Страница 23 из 56
Мими. А как пахнет, когда вы пукаете?
Мадам Лоранс (чопорно). Прекратите, мы же за столом…
Возвращается Жизель, замечает пустующий табурет Мари.
Жизель. Куда это она исчезла?
Мадам Лоранс. Она сегодня обедает в городе.
Жизель. Везет некоторым: ни в чем себе не отказывают…
Мими. Э, э!
Жестом предлагает Жизель заткнуться. Та пожимает плечами, достает свой котелок и отдает его Гладильщику.
Гладильщик. Обедаем в две смены, так надо понимать?
Жизель, не удостоив его ответом, идет к раковине, которая находится за гладильным столом, наполняет водой из-под крана бутылку и ставит ее на стол.
Жизель. Хорошо бы сложиться и купить сифон. Пили бы газировки сколько влезет…
Мими. Вот ты и покупай, если у тебя денег куры не клюют…
Жизель. На своем здоровье я, во всяком случае, экономить не намерена.
Женщины расселись по своим местам и обедают. Со двора доносится песня: мужской голос поет «Белые розы». Женщины жуют и слушают. Мадам Лоранс открывает окно. Симона, уже успевшая перекусить, подходит к окну, высовывается, чтобы разглядеть певца. Мими и Жизель засуетились.
Мими. Что, бросим ему пуговиц?
Мадам Лоранс. Ну зачем, несчастный человек…
Мими. Ладно, положим двадцать монет по одному сантиму и добавим пуговиц — чтоб гремело…
Жизель бежит к окну, за ней Мими, которая кидает вниз завернутые в газетную бумагу монеты и пуговицы. Песня обрывается.
Голос певца. Благодарю, господа.
Симона, вернувшись на свое место, принимается за очередной пиджак. Мими устраивает себе пятиминутный послеобеденный отдых: не спеша покуривает, обводя взглядом остальных мастериц, которые склонились над шитьем. Неожиданно она замечает, что Симона тихо плачет.
Сцена третья
Естественный отбор
1946 год. Рабочий день близится к концу. Все мастерицы в сборе. Место за гладильным столом пустует.
Симона. Вчера за мной увязался какой-то тип.
Мими. Не может быть. У тебя ж бывает такое выражение лица, когда ты одна шагаешь по улице…
Жизель. Дай ей рассказать.
Мими. Нет, клянусь, я тут на днях на нее наткнулась случайно, и мне просто стало страшно. Настоящая серая мышь: ать-два, ать-два!
Симона. Вот именно. В общем, выхожу я вчера из здания Красного Креста, мне надо было отнести туда фотографию…
Мари. Чью, вашу?
Симона. Нет, мужа. Так не хочется им отдавать его фотокарточки, у меня их мало осталось, все раздала по разным учреждениям… Да, ну так, значит, я, как всегда, лечу, ничего перед собой не вижу, занимаю очередь к окошку, стою, жду, отдаю фото и мчусь по коридору назад. И у выхода буквально наскакиваю на этого типа…
Мари. Как он выгдядел?
Симона. Обыкновенно… Извиняюсь. Он — тоже. Оба что-то бормочем. И тут я, наверное, ему улыбнулась. Совершенно машинально.
Жизель. Ай-ай-ай! Нельзя улыбаться. Никогда! Надо огрызаться…
Симона. А я улыбнулась. И все! Пристал… Невозможно отвязаться. И говорит, и говорит…
Мари. А что говорил-то?
Симона. Откуда я знаю, я не слушала…
Мадам Лоранс. Что-нибудь грубое?
Симона. Да нет… Что-то про мои глаза… в общем, какую-то чепуху… В конце концов я уже не знала, как выйти из метро…
Мари. Так где все происходило, на улице или в метро?
Симона. Ну мне же надо было войти в метро, чтобы ехать домой.
Жизель. Значит, он и в метро продолжал тебя преследовать?
Мадам Лоранс. Вот уж, действительно, некоторым нечего делать.
Симона. Я так ему и сказала: «У вас что, нет других занятий?»
Жизель. Так ты с ним все-таки заговорила? Ай-ай-ай! Нельзя вступать в разговор. Никогда!
Симона. Мне вдруг стало страшно, и я побоялась выйти на своей станции…
Мари. А в вагоне тесно было?
Симона. Нет, к счастью, не очень…
Мими. А что он мог тебе такого сделать? Ребеночка, что ли, сквозь пальто?
Симона. Тебе легко рассуждать, а если б с тобой такое произошло…
Жизель. Нашла чем ее напугать. Да она сама к ним липнет, а они скорей ноги уносят, чтоб не оказаться отцами-одиночками…
Мари. А что, иногда так можно познакомиться с приличным человеком. Я, например, всем рассказываю, что познакомилась с моим на балу, но это неправда, на самом деле в автобусе. Мы с ним каждый день ездили одним автобусом… Так что было дальше?
Симона. Я подошла к полицейскому и сказала, что какой-то тип ко мне пристал и…
Мими. И полицейский, конечно, тут же сам стал к тебе приставать…
Мадам Лоранс. Полицейские не такие…
Мими. Не такие… С сыщиком я бы, пардон, согласилась только за деньги, а с незнакомцем, который мне говорит про мои глаза, — за так…
Мадам Лоранс. Полицейские — не такие. Они оказывают услуги.
Мими. Расскажите вы ей…
Жизель. В полиции, как и везде, наверное, есть разные люди, и плохие и хорошие.
Мими (передразнивая Жизель). Ня-ня-ня, ня-ня-ня.
Мадам Лоранс (одобрительно кивая Жизель). Вы абсолютно правы.
Симона. Те, которые пришли за нами в сорок втором, вели себя довольно услужливо. Особенно один: все порывался по дороге в комиссариат нести мой узел.
Жизель. Вас арестовали?
Симона. Они пришли не за мной, за мужем. Но его не было дома, и вместо него они взяли меня и мальчиков и отвели в комиссариат — он находился там же, где и мэрия десятого округа… Начальник тоже был любезен: проверил мои документы и велел возвращаться домой, потому как французов они не арестовывают, у них нет на это распоряжения…
Мадам Лоранс. А ваш муж что, не был французом?
Симона отрицательно качает головой.
Мими. Выходит, цыпочка, тебе тоже подпалили крылышки…
Симона. Когда он это сказал, я схватила в охапку мой узелок, моих мальчишек и к выходу. Но старший уперся, не идет ни в какую, кричит сердито: «Пусть кто-нибудь поможет маме нести вещи! Зачем нас напрасно заставили сюда приходить!»… Я его как дерну за руку, едва не оторвала… Всю обратную дорогу мы бегом, бегом…
Смеется, вслед за ней смеются остальные.
Жизель (вытирая глаза). Бедненький глупыш…
Симона. Дома я недосчиталась одной-единственной вещи, старинных карманных часов: мужу достались от его отца. Они всегда лежали в кухне на буфете.
Мими. Ясное дело: один из тех супчиков шуранул…
Симона. Я даже удивилась: держали они себя вроде вполне прилично, вежливо, и все такое… Не то что другие, которые потом забирали мужа. Те вышибли входную дверь ногами!
Мари. Зачем они это сделали?
Симона. Они стучались, мы не открыли, тогда они и… Управляющий считает, что я должна за свой счет заменить поломанную дверь. Вообще-то я уже вызывала мастера чинить ее, но следы, конечно, остались… Говорит, это шокирует соседей по подъезду… Лучше бы ремонт сделал, а то вон — трещины повсюду, краска облупилась… В общем…
Пауза.
Мари. Ну, а что с тем типом?
Симона. С каким?
Мари. Ну с тем, который увязался за тобой. Как хоть он выглядел?
Симона (уклончиво). Обыкновенно.
Мари. Молодой?