Кабус-намэ

Рассказ. Когда сын Фазлуна послал хаджиба Абу-с-Сувара Абу-л-Юсра[267] сипехсаларом в Бердаа, Абу-л-Юср сказал: „Пока не наступит зима, не поеду, ибо климат в Бердаа очень скверный, особенно летом“, и пошли об этом длинные разговоры. Эмир Фазлун сказал: „Почему это держаться такого мнения? Ведь раньше смертного часа никто еще не умирал, да и не умрет“. Абу-л-Юср ответил: „Это так, как изволил сказать повелитель никто раньше смертного часа не умрет, но только пока не приблизится к человеку смертный час, не поедет он летом в Бердаа“.

А затем не относись беспечно к друзьям и врагам, нужно, чтобы выгода и ущерб доставались от тебя и другу и врагу. Могущество тем и хорошо, что ты можешь воздать добром и злом другу и врагу. Знатный человек не должен быть бесплодным деревом, и могущественный богач, от которого никому нет ни выгоды, ни ущерба, — словно еврей, у которого сто тысяч динаров. И всякий, от кого людям ни вреда, ни пользы нет, ничтожнее его никого и не бывает. Потому-то знай, что выгода твоя и благо — в возможности осуществлять свои желания, и не отказывай людям в великодушии. Ведь глава шариата нашего, да благословит аллах его и род его, говорит: лучший из людей тот, кто приносит людям пользу.

И не поступай на службу к вельможе, который в могуществе состарился, ибо, хотя старику еще и предстоит жизнь, все же люди считают, что он ближе к смерти, чем юноши, да, наконец, и не много таких стариков, которым пора старости остается верной. И если хочешь быть устойчивым на службе у царя, будь таким, как [тот, о котором] Аббас[268] сказал сыну своему Абдаллаху: „Знай, о сын, что этот человек, т. е. Умар-и-Хаттаб[269], да возрадуется ему аллах, поставил тебя к себе на службу и из всех людей оказал тебе [наибольшее] доверие. Теперь, если хочешь ты, чтобы враги твои не могли с тобой совладать, соблюдай пять качеств, дабы быть в безопасности. Первое: нужно, чтобы он никогда не слышал от тебя лжи. Второе: ни на кого перед ним не клевещи. Третье: его никогда не обманывай. Четвертое: приказаний его не нарушай. Пятое: тайн его никому не говори. Тогда ты спасся от людей. И цели можно добиться этими пятью свойствами“.

А затем на службе у своего благодетеля не плошай. Если же оплошаешь, не показывай, что это умышленно, а прикинься в той оплошности ничего не ведающим, дабы он знал, что ты не умышлял против него, а упущение это по службе считал бы проистекающим от неведения твоего, не от невоспитанности и не от непокорства. Ибо неведение твое не сочтут грехом, а невоспитанность и непокорство сочтут за грех.

Постоянно занимайся служением, если бы он даже и ничего не приказывал. И что бы ни захотел сделать кто-либо другой, ты старайся сам это сделать. И нужно [вести] себя так, чтобы, когда бы он тебя ни увидел, всегда видел бы занятым службой ему. Будь постоянно при дворе, чтобы он, кого бы ни потребовал, видел бы все тебя же, ибо забота царей — в том, чтобы постоянно испытывать младших. Если он позовет тебя и раз, и два раза, и десять раз и всякий раз увидит готовым к службе и стоящим у его престола, положится он на тебя и в великих делах.

Как говорит Камари Гургани[270]:

И пока ты не возьмешь на себя труда быть младшим, не добьешься ты и покоя быть старшим. Разве ты не видишь, что пока лист индиго не сгниет, он в индиго не превратится. И творец, да возвеличится сан его, царя сотворил таким, что весь мир нуждается в служении ему.

И не проявляй перед царем зависти [к кому-либо], ибо если потом заведешь ты перед ним речь о том, кому завидуешь, он не послушает и припишет это зависти, хотя бы это и была правда.

Постоянно страшись царского гнева, ибо две вещи никогда нельзя презирать: первое — царский гнев, второе — совет мудрецов; всякий, кто презирает эти две вещи, сам заслужит презрение волей-неволей.

Вот правила [состояния] в свите царей. А если случится так, что ты поднимешься выше этой степени и попадешь в царские недимы, то нужно, чтобы и правила царского недимства тебе были полностью известны. А условия службы таковы, как только что было сказано, вспомоществование же от аллаха.

Глава тридцать восьмая

О правилах состояния недимом[271]

Знай, о сын, что если дает тебе царь звание недима, то, если нет в тебе нужных для недима качеств, ты не принимай. Ибо всякий, кто служит царским недимом, должен обладать несколькими свойствами, чтобы, если пир господина от его присутствия и не получит украшения, он [все же хоть не был бы им] испорчен. Во-первых, нужно, чтобы все пять чувств у него были в распоряжении, затем должен он иметь такую наружность, чтобы люди при виде его не испытывали отвращения, дабы и благодетелю смотреть на него не опротивело. В-третьих, должен он уметь писать по-арабски и по-персидски, чтобы, если в личных покоях понадобится этому царю прочитать или написать что-нибудь, а дебира под руками не будет, и прикажет тебе прочитать это письмо или написать что-нибудь, ты не осрамился бы при этом.

В-четвертых, если недим не будет поэтом, он все же должен различать хорошие и плохие стихи, поэзия не должна быть от него сокрытой, и он должен помнить наизусть много арабских и персидских стихов, чтобы, если как-нибудь господину понадобится какое-либо двустишие, не приходилось сразу звать поэта, пусть или сам сложит или передаст с чьих-нибудь слов.

Точно так же должен он знать кое-что из медицины и астрологии, дабы, если зайдет речь об этих искусствах или будет нужда в этом деле, не приходилось сразу звать врача или звездочета. Ты, что знаешь, то и говори, чтобы выполнить правила собеседования, тогда доверие падишаха к тебе умножится, и он будет более склонен принимать твои услуги.

Затем нужно, чтобы недим был немного сведущ и в музыке и умел что-нибудь сыграть, дабы, если у царя случится дружеская беседа, где мутрибу места нет, ты мог бы развлечь его тем, что умеешь, тогда, по этой причине, он будет еще более склонен к тебе.

Затем будь рассказчиком и помни много рассказов о смешных случаях и метких ответах и о диковинных случаях, ибо недим без диковинных рассказов — не настоящий недим. Должен ты также уметь играть в нард и в шахматы, но только не так, чтобы быть страстным игроком, ибо если только ты игрок по природе, то в недимы ты уже не годишься.

А еще ко всему тому, что я сказал, ты должен знать наизусть Коран, знать кое-что из тефсира[272], помнить кое-что из фикха[273], знать предания о пророке, мир над ним, знать кое-что из науки шариата и вообще не быть лишенным познаний [об этих делах], чтобы, если зайдет об этом на царской беседе речь, смочь дать ответ [на вопрос] и не нужно было идти к кази и факихам. Нужно также, чтобы ты много читал жизнеописаний царей и помнил их наизусть и мог бы сам поговорить о качествах царей минувших времен, дабы это оказало действие на сердце царя, а рабам господа всевышнего была польза и удовольствие.

Нужно, чтобы была у тебя и серьезность и шутка, но должен ты знать время применения их, когда оно настает; в серьезный миг не говори шуток, и в час досуга не говори про серьезное. Ибо всякая наука, которую знаешь, а применять не умеешь, что знать ее, что не знать — все одно.

И при всем том, что я сказал, должны быть в тебе и рыцарские наклонности и мужество, ибо цари не всегда предаются развлечению; если когда придется показать мужество — покажи, и должно у тебя хватить мощи, чтобы сражаться с одним или [даже] двумя витязями.

267

Н — „Абу-л-Бишр“.

268

Аббас — дядя пророка Мухаммеда.

269

Так называемый второй „правоверный“ халиф. РК заменяет его на „Али“.

270

Камари Гургани — один из придворных поэтов Кабуса; о жизни и произведениях его почти ничего не известно (см. Ауфи II, 19–20). По подсчетам Нефиси, от Камари до нас дошло только 12 бейтов.

271

Недим — „собутыльник“. Так называлось лицо, допускавшееся к царям в личные апартаменты в дни, когда не было общего приема. На его обязанности лежало развлекать повелителя беседой и принимать участие в его попойках.

272

Тефсир — толкование на Коран, каковых на арабском и персидском языках существует много,

273

Фикх — законоведение.