Мексиканка

Девушка, увидев мою улыбку, развеселилась ещё больше. Я сообразил, что, наверное, нелепо выгляжу, улыбаясь ртом, полным пены, продолжая испуганно таращиться на девушку. Я промямлил «извините», выплюнул пену, вымыл рот и повернулся к девушке, не зная куда девать руки. Девушка посмотрела приветливо и я опять перестал стесняться.

– Вы Стрелка, – сказал я не очень уверенно.

– Да? Откуда знаете?

– Антиквар объяснил. У Белки родинка на подбородке.

– Точно. Не путайте. А то мы с Белкой вас покусаем.

Стрелка достала из-под воды руку и важно протянула мне ладонь. Я сделал три шага и пожал её влажные, скользкие пальцы. Стрелка церемонно кивнула, спрятала руку и опустилась поглубже в воду, так что пена закрыла её до подбородка.

У неё были вьющиеся, непослушные волосы, которые она собрала в пучок, и огромные глаза. От горячей воды она раскраснелась и в целом была похожа на пупса с картин Карла Ларссона.

– Ну или не покусаем, – сказала она. – Мы очень милые, кроме разве что с утра. Но после двух сосисок и кофеёчка ведём себя хорошо.

– Я тут… вот только сегодня.

– Ага.

– Вообще я жил с Каменских, но так получилось, что надо было съехать. И мне предложили здесь побыть, совершенно не спрашивая.

Стрелка, как и все остальные в этом доме, оказалась совершенно не заинтересована моей историей. Я неожиданно для себя возмутился.

– Послушайте, а как так получается, что никто не спрашивает, зачем я приехал и почему? И как долго здесь собираюсь прожить? Всем всё равно? Даже никто не объяснил, как здесь жить, какие правила… Ну, я не знаю, мусор выносить чья очередь.

Стрелка пожала плечами и слегка нахмурилась.

– Да нет, не всё равно, – сказала она. – Просто… ну какие тут правила? Мы здесь все с приветом, причём с таким приветом, что в двух словах не объяснить. Люди приезжают неожиданно, уезжают неожиданно. Правила… знаешь, жил тут Дима. Он любил правила и составил список. Пункт первый. Пункт второй. На холодильнике распечатал. То есть распечатал и на холодильник повесил. Я там фломастером нарисовала собачку. Потом Белка нарисовала собачку. Потом Дима исчез.

– Куда исчез?

– Да ты садись, – Стрелка указала на табуретку мокрым пальцем, брызнув на меня водой. – Ой, извини. Это, кажется, было одним из правил: не обсуждать, куда делся один из наших, потому что никому не хочется, чтобы когда он исчез, люди выясняли, куда он ушёл и зачем.

– А какие ещё правила были? Не помните?

– Первое правило было: не обращаться к соседям на «вы».

– А. Извини, – я опустился на табуретку.

– Да ничего. А в целом – ну как-то мы привыкли, что все ведут себя хорошо. Плохие люди к нам не попадают, а если попадают, то не задерживаются. А с хорошими правил не надо. Зачем нам правила? Мы ж не шахматы. Как думаешь, что Антиквару подарить?

– А что он любит?

Стрелка вздохнула и не ответила.

– Наверное, антиквариат? – предположил я. – Это очень дорого?

Стрелка странно на меня посмотрела.

– Ему обошлось дорого. Ты что, не знаешь, что с ним?

– А что с ним? – Я снова немного рассердился. – Слушай, я знаю очень немного. Знаю, что здесь все киборги. Неудачные киборги.

– Сам ты неудачный.

– Ну, ты понимаешь, о чём я.

– Мы очень удачные. Самые лучшие и красивые и смелые и умные. Нас ещё просто не оценили по достоинству.

Стрелка говорила полусерьёзно, притворно-строгим тоном, но я понял, что, если ей перечить, она действительно может покусать. Говоря это, она подняла руки, чтобы поправить локон, который свесился в воду, и приподнялась в ванной. Над пеной показалась её грудь. Я отвёл взгляд и, наверное, покраснел. Стрелка не обратила внимания.

– Антиквар совершенно шикарный. Просто лучший человек. Если тебе нужен хороший человек, посмотри на Антиквара.

– А что с?… – я прикусил язык, не зная, как спросить. «Что с ним не так?» или «что с ним случилось?»

Стрелка поняла вопрос.

– Вообще все обычно сами про себя рассказывают, если захотят. Но Антиквару всё равно. Да он и не сможет коротко изложить. Он – антиквар, то есть был антикваром. Я не про прозвище. Он работал антикваром. Так вот ему очень сильно захотелось… ну короче…

Стрелка задумалась и почесала нос. Я посмотрел на неё, но снова отвёл взгляд – она по-прежнему сидела так, что я видел её грудь и не смотреть не получалось. Стрелка была красивой. Я подумал, что, наверное, всё же в письмах к Салли всё же стоит кое-что опустить.

– А нет, не так. В общем, он не торговал антиквариатом, а делал имитации. Короче, мебель под старину. Но не думай, что он подделывал. Он честно продавал. То есть, честно говорил, что продавал.

– Честно продавал подделки? – переспросил я.

Стрелка брызнула в меня мыльной водой – на этот раз нарочно.

– Не подделки! Он честно продавал имитации и говорил, что это имитации. Так вот, он хотел быть лучшим и стал лучшим. Только переусердствовал. У него был имплант, который подсказывал ему, как будет выглядеть вещь, когда состарится. Ну знаешь, всякие трещинки, цвета тусклые, пыль там в уголках. Патина, смола, неровности. След времени как поцелуй судьбы. Или нет? Поцелуй времени как след судьбы. Забыла стих.

Стрелка замолчала и стала водить пальцем по воде.

– Так что представляешь, как ему сейчас.

– Погоди, я не понял. Что-то с имплантом пошло не так?

– Да нет. С имплантом всё так. Это с Антикваром теперь всё не так. Он теперь всё видит, ну…

Девушка потрясла ладонью.

– А, до меня дошло. Всё теперь только старым видит?

– Ну да, – ответила Стрелка, будто удивляясь моей недогадливости. – Мы с Белкой для него две старушки. У тебя странный вид. С тобой всё хорошо? Как себя чувствуешь?

– Странно. Будто вышел из комнаты на секунду, потом зашёл, а там всю мебель переставили. Только не из комнаты вышел, а из головы.

– Хих! Красиво говоришь. Писатель что ли?

– Нет. Ну немного. Да. Я на самом деле был программистом, но…

Я ожидал, что Стрелка переспросит, но она вновь не проявила ни малейшего любопытства.

– Старушки, – повторил я только чтобы что-то сказать.

– Ага. Он, наверное, спросил, сколько тебе лет. Вместо «здравствуйте».

– Ну почти. Да. И куртку ощупал.

– Да, для него она ветхая. И чайник весь разбитый и склеенный. И чай закисший. И так далее. А год назад он завёл котёнка. И для него это сразу был дряхлый кот. Представляешь? Молоденький, бодренький котик. А Антиквар каждый день ждёт, что кот вот-вот умрёт.

– А кот жив?

– Ну конечно. Не видел ещё? Дверь на ночь не запирай, кстати, а то мяукать будет.

– Ладно, не буду запирать.

– Вот такие дела. Что ему на день рождения дарить? Грустненько как-то.

Стрелка надула губы и вздохнула.

– Нет идей?

Я понял, что грызу ноготь и вынул палец изо-рта. Мой вопрос про правила теперь казался глупым. Какие правила? В доме, где у всех подобное с головой, должно быть, выживают только очень чуткие люди.

– Нет идей, – сказал я. – Может, что-то для кота?

Стрелка пожала плечами, поджала губы и так замерла, разглядывая уголок ванны невидящим взглядом. По её красному от горячей воды плечу сбежала струйка воды.

– Антиквар – грустный человек? – спросил я.

Стрелка кивнула.

– Ну да, ну да, – я укорил себя за глупый вопрос. – Здесь, видимо, все не очень. Хотя…

Тут я понял, что сама Стрелка вообще-то не похожа на ментального калеку.

– А с тобой?.. А у тебя?… – Я снова не знал, как спросить.

– А у тебя? – с вызовом спросила Стрелка.

– У меня, если честно, всё хорошо, – сказал я. Мне даже было как-то неловко признаваться. – Я не киборг. Ну, то есть у меня есть имплант, но только на чтение. Тут взрыв был… И мне вставили для диагностики.

– Ну не хочешь рассказывать, не надо.

– Я честно!

Стрелка не ответила. Она пошарила руками в ванной и дёрнула пробку.

– Так что с тобой? – спросил я.

– Потом может как-нибудь расскажу, – ответила она с притворной ворчливостью. – Дашь полотенце?