Страница 3 из 6
Откуда-то с верхних этажей многоквартирного дома вновь доносились голоса. Итан остановился в тени холодного подъезда, задрал голову и...
Стоп. Это ведь уже было. Кто это пишет? Ты или я? Немедленно прекратите!
Игра началась с раздачи снотворного. Итан понял, что теперь ему точно не хватит этого количества таблеток. Придётся купить верёвку. Сегодня он мастер, сегодня его очередь творить историю. Собравшиеся кратко объяснили его привали игры за мастера: безграничная фантазия и полный контроль над ситуацией.
— Есть только одно ограничение, — предупредил Хуго. — Ты не можешь менять условия победы после старта. Это нечестно по отношению к игрокам. Ты сам придумываешь квесты, но вот менять их на ходу никому не дозволено. Поэтому формулируй задачи внимательно.
Фигурка чёрного коня отправилась в нижний левый угол, а сам Итан взялся за блокнот. Пролистав его, он с удивлением обнаружил совершенно пустые страницы — подсказки брать неоткуда.
— Итак, начинаем игру, — сказал он после нескольких минут раздумья. — Лазарь, для победы тебе необходимо донести пирог с наркотиками до притона на другом конце города. Каждый ход ты будешь проходить проверку на координацию и сталкиваться с ночным патрулем с вероятностью в 30%. Если ты потеряешь пирог, то будешь вынужден вернуться и начать заново. По пути ты имеешь право заходить в любой магазин, просить помощь и срезать дорогу, чтобы ускориться. Хуго, раз ты так не любишь творчество своего друга, то тебе необходимо будет после событий прошлой партии пройтись с ведром и тряпкой по всем стенам, которые оказались залиты блевотой. Я отменяю инопланетный канон — никакого вторжения не было, считай, что Сальвадор просто испачкал пять случайных стен по всему городу. Ты должен будешь вспомнить, где именно находятся эти тошнотворные муралы, после чего пройти проверку на моторику и стереть работы не понятого обществом художника. Сальвадор, твоя задача — разбогатеть, выбраться из нищеты. Заработай сотню сантимов любым способом до того, как твои соперники завершат свои квесты. Всем всё понятно? Тогда передайте мне кости, я буду решать, кто ходит первым.
План Итана был прост — дать каждому бездомному потенциально невыполнимые задания. Так, Лазаря он наградил кафкианским ужасом — повторять одно и то же, неизбежно проваливаться и начинать с самого начала. Хуго имел плохие характеристики интеллекта, следовательно, не мог запомнить, где именно в прошлой партии Сальвадор украсил стены рвотой, который в свою очередь был настолько расточителен, что никогда не накопит необходимую сумму. Однако в первые же минуты игры произошло то, чего Итан никак не мог ожидать — все игроки раскусили его тактику и объединились против мастера.
— Братцы, — захихикал Сальвадор. — А ведь он нас дурит, понимаете? Не думал, что когда-либо скажу это, но предлагаю работать вместе. Будем играть сообща — победим все вместе.
— Это ещё как? — заинтересовался Хуго.
— А вот как. Тебе ведь надо стереть всю мою рвоту? Ну так я тебя сам проведу по всем необходимым районам. Лазарь, а тебе надо донести пирог с наркотой, что легче будет сделать, если мы пойдём втроём, тем самым суммируя наши характеристики. Я помогаю вам — вы помогаете мне искать редкие стекляшки, будем вести общий счёт. У каждого из нас на старте есть по двадцать сантимов — то есть это уже шестьдесят. Осталось найти сорок монет. Пока будем идти по карте, я успею накопить сотню с вашей помощью. И тогда под конец наших ходов Лазарь доставит пирог, Хуго смоет последний мурал, у меня в кармане будет необходимая сотня сантимов, а наш простофиля писатель напишет сразу три новых романа. Как вам идея?
Разумеется, отказываться от подобного сотрудничества было бы самоубийством. Три пивные крышечки с этого момента стали неразлучны, переходя вместе из одного района в другой. Из-за суммы характеристик Итан, будучи мастером, не мог придумать вообще ничего, что могло бы помешать продвижению троицы по городу. Менее чем за час Лазарь добрался до границы игрового поля, Хуго стёр четыре из пяти муралов, а Сальвадору не хватало всего десять сантимов. И никакой бросок костей не мог их остановить перед финалом.
— Превосходно, — вздохнул Итан, в паники пытаясь придумать хоть что-то. — Сальвадор, твой ход. Заканчивайте это позорище.
Тот выждал театральную паузу, а затем выпалил:
— Хуго, я забыл тебе сказать, что последний мурал находится в самом начале нашего пути — даже не пытайся, ты не успеешь до него добраться, потому что я в свой ход хочу пройти проверку на физическую силу и отобрать пирог с наркотиками у Лазаря. Давай, писатель, бросай кубики.
Сказав это, Сальвадор растянулся на стенке бойлера, хитро посматривая на ошарашенных подобным предательством игроков.
— Какая же ты вонючая крыса, — устало процедил Хуго. — Надеюсь, тебе выпадет двойка, после чего Лазарь заставит тебя самого съесть пирог.
— А вот мы это сейчас и проверим, — спокойно заявил Сальвадор и посмотрел на Итана. — Чего ждёшь, мастер? Бросай.
Кости с треском полетели через всё игровое поле.
— Ну, сколько там? — не глядя поинтересовался Сальвадор.
— Пятнадцать, — с досадой выдохнул Лазарь. — На, забирай свой чёртов пирог. Зачем он только тебе, не пойму?
— А затем, чтобы продать его первому встречному за смешные десять сантимов. Жаль, конечно, наркотики стоят в разы дороже, но выбирать не приходится. Тут даже проверку на красноречие проходить не надо — я чуть ли не даром предлагаю такой ценный подарок, так что его оторвут с ногами.
— То есть...
— То есть я вновь победил. Так и быть, сотня сантимов мне не нужна, но по одной монетке всё-таки прошу передать, хе-хе. Ух, ну ты и даёшь, мастер. В следующий раз постарайся придумывать квесты, которые невозможно выполнить параллельно — в этой игре не должно быть подобных союзов. Не хочу хвастаться, но для меня это была самая быстрая и лёгкая партия вообще. Играть с вами, братцы, одно удовольствие, конечно.
— Легко тебе быть конченым эгоистом в ролёвке, — пробурчал Лазарь, передавая сантим. — А ты в реальной жизни попробуй так с друзьями поступить. Слабо, да?
— Почему же, я никогда не скрывал, что являюсь эгоистом, — возразил Сальвадор. — Мне кажется, что в этом деле надо быть честным и перед собой, и перед обществом. Да, я — эгоист. И горжусь этим. Мой эгоизм помогает мне выживать, втаптывая в грязь романические идеалы и глупости, вроде тех, что сидят у вас в голове. Думаете, я только в настолках себя так веду? О нет, братцы, я эгоист до мозга костей — я ведь не играю, а живу здесь. Мне не надо притворяться эгоистом, не надо играть ничьи роли. Я перед вами в игре такой же, какой в реальности. Только вы этого не понимаете.
— Это ты так только говоришь. На деле же ты не настолько мерзкий эгоист. Я не слышал, чтобы ты вот так кого-то в реальности обманул. Даже не обманул, а предал, натурально предал!
— Мало вы обо мне чего знаете, — засмеялся Сальвадор. — Я ведь тоже любил, братцы, только любил не по-настоящему. Я же не дурак, чтобы влюбляться, а потом страдать. Это вы у нас постоянно гонитесь за какой-то истинной любовью. Вон, Хуго понял, что нет никакой истинной любви, да только ощутил он это на собственной шкуре. Не хочу я таких уроков. Я предпочитаю эксплуатировать, манипулировать, жить, словно хамелеон — ничего во мне нет настоящего, искреннего. Я беру то, что хочу, потому что принимаю свою эгоистичную природу. Могу ли я сказать, что любил кого-то? Да, вот только то была не любовь, а сон — ложь ради наживы, сотканная мной иллюзия, чтобы дурачить наивных девушек, верящих в то, что ну вот сейчас-то, сейчас они точно нашли того самого. Наконец-то попался хороший парень, который не сделает им больно, не будет использовать их, не предаст и не бросит. Эгоизм всегда побеждает, друзья мои — вылезайте уже из этих миров романтических фантазий о чести и уважении. Есть только твоя цель, которую ты можешь достигнуть любыми средствами, а можешь упустить шанс и остаться у разбитого корыта. Какая разница, что чувствует она? Намного важнее то, что чувствуешь ты. Говори девушке то, что она хочет услышать. Поступай с ней так, как она того хочет. Играй для неё ту роль, в которой она хочет тебя видеть. И тогда однажды ты получишь своё. Потому что ты безжалостный эгоист, который не просто не верит в истинную любовь, нет. Ты в принципе не умеешь любить, никогда не умел. Я настолько часто якобы любил, что все мои истории одинаковые, скучные и предсказуемые — шаблонные отношения шаблонных людей. Пользуйтесь своим эгоизмом, пока этот мир не поумнел и не повзрослел. Легче жить будет, честно вам говорю. Зачем бояться любви, когда её можно эксплуатировать? Испытываешь ревность — раздели объект с другим. Любовь — это не идеал, это инструмент в репертуаре грамотного актёра, который только и хочет, что получить стоячие овации. И чем быстрее вы примите свою эгоистичную природу, тем легче вам станет любить также, как существует весь этот мир — искусственно. Речь ведь о том, чтобы играть по правилам, не более. В глубине души вы понимаете, что я всегда прав. Тут даже не о чем спорить. Особенно тебе, писатель. Ты единственный, кто меня понимает.
— Получается, идеальной любви нет по твоей вине? — нарушил повисшую тишину Лазарь.
— Её нет по нашей вине, — парировал Сальвадор. — Вы правда рисуете образ идеальной любви в мире, населённом страхом, ревностью и эгоизмом? Хотите идеальный продукт без идеальных условий? Не смешите мои тапочки! К тому же, они у меня мягкие.
Компания разошлась молча, не глядя друг другу в глаза. Никто не хотел соглашаться с концепцией любви, предложенной Сальвадором, но желания спорить тоже не находилось. Дома Итану оставалось лишь вновь исполнить свою часть сделки, хоть и желания продолжать постоянно разрастающуюся по количеству слоёв историю не было. Он с трудом заставил себя взяться за черновик и продолжить:
«Катковский был на пределе, ведь издатель уже требовал новую книгу про Дирка, мать его, Вондервиля. Но он ведь не может закончить историю Дирка, пока тот не закончит историю Бьянки ДеБлюр, пока та не закончит собственную историю. Получается, что единственный способ ускорить работу и поскорее оказаться в прохладном душе — попросить редактора торопить не его, а всех созданных персонажей, которые как на зло получаются слишком сложными и требующими минимум ещё один роман для раскрытия своих персоналий. Господи, неужели нет какого-то более простого способа закруглить все эти сюжетные арки? Может быть, стоит заставить Бьянку ДеБлюр написать о ком-то, кто в свою очередь поможет остановить эти сюжетные линии, связав их воедино? Звучит отлично, осталось лишь вживить эту мысль Дирку Вондервилю, поскольку величайший сыщик, само собой, не додумается до этого самостоятельно.
“Дирк перечитал набранный текст — получилось весьма неплохо. Бьянка оказалась поразительной личностью — даже он сам не всегда мог понять, куда его заведёт шальная мысль о том, какую ещё рану нанести ей на тело. Но имеющегося материала всё равно не хватало, чтобы полностью оживить столь загадочную героиню. Детектив безжалостно помещал её в самые сложные жизненные ситуации: заставил искать убийцу отца ради отмщения, сделал главной противницей её родную сестру, облил кислотой её тонкие ножки, чтобы она никогда не чувствовала себя идеальной до конца. Последний же элемент портрета, последний мазок ускользал от внимательного взгляда и проницательного разума Дирка. Последнее, что разрушает человека и тем самым доводит его человечность до максимума — это несчастная... нет, даже трагическая любовь, вскрывающая все язвы в душе и характере, подсвечивающая все сильные и слабые стороны. Только под чарами любви человек раскрывается полностью, становясь тем, кем он был всегда. Ох, как много же было различных партнёров у бедной Бьянки ДеБлюр, сколько унижений ей довелось испытать по вине любви с самых ранних лет. Её любили все, любили страстно — она не любила никого и никогда. Но даже это не помогло ей уберечь себя. И вот настала пора раскрыть любопытному читателю историю единственной и важнейшей влюблённости, которая навсегда изменила взгляд глубоких чёрных глаз столь убийственной красавицы. Благо, она и сама сможет рассказать всё. Такова уж странная рефлексирующая натура Бьянки, склонной переживать, обдумывать, перемалывать и мусолить внутри себя всё, что с ней происходит или происходило. Она не умела говорить с людьми — она знала только язык художественный образов и выверенных слов. Только бумаге она могла довериться полностью, раскрыв во всех подробностях то, через что ей пришлось пройти. И как раз сейчас, сидя в номере загородного мотеля и прислушиваясь, как за окном ужасный ливень затапливает города, Бьянка наконец может вздохнуть спокойно, выпить чего покрепче и решить проблему с деньгами. Она бежала очень далеко, устав заметать следы и тратиться на собственную безопасность. Пришло время отдыха и воспоминаний о былых временах. Ей вновь пора обратиться к бумаге. Всего лишь написать небольшой глупый роман, который впитает в себя все её мысли и эмоции, чтобы затем можно было отправить рукопись знакомому редактору, который уже будет торговать ей до тех пор, пока не выбьет подходящую сумму. Благо, Бьянка была достаточно талантливой, чтобы успеть написать свой опус за ночь — такие вещи не требуют много времени, если ты точно знаешь, какого цвета тоска в твоей душе.
“Отодвинув бокал, она взялась длинными пальцами за острый карандаш, пододвинула стопку белых листов и принялась за создание очередной драмы: