря на недуг, пылавшая в нем когда-то гордыня ещё не покинула Сына Монарха окончательно. Перед чужаками он, как бы бессмысленно это не было, старался скрывать свою слабость.
— Ушла, как и твоя помощница, — незнакомый, словно бы металлический голос прозвучал прямо у молодого человека в ушах, явно немало его напугав.
— Кто ты? Почему я не могу тебя обнаружить? — Лаз не прятался специально, однако, жизнь в роли дикого зверя научила его не только идеально скрывать магическую силу, но и прятать само своё присутствие. Иначе было невозможно охотиться или наоборот, скрываться от хищников. И сейчас он делал это просто на инстинктах. — Если ты пришёл чтобы убить меня, то хочу разочаровать, ты опоздал.
— Нет, как она и сказала, я здесь чтобы помочь, — кот, мягко переступая с лапы на лапу, зашёл за разделяющий комнату полог и запрыгнул на тумбочку около широкой кровати.
Зрелище, представшее его глазам: тощее, как скелет, тело; болезненно-бледная и тонкая словно пергамент кожа; впалые щеки; ввалившиеся глаза; коротко остриженные ради гигиены уже даже не седые, а практически белые волосы — было удручающим.
А ещё слишком, до фантомных болей в скрытом внутри магии теле, знакомым. Сомнений больше не оставалось.
Сын Монарха страдал от того же, от чего и он сам. Вот только, если Лаз с этим недугом родился, то бывшее третье места турнира магов заболел этим сравнительно недавно.
Словно почувствовав на себе изучающий взгляд незнакомца, Сын Монарха усмехнулся. Как-то жутко, издевательски-удовлетворительно, словно говоря: «Посмотри на меня! Что ты хочешь сделать? Как можно помочь с ЭТИМ?» — последнюю мысль он высказал вслух.
— И как же ты собираешься мне помочь, кто бы ты ни был?
— Пока не знаю, — поддаваться на такие очевидные провокации Лаз не собирался. Как и давать пациенту бессмысленную надежду. — Даже не факт, что это в принципе возможно. Однако, я попробую.
— Ты знаешь, сколько человек до тебя пробовали?
— А кто тебе сказал, что я человек?