Страница 11 из 43
Другой документ — «доклад» Петра Адольфовича председателю Свердловского горисполкома от 26 июня того же года.
Из документов военного времени сохранились фотокопии документов Центрального музея В. И. Ленина и Государственного Московского театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. В «характеристике», выданной в апреле 1942 года Центральным музеем В. И. Ленина, говорится:
«Неоценимой заслугой фотографа Петра Адольфовича Оцупа дирекция Центрального музея В. И. Ленина считает то, что он документальной фотографией сохранил образ великого Владимира Ильича Ленина. По его фотографиям будет правдивый образ Ленина жить в веках. В экспозициях Центрального музея В. И. Ленина находятся десятки фото Оцупа с отображением различных моментов деятельности В. И. Ленина. Много имеется портретов В. И. Ленина — фото Оцупа. Тов. Оцуп П. А. в послеоктябрьский период своей деятельности сделал для народа нашей страны много документальных фотографий по истории революции, гражданской войны».
В письме П. А. Оцупу от дирекции театра им. Станиславского и Немировича-Данченко свидетельствуется, что в театре больше двух месяцев демонстрируется выставка фоторабот Оцупа, охватывающая период с 1917 года до наших дней, и что эту выставку просмотрело свыше 60 тысяч трудящихся г. Москвы и фронтовиков. Письмо датировано 21 января 1943 года.
«Довожу до Вашего сведения, что мною были устроены четыре больших историко-документальных фотохудожественных выставки в г. Свердловске на темы:
Ленин — Сталин,
Октябрьская революция,
Гражданская война,
Отечественная война.
Выставки посетило около двухсот тысяч рабочих, красноармейцев, офицеров, интеллигенции и учащейся молодежи г. Свердловска… В данное время я работаю над большой исторической темой «Участие Урала в Отечественной войне», в которой первое место занимает город Свердловск своей мощной промышленностью и людьми — энтузиастами оборонного труда и патриотами нашей великой Родины… Эта работа будет также выполнена с честью, как это было выполнено мною для истории Великой Октябрьской революции и гражданской войны.
Всегда готовый к полезному и нужному труду старейший мастер фотоискусства, автор работ историко-документальной выставки
Горисполком направил этот «доклад» в городской отдел искусств. Возможно, что именно там и пришлось Оцупу заполнить «Личный листок по учету кадров», соответствующую анкету, а также приложить автобиографию, которые теперь и хранятся в нашем архиве литературы и искусства. На основании последних трех материалов можно составить представление о его биографии.
Петр Адольфович родился в Петербурге в 1883 году в семье приказчика, по национальности караима. Когда ему исполнилось девять лет, умерла мать, а в одиннадцать лет «го отдали в учение фотографу Елкину. Проучившись пять лет, он два года работал в петербургских фотографиях, после чего поступил фотокорреспондентом в редакцию «Нивы», издававшейся А. Ф. Марксом, одновременно обслуживая такие издания, как «Огонек», «Солнце России», «Родина». Свои фотографии посылал также в заграничные издания — «Иллюстрасьон» (Франция), «График ди вохе» (Германия) и другие.
Во время русско-японской и первой империалистической войн Оцуп был военным корреспондентом, а с 1918 года — фотокорреспондентом в Красной гвардии, потом в Красной Армии. Во время гражданской войны служил в Первой Конной армии и в 10-й Украинской армии. На вопрос анкеты, участвовал ли в революционном движении и подвергался ли репрессиям за революционную деятельность до Октябрьской революции, ответил:
«В Ленинграде в 1906 г. за редакционную работу в профессиональном журнале «Фотограф, работник» и за распространение прокламаций всероссийской железнодорожной забастовки».
В анкете Оцуп пишет, что устроил ряд выставок своих работ: четыре в Москве, две в Ленинграде, одну в Ворошиловграде (Луганск), одну в Калинине и четыре в Свердловске.
«Выставку моих работ посетило более восьмисот тысяч рабочих, красноармейцев, офицерско-командного состава Красной Армии, интеллигенции, учащихся».
Петру Адольфовичу, кроме как в начальной школе, нигде больше учиться не пришлось, его дальнейшим учителем была жизнь и работа по найму, поэтому в его документах встречается много грамматических ошибок.
Среди других документов — портрет самого П. А. Оцупа, фотокопии одного письма и двух отзывов о ценности оцуповских исторических фотографий: из Ленинградского Дома культуры имени М. Горького от 10 мая 1941 года, из Ленинградского Дома Красной Армии и из Центрального Дома Красной Армии им. М. В. Фрунзе в Москве — тут и там Оцупом были проведены выставки своих фотодокументов.
Но это только некоторые штрихи, характеризующие связь П. А. Оцупа с Уралом. Многое могли бы дополнить архивные материалы, газетные статьи и заметки, а также рассказы людей, близко соприкасающихся с ним в Свердловске и в Нижнем Тагиле, слушавших и запомнивших интересные рассказы о работе и жизни знаменитого фотомастера.
ЖИВОЕ СЛОВО УРАЛА
В беседе с литературоведом М. А. Батиным незадолго до своей смерти П. П. Бажов говорил: «Скажем, что такое Ревда в языковом отношении? Это — Тула, Калуга, Рязань. И каждый приносил свое в песнях, в сказках, в прибаутках. Уральская языковая копилка, вернее, диалектовая копилка, очень интересна и до сих пор должным образом не понята».
Очень верно сказал Павел Петрович! Эти слова его относятся равно и к народным говорам и к фольклору — устному народнопоэтическому творчеству, словом, к живому слову Урала.
Выше я уже рассказывал историю своего увлечения народными говорами и фольклором. Теперь добавлю, что в моем сборнике «языковая копилка Урала» составляет одну из самых значительных его частей. И особо дорогих для меня.
Записи уральского фольклора. С произведениями народного устнопоэтического творчества мне пришлось познакомиться еще в раннем детстве. Записывать же их я начал примерно в 1902—1903 годах и прежде всего с пословиц и загадок.
Однако вплотную приступил к систематическим записям лишь в 1934 году, когда Свердловское книжное издательство поручило мне составить сборник «Дореволюционный фольклор на Урале». Хотя по развивающейся у меня глухоте работу эту я почти прекратил, но, если выдается удобный случай, и теперь не оставляю возможности записать услышанное.
Особенно много было записано в Шадринске, Нижнем Тагиле, Златоусте, Свердловске и Челябинске, причем не только от местных уроженцев, но и от переселившихся сюда из разных мест края, при этом я обязательно помечал, откуда именно.
Дома я переписывал записи из походной книжки на отдельные листки в трех или четырех экземплярах, с расчетом, что один идет в тематическую папку, второй — на сказителя, третий, если в тексте упоминается какой-либо географический пункт Урала, то в папку географической раскладки, четвертый — на запас.
Все записи делятся у меня на следующие отделы: а) Дореволюционный крестьянский, б) Дореволюционный рабочий, в) От Октября до Отечественной войны, г) Времени Отечественной войны и д) Послевоенный. В каждом отделе материал располагается по основным темам.
Сколько всего их, записей-то, трудно сказать, но думаю, что за тысячу листов наберется.
Пользуясь случаем, скажу, что в двух изданных Академией наук СССР книгах помещено описание, вернее, каталоги моего фольклорного фонда: в «Русском фольклоре» (книга 3, 1958 г.) — каталог всего фонда, и в «Русском фольклоре Великой Отечественной войны» (1964 г.) — полный каталог моих военных записей.
Словарь уральских говоров. Летом 1913 года, когда я был уже ветеринарным врачом, мне, по приглашению Пермского губернского земства, пришлось возглавить одну из партий по обследованию скотоводства в губернии. В сообществе двух петербургских студентов я объехал полностью весь Камышловский, три волости Ирбитского и, кажется, тоже три волости Пермского уездов.