Солги мне

Русалочка обменяла голос на ноги, а у меня он просто пропал. Губы двигаются, язык тоже, но звука нет.

Только тихий стон, когда пальцы, до этого ласкавшие грудь, вдруг пробираются между ног и давят на складки.

Ник что-то делает с вентилем, который я не вижу, и уголок из-за повышения температуры воды заполняется паром. Жаль, он не слишком густой, чтобы полностью скрыть мое тело.

Ник, наверное, хочет, чтобы я к нему привыкла, потому что в следующий миг ладонь исчезает с промежности и возвращается к менее интимным участкам. А потом и вовсе мой мучитель упирается кулаком в стену прямо перед моим лицом, наваливаясь на меня со спины, плотно притискиваюсь бедрами к попе.

— Что ты со мной делаешь, маленькая ведьма?

О, я прекрасно понимаю, о чем он говорит. Здесь даже джинсы не спасают.

Сердце ошеломляет своим стуком. Каждое новое прикосновение острее предыдущего. Эмоции такие, словно меня затащил в логово маньяк и теперь водит наточенным ножом по моему телу, не причиняя боли. Кажется, что в любой момент ситуация может вывернуться в ужасающую для меня сторону.

— Тише, Варь. Не трясись так. Не съем я тебя, — в противовес своим словам оттягивает зубами мочку, усмехнувшись сдавленно.

Мне неуютно, но… Такое весомое «но», запускающее в моем теле странные процессы.

Горячая вода притупляет сознание, расслабляет мои превратившиеся в камень мышцы.

Вспышки паники гуляют где-то по краю здравого смысла, когда Ник прикасается к внутренней стороне бедра и заставляет меня немного развести ноги, встав точно между ними. Теперь я не могу их свести под его натиском.

Пальцами Ник находит клитор безошибочно, надавливает на тугой комок нервов, и я взмываюсь на носочки, потому что это выходит слишком сильно. Для меня.

Судороги и то не так выбивают из равновесия.

— Чувствительная нежная малышка, — его голос вибрирует, губы по новой рисуют сложные узоры на шее. — Выгнись немного, Вишня.

Я слушаюсь, выставляя назад бедра. Чтобы удержаться, прижимаю ладони к мокрой плитке.

— Тебе страшно?

— Не знаю… — тут же срывается с приоткрытых губ. Способность говорить вроде бы вернулась.

Ник отрывает руку от стены и зарывается пальцами в мои волосы. Жестко сжимает их на затылке, поворачивает голову так, чтобы еще больше открыть незащищенную шею. Языком собирает мурашки, покрытые каплями уже остывшей воды.

Меня накрывает какой-то странной негой. Ничего больше не хочется, только чувствовать. Еще пронзительнее, еще глубже в душу.

Боль. Удовольствие. Как по тонкому лезвию, балансируя и стараясь не забывать дышать.

Пальцы между ног творят что-то невообразимое. Трут, сминают, скользят по влаге. Каждое круговое движение по ноющему клитору сродни удару тока в двести двадцать.

Дальше — член меж моих ягодиц.

Ровный, твердый. Очень большой.

Адское пламя гуляет по венам вместе с кровью. Адреналин зашкаливает, вгоняя меня в состояние, приближенное к смерти.

Ник отпускает мои волосы, я падаю лбом на скрещенные перед собой руки. Жду, жду, жду.

Крупная головка с нежной кожей раздвигает заметно увлажнившиеся складки. Мужские бедра ударяют навстречу ягодицам, и грудь расплющивается о твердость впереди. Колоссальная разница температур — горячего тела Ника и холодной плитки — вырывает из легких следующий глухой всхлип.

Обхватив меня рукой поперек груди, Ник медленно проскальзывает внутрь моего тела. Пытаюсь расслабиться и дышать ровно, но мышцы все равно невероятно напряжены. Тупая боль разливается между ног, напряжение в каждой клетке слишком сильное.

Член проталкивается вперед, пока я, закусив ребро собственной ладони, хнычу из-за болезненного давления. Мужские пальцы щипают соски, сжимают грудь, словно взвешивая ее в ладони.

— Слишком тугая, Вишенка, — раскатистый хрип на ухо, горячие губы впиваются в шею.

Трушу, ожидая еще большей боли, но Ник неожиданно замирает, плотно притиснувшись ко мне со спины. Целует, скользит губами по плечу, дотрагиваясь языком до разгоряченной кожи, гладит бедра и ягодицы.

Он не спешит двигаться, а я пытаюсь отдышаться и хоть как-то подстроиться под его внушительный размер.

Все тело пронизывает миллионами острых тонких игл. Ощущения обостряются, каждое новое жгучее прикосновение взрывается фейерверком на теле. Будто оголенные нервы бушуют, затягивая меня в смертельную воронку, из которой нет выхода.

Ник стискивает меня все крепче с каждой секундой. Давит на ребра предплечьем, обвивая беззащитную шею пальцами, заставив откинуть голову на его плечо.

Глаза закрываю, чтобы не так страшно было. Ногти неприятно лязгают по плитке.

Я мало что соображаю в эти минуты.

Дрожу так сильно, что зубы хаотично стучат друг об друга. Язык бы не прикусить.

Жадные поцелуи становятся грубее. Кожа вспыхивает в тех местах, где Ник втягивает ее в рот. Соски ноют под его беспощадными ласками.

Никогда такого не ощущала. Из глаз слезы, но тело проигрывает в молчаливой борьбе. Требует еще. И еще, даже если боль никуда не исчезнет.

— Мне принадлежишь, Варь, — стонет, совершая еще один жесткий толчок в глубину. — Повтори.

— Я-я…боже… — заикаюсь, не сумев связать поток мыслей в нормальное предложение.

— Давай же, Вишня.

— Тебе…

От нового удара крепких бедер вскрикиваю. Терпение выкручивает до предела. Царапаю широкие предплечья Ника чуть ли не до крови, делюсь с ним всем, что сама сейчас чувствую.

Мы словно становимся единым организмом. Отлепить нас друг от друга не выйдет, никакой растворитель не сможет выесть эту связь.

Вздрагиваю, когда за новым толчком следует еще один. Ник двигается неумолимо — внутрь и почти выскальзывая из меня. Нежность его рук на контрасте разрывающих движений внизу взрывает мне голову.

Тело ломает. Мысли путаются, образуя в голове напряженный хаос. Я хочу признаться ему, хочу сказать, что до него никого не было, но вытолкнуть из груди эти слова не могу.

Стоны получаются. Всхлипы. Писк, когда настойчивые пальцы проскальзывают между ног и давят на клитор.

Мне так много всего, что я теряю связь с реальностью.

Ник берет меня сзади, грубо вколачивается, надавливая ладонями так, чтобы я еще сильнее прогнулась навстречу. Использует мое тело, подстраивает его под свою огненную мелодию, сопровождающуюся влажными шлепками наших тел.

Он целует меня. Направляет голову так, чтобы поймать губы, и вовлекает их в жаркий страстный танец, в котором вести позволено только ему. Наши языки соприкасаются, Ник посасывает мой, использует зубы, чтобы заставить меня хныкать ему в рот, потому что губы и без того распухли и налились кровью.

Я словно пьяная. После бутылки крепкого алкоголя на пустой желудок. Весь мир для меня сейчас в обостренной версии. Слух, зрение, осязание… Абсолютно все на пределе возможностей.

— Мое имя, малышка, — рычит во влажные волосы, носом по-звериному ведет по шее.

— Ник…

— Громче, — сопровождает приказ мощным выпадом вперед.

Задыхаюсь от новой вспышки между ног. Все произошло очень быстро, внезапно, у меня нет возможности выдерживать привычный темп, к которому привык мой первый мужчина.

— Пожалуйста… — отчаянно выталкиваю из себя, когда грудь вновь расплющивается о мокрую плитку.

— Говори, Вишня.

Горло дерет от новых криков. Пружина внизу живота скручивается запредельно.

— Ни-ик… Пожалуйста…я…твоя…

Больно кусает шею. Ловит мои руки, заламывая их за спину, вынуждая меня принять ту позу, которую жаждет увидеть он. Пряжка ремня на его приспущенных джинсах царапает чувствительное место прямо под ягодицами.

Я хочу видеть его глаза. Хочу прижаться к нему, чтобы он успокоил. Но вместо этого у меня есть лишь безжалостные толчки и руки, которые хаотично шарят по взвинченному до самой высокой отметки телу.

Безумный огонь окутывает нас обоих. Пламя сжирает все, оставляя лишь невыносимый комок быстро меняющихся эмоций.

Резко. Глубоко. Сильно.