Страница 7 из 99
Готфрид Август Бюргер
445. Труженику Пока ты можешь день-деньской Трудиться ради пропитанья, Стыдись с протянутой рукой Просить, как нищий, подаянья. Когда же будут от утрат, От горя силы все убиты, Тогда себя, мой гордый брат, Голодной смертью умори ты. <1877>Генри Лонгфелло
446. Мост В глубокую полночь я был на мосту С своею тоскою всегдашней, Над городом сонным всплывала луна За темной церковною башней. Луна отражалась внизу подо мной В недвижимом водном просторе, Как кубок червонный, который скользил Ко дну темно-синего моря. И в эту июльскую дивную ночь На западе, в дымках тумана, Краснее луны золотая заря Была и тепла и румяна. Меж двух берегов по теченью воды Широкая тень трепетала, С приливом морским набегала волна И словно ту тень отгоняла. Над тенью неслась и скользила река, Журчала, как ласка привета, И травы морские влекла за собой В сиянии лунного света. Как этот прозрачный поток водяной Кипел под моими ногами, Так был я охвачен потоками дум, И очи сверкнули слезами. Как часто, как часто в минувшие дни, В давно невозвратные годы, В глубокую полночь я с моста глядел На синее небо и воды. Как часто, как часто тогда я желал, Чтоб волны отлива морского Меня унесли бы с собой в океан, Подальше от мира людского. Изнеженный жизнью, тогда я был юн, Кровь быстро бежала по жилам, И тяжесть, давившая сердце мое, Казалось, была не по силам. Теперь эта тяжесть свалилась с души, Исчезла и канула в море — И нынче смущают лишь только меня Собратьев страданье и горе. Но всё же, когда я иду чрез реку И с моста на волны взгляну я, В уме моем прошлые думы встают, Бессонную память волнуя. И думаю я: сколько тысяч людей, Которых страданье казнило И тяжкою ношей давила печаль, С тех пор через мост проходило. Я вижу — проходят рядами они То взад, то вперед предо мною, Одни — молодые, с горячей душой, Другие — блестя сединою. И вечно, и вечно в полуночный час — Так долго, как речки журчанье, Так долго, как в сердце живущая страсть, Так долго, как жизни страданье — Луна с отраженьем в речной глубине И тени здесь будут являться — И станут небесным символом любви На грешной земле отражаться. 1864Из новогреческих народных песен
447. Отчего ты, сердце, ноешь, Отчего болишь ты, сердце? — Оттого, что край родимый Терпит иго иноверца, Оттого, что о свободе Между нами нет помину, Оттого, что наши братья Рать сбирают на чужбину — И стоит над всей страною Тучей черною кручина: Муж прощается с женою, Мать с слезами крестит сына, И на месте, где прощались Сестры с братьями, рыдая, Никогда не брызнет снова В поле зелень молодая. 448. «Белокурая голубка! Отвори мне дверь в твой дом…» — «Но скажи сперва мне — кто ты? Я впущу тебя потом…» «Под окном ждала, бывало, Ты меня в вечерний час, И к устам твоим устами Прикасался я не раз… Я к тебе вернулся снова Из-за дальних, чуждых гор…» — «Я впущу тебя, но прежде Опиши, каков мой двор». «Пред крыльцом твоим, на солнце, Зреет куща белых роз, На дворе твоем зеленом Виноградных много лоз…» «Кто тебе сказал об этом? Я не верю ничему… Нет, хитрец, скажи мне прежде, Что стоит в моем дому?» «В спальне лампа золотая Блещет в сумраке ночном Каждый раз, когда одежды Ты снимаешь перед сном…» «Лжешь, хитрец! Тебе — я вижу — Незнаком в светлицу путь… Рассказал тебе о доме Из соседей кто-нибудь… Если точно ты — мой милый, Об одном спрошу теперь: Расскажи мои приметы, — Я сейчас открою дверь». «На плече твоем и щечке Два родимые пятна, А меж персями твоими Блещут звезды и луна…» «Эй, служанки, двери настежь Торопитесь отворять И цветами увенчайте Нашу брачную кровать». <1868>