Солги мне

Мужские руки на моих бедрах. Полыхающие от недостатка кислорода легкие в груди. Мощнейшие вспышки внизу живота, которые я отслеживать не успеваю.

В голове туман в вакууме.

Пошевелиться не могу толком. Я полностью в руках Ника.

Глухое сдавленное рычание распаляет еще больше. Никита звереет, когда я неосознанно сжимаюсь вокруг его раскаленного твердого члена.

— Варя, блядь, — выскальзывает, разворачивает меня лицом к лицу.

Моя вздернутая нога вокруг его бедра. Лбом сразу утыкаюсь в его плечо, когда меня вновь заполняют между ног.

Еще жестче. Ближе. Потерявшись друг в друге окончательно.

Давлюсь стонами. Они льются из меня бессвязным потоком.

Рай или ад. Я не могу определиться. Жмусь к Нику всем телом, обнимаю его очень крепко, ногтями врезаюсь в накачанную спину, получая в ответ предупредительные рыки.

Его пальцы вновь находят клитор. Терзают маленький бугорок, обводят по кругу. Я и сама трусь о влажные подушечки, цепляюсь за широкие плечи, чтобы не упасть, когда позвоночник скручивает первыми отголосками чего-то нереального.

Ник меняет угол проникновения, двигается резче. Ладонь с глухим ударом вдавливает в стену рядом с моей головой.

Болезненно сладкие сокращения — единственное, на чем я могу сейчас сосредоточиться. Они горячей пульсацией расплываются по всему телу, уносят меня в самую черноту, перемалывая даже кости.

Я слышу хриплое дыхание. Чувствую биение его сердца, цепляясь за каждый тяжелый томительный удар. Мой гель для душа не перебивает его настоящий запах, и я, кажется, вся пропитана им. Даже внутри.

Захлестывающие с головой судороги постепенно стихают. Мне все легче дышать, мышцы расслабляются, доходя до состояния теплой тягучей карамели. На финальных рывках Ник настолько вдавливает меня в стену, что спиной я чувствую каждый острый шов и краешки плитки.

Все еще бьющая сверху вода мгновенно уничтожает следы вязкой спермы на животе и лобке. Уносит в канализацию доказательства произошедшего.

Ник отстраняется.

Сразу же.

Подтягивает на место тяжелые мокрые джинсы, ремень оставляет болтаться так.

Он вглядывается в мои глаза, и я не выдерживаю в какой-то момент. Отвожу взгляд, тянусь к переключателю, чтобы его лицо передо мной перестало рябить из-за воды.

— Ник… — умоляюще. Цепляясь за эфемерное ощущение безопасности, которое раньше испытывала рядом с ним.

Ничего.

Нет ответа.

Только перекатывающиеся мышцы спины и лужицы на полу по следам его шагов.

Но меня добивает даже не это.

На куски мою потрепанную душу дерут оставленные Ником в коридоре деньги. Смятые купюры на тумбочке. Моя цена.

Глава 22

— Пропусти, — выставляю вперед мусорный пакет, потому что ничего другого под рукой у меня нет.

Полтора месяца я живу в этой дыре, и такие стычки с мужчиной из квартиры этажом выше стали для меня нормой.

Проблема в том, что с каждым разом действия мужчины становятся все активнее. В прошлый раз мне едва удалось сбежать — пьяницу отвлекли раздавшиеся с первого этажа звуки, и он отступил.

Я всего лишь хотела выкинуть мусор по просьбе Вероники Федоровны, а в итоге опять нарвалась на очередную попытку «познакомиться».

Под знакомством этот мужик подразумевает мое добровольное согласие пойти с ним в квартиру, где он покажет мне, как хорошо может быть с «настоящим» самцом. Один уже показал, на всю жизнь хватит.

— Ну че ты пугаешься, а? Я ж по-нормальному хочу все. Посидим цивилизованно, накатим. Понравилась ты мне, вся такая чистенькая. Давно у нас здесь таких не было, — тянет ко мне руку, а я почему-то замечаю только отросшие ногти с грязью под ними.

Боже, меня тошнит от всего этого.

Но комната Вероники Федоровны, которую я снимаю — единственный вариант не оказаться со своими скромными пожитками под мостом. В теплой постели всяко лучше, чем трястись по ночам от страха на улицах города.

— У меня парень есть. И он боксом занимается, я вам уже говорила, — пячусь, уже чуть ли не размахивая ведром перед собой.

— Да какой парень? Ни разу тебя с ним не видел, че ты мне сочиняешь? Пошли давай, у меня и закусь имеется.

Сосед делает рывок вперед и хватает меня за предплечье, я не успеваю отбиться. Он выбивает мусор у меня из рук и тянет наверх, к открытой двери своей квартиры. Кричу, отбросив всю природную скромность, упираюсь в ступени, но в мужчине слишком много силы, и все мои трепыхания больше похожи на какую-то нелепую прелюдию.

— Помогите! Пожар!..

— Я месяц на тебя дрочу, хватит уже вхолостую гонять. Заткнись, бля, иначе вырублю, — отвешивает мне легкий подзатыльник. — На хуй ты тут никому не сдалась, побереги горло.

— Наси…

— Заткнись, сука малолетняя, — на этот раз его пальцы сжимаются на шее. — Придушу здесь, никто даже разбираться не станет. У нас район криминальный, сама знаешь.

— Эу? Кто кричал? — долетает с нижнего этажа.

Мужик мгновенно наваливается на меня всем весом и припечатывает мне своей вонючей ладонью рот.

— Не ори. Вас двоих порежу, и мне ничего не будет. Я же это, со справкой.

От чесночного дыхания у меня на глазах выступают слезы. Со всей силы я вонзаю ногти в волосатую ладонь, пытаюсь оторвать ее от своих губ, и на пару коротких секунд у меня это даже получается.

Сосед со злости замахивается, я отшатываюсь и цепляюсь ногой за верхний выступ лестничного пролета. Кубарем лечу вниз, прикрывая голову руками, чтобы избежать серьезных последствий.

Круговорот заканчивается, я лежу на холодной пыльной бетонной плите, поджав ноги к груди. Все тело болит, во рту стойкий медный привкус. Глаза открыть боюсь — кажется, что увижу лужу собственной крови.

— Ты откуда такая красивая? — где-то рядом звучит приятный мужской голос, который, скорее всего, принадлежит молодому парню.

Молчу, сглатывая эту горечь во рту. Отползаю к стене и пытаюсь выпрямиться, используя ее в качестве опоры, но после такого падения голову как-то подозрительно кружит.

— Встать можешь? Цепляйся за меня. Из какой ты квартиры выпала? — он аккуратно трогает меня за плечо.

— М-не…мне туда нельзя…

У Вероники Федоровны может возникнуть множество вопросов, если я заявлюсь на порог в таком состоянии, и она решит, что лишние проблемы ей не нужны. Отдать деньги ей за комнату удалось лишь недавно, через две недели подойдет дата нового платежа, и она уже намекнула, что в ближайшее время мне бы лучше выровнять график и начать платить наперед.

— Ну давай к нам тогда. Умоешься хоть.

Взвалив большую часть моего веса на себя, незнакомый парень помогает доковылять до квартиры, которую обычно сдают посуточно для определенных целей. На периферии спутанного падением сознания возникает мысль, что это может быть опаснее неадекватного соседа — кто знает, сколько там людей.

Но выбора-то альтернативного все равно нет.

— Ты не удивляйся, что там так много людей. У нас проект по фотографии общий, нужен был интерьер из прошлого века.

Выдыхаю, немного успокоившись после его слов.

В квартире парень помогает мне опуститься на тумбочку, роется в большом черном рюкзаке и сразу же протягивает мне запечатанную бутылку с какой-то газировкой. Хочу открутить крышку, но пальцы дрожат и не слушаются.

— Помочь?

— Угу…

— Скорую не надо? Все-таки летела столько. Давай я вызову?

— Нет, нормально все, — смачиваю сухое горло, делая несколько больших жадных глотков. — Вроде ничего не сломано.

— А голова?

— Пройдет.

У меня уже было сотрясение, не похоже на него. Тогда мутить начало практически сразу, а сейчас я вроде даже начинаю приходить в себя.

— Я посижу немного и пойду. Спасибо за…все.

— Мар, — протягивает мне ладонь. — По паспорту Ваня Маронов.

— Варя. Просто Варя, — пожимаю его руку в ответ.

В коридоре появляются еще три парня, их компанию разбавляет невысокая блондинка в кожаных штанах. Они смотрят на меня с удивлением, потом переводят взгляды на Ваню, который с легкостью пожимает плечами, отмахиваясь от них.