Киберканикулы

Выразительно кашлянув для острастки, Сакаи пустился в обратный путь. Затея, прежде казавшаяся простой как пять пиастров, начала подозрительно скрестись в селезенку. Может, отложить все до следующего визита на Кассандру? Как говорится, лучше один раз увидеть своими глазами, чем сто раз посмотреть в записи! Но когда еще он состоится, этот следующий визит, а о благополучии будущей семьи надо заботиться уже сейчас…

Когда Роджер вернулся к замку, Кай и Лиза мирно играли на песчаной площадке для волейбола, дрессируя бурую кучерявую свинку выполнять команду «Ищи!», что только усилило подозрения Сакаи. Проходя мимо компании, Роджер окинул ее укоризненным взглядом и получил в ответ два невинных и один хрюк.

Сакаи уже поднялся на крыльцо и протянул руку к двери, но в этот момент кто-то приоткрыл ее изнутри, и из щели, как рыжая монтажная пена из баллона, в два слоя хлынули упитанные корги.

Роджер замер, надеясь, что гонимые естественной нуждой собачки его проигнорируют, но уже пробежавший мимо Чипс внезапно затормозил, оглянулся, повел носом — и маленький обаятельный песик превратился в маленького, но ничуть не игрушечного монстрика с оскаленными зубами и встопорщенной холкой.

Остальная стая против Роджера, возможно, ничего не имела (хотя кто знает, о чем шушукаются домашние питомцы, пока их хозяева спят!), но безоговорочно поддержала вожака.

Большая часть Сакаи таки успела проскочить в замок и захлопнуть за собой дверь, а трофейный кусок брючины был незамедлительно казнен через разрывание коржами.

— Ах ты… Тикусёмо! — выдохнул Роджер, безуспешно пытаясь загладить прореху.

— Сын самки собаки, — чутко перевел Кай, и Лиза понимающе кивнула: пираты бывшими не бывают!

Днем Роджеру удалось немного отвлечься от душевных терзаний. С вялым интересом побродив по замку, он встретил одного старого знакомого, потом другого, третьего, и все они, не сговариваясь, зазывали Сакаи на ежевечерний мальчишник, обещая так качественно утешить бедолагу, что он вообще забудет, из-за чего страдал. Роджер вежливо отшучивался, что предпочитает помнить и страдать, но тема была интересная.

Обычные туристы останавливались в поселке, где к их услугам были несколько мультирасовых гостиниц и множество уютных коттеджей, но для почетных гостей в замке всегда приберегали парочку свободных комнат. Роджера несколько смущало, что этим гостем была его невеста, однако он не терял надежды заслужить аналогичную привилегию, к тому же он тут тоже не совсем чужой — вон Чипс может подтвердить…

Роджер зашел в комнату, посмотрел на огромную кровать под провисшим балдахином, в котором уютно свернулся клубочком Петрович, и печаль обуяла его с утроенной силой. Разбуженный ею ежик без раздумий прогрыз короткий путь сквозь балдахин и прыгнул к хозяину на плечо, дабы по-братски разделить с ним этот эмоциональный шторм. Сакаи рассеянно погладил Петровича по белоснежной, легонько покалывающей иглами и током шерстке и опустился на колени перед кроватью. Вытащил из-под нее дорожный чемодан, откинул крышку и уставился внутрь, как в футляр для кусунгобу[1].

Поперек чемодана лежала складная армейская лопата.

Роджер медленно взял ее в руки и со щелчком, словно передергивая затвор, распрямил черенок.

— Да, Петрович, — печально сказал он. — Мы должны это сделать, иначе что мы за мужчины?!

В начале десятого за окном полностью стемнело. Выждав еще полчасика, Роджер осторожно выглянул в коридор и убедился, что там до сих пор полно народу, спешащего нагуляться перед сном, но собак уже заперли на ночь.

Сакаи хотел опять оставить ежика в комнате, но Петрович отчаянно вцепился в хозяйское плечо и заверещал, требуя дать ему шанс тоже закрыть давний гештальт. Роджер понимающе погладил пальцем его по боку и двинулся в путь с непринужденным, хоть и малость скособоченным видом, локтем прижимая спрятанную под курткой лопату.

Первый же встреченный киборг остановился как вкопанный и проводил Сакаи недоуменным взглядом, а второй прервал разговор с другом-человеком и в упор уставился на странного типа. Третьим стал секретарь главы ОЗК, который выразительно вскинул брови, но тоже промолчал — тут и не такое видали.

Роджер с непроницаемым лицом прошел мимо, понимая, что любые объяснения только усугубят идиотизм ситуации, а дойдя до ближайшего угла, со сдавленным чертыханьем вытащил злосчастную лопату и понес ее открыто. Так она привлекала гораздо меньше внимания.

На первом этаже Роджера поджидала очередная засада — коржи услышали его крадущиеся и потому особенно подозрительные шаги и принялись лаять, а потом заунывно выть (несомненно, подуськанные все тем же Чипсом). Кто-то уже с руганью бежал их успокаивать, и Сакаи поспешил выскочить из замка и захлопнуть дверь.

В лесу Роджер тоже не обрел покоя — дорожки оказались освещены и по ним неспешно прогуливались влюбленные парочки, наслаждаясь прекрасной погодой и друг другом. Одинокий и все более угрюмый тип с лопатой был тут настолько неуместен, что Сакаи пришлось нырнуть в кусты задолго до нужного поворота и продираться сквозь них по навигатору, который понятия не имел ни о поваленных деревьях, ни о канавах со стоящей вровень с землей мутной водой, ни о чем-то большом, мохнатом и, к счастью, пугливом, так что знакомство вышло ярким, но кратким. На бегу Петрович воинственно чирикал, однако это было его личное мнение, а не эмпатическая проекция.

Отдышавшись возле старого приятеля-дерева, Роджер долго рыскал вокруг него, определяясь с местом, потом пристроил фонарик на сучок и с трепетом вонзил лопату в песчаную податливую почву. Копать надлежало с крайней осторожностью, ссыпая землю компактной кучкой рядом, чтобы потом так же аккуратно ее разровнять. Петрович, не выдержав напряженности момента, сунулся помогать, но Роджер сделал ему строгое внушение и посадил рядом с фонариком. Ага, вот уже показался бледно-желтый краешек! Теперь надо бережно, буквально по чайной ложке…

Ежик тревожно, но, увы, запоздало чирикнул. Кусты боевыми лазерами пронзили лучи четырех куда более мощных фонарей, ослепив, дезориентировав, а потом еще и оскорбив ночного старателя:

— Ага, попался, браконьер поганый!

Роджер выронил лопату — не столько от испуга, сколько освобождая руки для более эффективного оружия, однако ни бластера, ни катаны они на поясе не нащупали. Оно и к лучшему, потому что по ту сторону фонарей раздался звонкий детский голос:

— Дядь Жень, это не браконьер! Это просто дядя пират пришел за своим кладом! Копайте, дядя Роджер, копайте, не стесняйтесь!

Увы, продолжать поиски сокровищ в такой нервной обстановке не смог бы даже самый отъявленный пират. Особенно когда лучи разъехались и Роджер, проморгавшись, рассмотрел не только радостно скачущую Лизу, но и куда менее благосклонного лесника аж с двумя киборгами поддержки.

На самом деле Женька упивался моментом. Это был прямо-таки его звездный час в роли стража природы, максимально укомплектованного спецоборудованием.

— Правда? — все еще подозрительно уставился он на Роджера. — Вы тут не ради мандрагоры?

Сакаи мучительно заколебался между двумя равно позорными имиджами.

— Ради, — удрученно покаялся он. — Но только одной, и чтобы выкопать ее — и сразу закопать! Понимаете, моя невеста…

Чем внимательнее «лесной патруль» слушал трагическую сагу об испорченном отпуске и невесте-биологе, которая заказала тоскующему возлюбленному фотосессию обнаженной мандрагоры на стадии синхронного почкования, тем большим идиотом чувствовал себя Роджер. «Надо было все-таки соглашаться на пирата, — тоскливо подумал он, — это выглядело бы и достовернее, и достойнее!» — но тут лесник со вторым, незнакомым Сакаи киборгом понимающе переглянулись и единодушно протянули: