Страница 5 из 35
— Слышала ли ты о планете Парадайз? — Фауста взглянула на Бони ставшим вдруг очень серьёзным взглядом своих серых глаз.
— Э-э-э-э-э… там вроде бы что-то произошло? — неуверенно ответила Бони. — Вроде как оттуда несколько лет назад эвакуировали кучу народу?
— Верно, — кивнула профессор. — Но лет так 40-45 назад, об этой планете говорили, как о реальном Рае. Эта планетка считалась тогда идеальным местом для колонизации, и каждый переселенец желал попасть именно туда. На планету рвались всеми правдами и неправдами. Для того, чтобы получить место на корабле, летящем туда, в ход шло всё: деньги, связи, шантаж, фиктивные браки. Те счастливчики, кто сумел попасть туда, не могли нарадоваться и писали в ГалоНете восторженные отзывы, вызывая зависть у тех, кто оказался не столь удачлив. И тем счастливчикам на самом деле было в чём завидовать, редко когда планета земного типа так хорошо подходила для жизни человека. Сами посудите: день на Парадизе длился двадцать шесть часов, год — 382 дня. Прибавьте к этому мягкий тропический и субтропический климат, жаркое продолжительное лето и короткую, довольно мягкую зиму. Два больших материка с огромными пространствами плодородной земли и множеством полноводных рек и озёр. Три крупных архипелага, расположенных во всех климатических областях планеты. Море флоры и фауны пригодной в пищу и неопасной для человека. В общем эта планета был гораздо больше похожа на Землю, чем сама Земля с её почти триллионным населения, кислотными дождями и смогом.
Профессор сделала паузу, всматриваясь в один из экранов, на котором сейчас появились какие-то непонятные надписи красного цвета, но вскоре Крис справился с этим, и Фауст продолжила рассказ:
— Так что на этой планете решено было построить идеальный рай, тот самый, которого людям так не хватало на Земле. Естественно, что руководство планеты тщательно выбирало тех, кто собирался переселиться на Парадайз. Никто не хотел повторить те ошибки, что были допущены на Земле. Так что на планете всё было идеально: отсутствие природных катаклизмов, низкий уровень преступности, высокий уровень жизни. Так продолжалось где-то лет двадцать-двадцать пять. За это время успело вырасти новое поколение парадизцев. Все родители не могли нарадоваться на своих детей. Благодаря благоприятной экологии, отличному питанию и отменному медицинскому обеспечению, все дети выросли очень крепкими и здоровыми. Все жители планеты отмечали то, что их дети были невероятно красивы, умны и почему-то все они имели светлые волосы.
Профессор заправила за ухо светлую прядь, выбившуюся из-под резинки и продолжила:
— Беда нагрянула неожиданно и откуда не ждали. Абсолютно всё третье поколение жителей планеты оказалось со странным генетическим дефектом. До сих пор никто не смог понять был ли этот дефект обусловлен каким-то по неучтённым фактором планеты или мутация вызвана внешним воздействием искусственного происхождения. Да это сейчас уже не так уж и важно. А в тот момент было и вовсе не до поиска причин. Дефект оказался очень коварным и никак не выявлялся до рождения ребёнка. Наоборот, судя по всем анализам ребёнок был абсолютно здоров до самого рождения. Даже после рождения врачи не находили никаких изъянов в их организмах, но где-то на третий день жизни абсолютно все дети начинали меняться. В организмах третьего поколения начинались необратимые процессы, ведущие к резкой атрофии костной ткани. При этом в первую очередь атрофия влияла в первую очередь тело, а не голову. Так что мозг у ребёнка оставался вполне нормальным… какое-то время. Но, к несчастью, никакие современные методы не могли прекратить или существенно замедлить этот процесс. Ну, разве что гибернация в анабиозной камере могла помочь выиграть время. К тому времени, когда мы хоть что-то смогли сделать с этим, смогли прекратить процессы разрушения костной ткани, многие из детей стали скрюченными инвалидами, неспособными существовать без помощи соответствующей аппаратуры. А большая часть детей погибла!
Профессор подняла голову, стараясь удержать выступившие на глазах слёзы, но потом просто смахнула их пальцами и продолжила:
— Многие неравнодушные родители смогли организовать фонд, целью которого было поддержать жизнь в их бедных детях. Поддержать жизнь и найти лекарство. Фонд уже существует почти двадцать пять лет, и до сих пор родители этих детей выбиваются из сил, чтобы обеспечить для своих чад светлое будущее. Хотя, надо сказать, им самим сейчас не легко. Тех, кого правительство эвакуировало с планеты, насильно стерилизовали, чтобы данная зараза ни каким образом не передалась другому поколению. И всё равно многие из тех жителей, на чью планету были эвакуированы беженцы, считают их чем-то вроде прокажённых. Многие из парадизцев терпят лишения и подвергаются дискриминации. Многие люди просто издеваются над ними. Говорят, что это им за то, что считали себя лучше других. Тех, кто не смог попасть к ним на планету.
— Значит сейчас Парадиз совершенно пуст? — спросила инженер.
— Не совсем, — помотала головой Лорен. — Есть и те, кто остался на планете. Их насильно стерилизовали и оставили в покое. На самой планете ввели строжайший карантин. На ней не работают телепорты, а висящие на орбите планеты боевые платформы уничтожат любой корабль, что посмеет взлететь или приземлиться на планету.
— А как вы связаны с Парадизом, — спросила инженер, оглядывая Лорен и уже догадываясь об ответе.
— А тут всё просто, Бони, — криво усмехнувшись, профессор поправила белокурый локон, что в очередной раз упал ей на глаза. — Я сама с Парадайза… Второе поколение…
Профессор развернулась в сторону сот с контейнерами и продолжила, кивнув головой в сторону стеллажей:
— И там, в этих контейнерах, лежат и мои дочери.