чернота;Я ощущал себя распределенным в пространстве и во времени:Одна нога на горной вершине, одна рука150 Под галькой пыхтящего побережья.Одно ухо в Италии, один глаз в Испании,В пещерах моя кровь, и мозг мой среди звезд.Глухое биение было в моем триасе, зеленыеОптические пятна в верхнем плейстоцене,Ледяная дрожь вдоль моего каменного века,И в нерве локтевом все завтрашние дни.В течение одной зимы я каждый день после полудняПогружался в этот мгновенный обморок.Потом прошло. Почти не вспоминалось.160 Мое здоровье улучшилось. Я даже научился плавать.Но, как мальчонка, принужденный шлюхойНевинным языком утолять ее гнусную жажду,Я был развращен, напуган, завлечен,И, хотя старый доктор Кольт объявил меня исцеленнымОт недуга, по его словам, сопутствующего росту,Изумление длится, и не проходит стыд.