Страница 10 из 17
Лалибэй не могла вымолвить ни слова.
– Не верю, – наконец шепнула она, а завидев на лестнице маму, моментально окаменела. Что значит, она им не сестра?
– В кабинете Виктора есть подтверждение, – тихо сказала ей Дженни. – Сундук. Загляни внутрь, на крышке все написано.
Пока мама обнималась с Дженни и удивленно спрашивала о другой дочери, так и не удосужившейся остаться на чаепитие, Лалибэй вышла за дверь. На дрожащих ногах добралась до кабинета брата. Утром она нашла записку – неужели демон все знал? Она обязана расспросить его!
В кабинете все осталось ровно так, как было при Викторе, когда он еще жил здесь. Заглядывал он редко, но ничего переставлять она не смела и не хотела. Только вот картины на стене больше не было, возможно Виктор забрал ее в прошлый раз?
Сундук.
Лали окинула комнату взглядом, ища что-нибудь отдаленно похожее на это предмет. Раньше она не обращала внимания ни на какие сундуки в кабинете брата. Что в этом сундуке?
Взгляд ее зацепился за огромную тумбу, на которой стояли многочисленные статуэтки. Лали присмотрелась и действительно – перед ней был сундук. Она стремительно расчистила поверхность и попробовала открыть его, но он был заперт. Сбоку красовалась замочная скважина с неким символом – круг с расходящимися лучами напоминал ей солнце, но знаков внутри круга она не узнавала. Лали выдернула из прически шпильку и поковырялась в замке. Слова Дженни еще не до конца осели на сердце, и она еще могла дышать. Стоило все осознать и…
Лалибэй приоткрыла крышку и тут же увидела слова.
«Примите ее в дар».
У Лали перехватило дыхание. Неужели… неужели кто-то оставил ее в сундуке? И отдал в семью Меримьян? Ей хотелось расспросить обо всем Дженни, и в то же время она не желала сейчас ни с кем говорить. Но почему Виктор не знал об этом? Или же знал? Она заглянула внутрь и увидела коробочку. Осторожно потянулась к ней, шершавая поверхность холодила руку, напоминая камень. А когда Лали открыла коробочку, внутри оказался перстень, с расколотым надвое черным камнем. За дверью раздались шаги, твердые, мужские, и Лали на секунду показался, что это сам правитель здесь, что брат пришел, узнав о постороннем в своем кабинете.
Она поспешно захлопнул сундук и метнулась к окну. Перстень остался зажатым в ее руке. Дверь распахнулась, Лали сделала судорожный глоток воздуха и посмотрела на вошедшего.
Его лицо закрывал черепаший шлем, сквозь который сверкали синие глаза. Бывший легионер до сих пор носил черную форму, а деструкция тягучим шлейфом тянулась за ним.
Если Риок в доме, значит поблизости и Роши… эта связь осталась с ними после воскрешения Роши.
– Лалибэй? – прохрипел из-за своего панциря деструктор.
– Господин Риок! – воскликнула она чересчур пискляво.
– Что ты здесь делаешь?
Он зашел в комнату и захлопнул за собой дверь, заставив Лалибэй вздрогнуть. Все знали, насколько предан Риок ее брату, и хотя его силы боялись, как и других оставшихся в живых деструкторов, Виктор позволил Риоку занять место в совете.
– А вы что здесь делаете? – выдохнула Лали. – Брат велел?
Неужели Риок пришел по ее душу? Доставить ее во дворец и передать в руки фениксов. Знал, что она просто так не пойдет на это и прислал Риока.
В груди больно кольнуло от осознания – Виктор ей не брат.
– Я здесь не ради Виктора. – Деструктор окинул комнату взглядом, посмотрел на стену и нахмурился. – А куда делся портрет?
– Что?
Лали обернулась. Она и сама заметила исчезновение. Но при чем тут картина?
– Зачем вам портрет?
Риок прошел вперед на пару шагов, замер в самом центре кабинета. Вздохнув, он положил руку поверх черепашьего шлема и снял его. Лали еле сдержала вскрик. Она знала историю Риока и Риты, знала, как они любили друг друга и какой трагедией это обернулось. И еще она помнила, каким неотразимым был раньше легионер. От одной его улыбки девушки сходили с ума. И даже Рита, всегда разумная и строгая, и та, не устояла. Нет, ее саму никогда не подкупит внешность мужчины, решила для себя Лали. Красивые мужчины опасны, они могут отправить тебя в бездну.
Лицо деструктора напоминало потрескавшуюся землю, серую, сухую, безжизненную. А над кожей черными змейками вился дым.
– Иногда Мелисса передавала мне весточку от нее. От Риты. Мелисса – один из стражей дома и как никто здесь связана с Запредельем.
– Так вы… общаетесь? Как такое вообще возможно? – поразилась Лалибэй. А ей ведь столько хотелось рассказать сестре, будь она жива.
– Как и то, что мертвые восстают из пепла, – усмехнулся Риок. – Не находишь это слегка… тревожным?
Лалибэй замолчала, потупила взгляд.
– Пожалуй, мне пора.
Внутренности скрутило, когда она подумала, чего только что лишилась. Земли под своими ногами. Она не знала, что делать со своей силой, змеей приютившейся внутри, так еще теперь она не знала, кто она такая на самом деле.
Она прибежала к себе в комнату, заперлась и проплакала почти до самого вечера, не желая никого видеть. Наконец можно было дать волю чувствам. Как жить после всего, что она узнала? Перстень неприятно холодил ладонь, но в нем скрывалась некая тайна, которую Лали еще предстояло узнать.
K
– Спи, мой тигренок, спи, – эхом долетали слова из далекого прошлого. Он на краткий миг успокаивался, позволяя мышцам расслабиться, и вновь вздрагивал, слыша музыку, а затем крик и зажимая уши, даже во сне. Но даже сквозь пальцы просачивалась настойчивая мелодия с переливами флейты.
Кто-то разжал его руки, и он увидел над собой лицо с волевыми чертами. Светлые, почти белые волосы обрамляли овал, по щекам струились слезы.
– Мама, – тихо вымолвил он, – почему ты плачешь?
– Я очень люблю тебя, дорогой. Запомни, Октавиан. Что бы они не говорили…
Темнота, крики, музыка, дым… кажется все кругом пылало.
Но вот протянутая к нему костлявая ладонь.
– Идем, мальчик мой, пора уходить отсюда.
Леди Малис, его бабка, выдернула его из огня и потащила за собой. Как он ни вырывался, как ни кричал, как ни звал мать.
Демон позволил себе уснуть, но ради чего? Чтобы снова увидеть кошмар? Воздух в комнате затрещал, Кейто прекрасно ощущал перемену, но прежде чем на него смогли напасть, он выскользнул из постели, успел набросить черный халат и затаиться в углу комнаты. Изогнутый меч с широким лезвием рассек его кровать надвое. Что ж, неплохая попытка, ухмыльнулся Кейто и прокашлялся.
Черная массивная тень обернулась, занося меч для нового удара. Теперь воздух наэлектризовался, защекотав кожу. По позвоночнику Кейто побежали приятные мурашки от этого чувства. Он все еще наслаждался каждым ощущением свое физического тела. Огромная рогатая морда, покрытая черными пятнами, смотрела на него безотрывно – зная, кто он такой. Кустистые усы и брови стояли торчком, как и грива существа. Но стояло оно на вполне себе человеческих ногах.
– А я сперва и не признал тебя, Язе, – чуть ли не промурлыкал Кейто. – Зачем пожаловал?
Вместо ответа на него обрушилось лезвие, заряженное деструкцией. Нет, они правда решили взять его этим?
Меч рассек шкафы и полки, на пол полетела стоявшая там утварь.
– Ты долж-жен вернуться к Благородному, – прошипел Язе, нанося новый удар, от которого Кейто безупречно увернулся.
– Тогда он послал не того сына. Бису справился бы куда лучше, как думаешь? Он же главный отцовский прихвостень.
– В Запределье есть правила, которые даже ты не смеешь нарушать, Кейто!
Или ты забыл клятву? Ты должен уйти и ждать.
– Я сам себе хозяин, – изогнул губы в улыбке Кейто и вызвал щупальце тьмы, оплетая меч Язе.
– Это ты так считаешь, – расхохотался его гость. – Ты так и остался глупцом, Кейто, но Благородный выбьет из тебя эту дурь раз и навсегда.
Морда ощерилась, а за спиной вырос громадный змеиный хвост с лезвием.
– Я порублю на мелкие кусочки твое славное новенькое тельце, Кейто, и утащу в Запределье твою черную душонку, ей не место на поверхности Имгэ.