Страница 64 из 66
Алиса провала возразить, но ее сестра ответила первой:
— Хорошо. То что я хочу сделать лучше делать не рядом… с ним.
— Тогда оставайтесь в машине. Алиса, водить умеешь?
— Ага.
Я протянул ключи.
— Защищай сестру. И если запахнет жареным — уматывайте отсюда. Петр, если ты хочешь…
— Идем, шеф. Отправим этого ублюдка туда, где ему самое место, — Петр повел плечом, словно отводя прочь мое так и не высказанное предложение, и потопал к входу в дендрарий.
Ветер почти затих когда мы с Петром углубились в парк. Охраны не было. Не то в такое время никому и в голову раньше не приходило лезть в закрытый парк, и потому никого ловить нарушителей и не поставили, не то Олег позаботился.
Неважно.
На столь небольшом расстоянии я сам, без всяких чужих подсказок чувствовал, куда идти. Странные, неприятные, ярко-зеленые и разом чуть-чуть стальные, нити магии скручиваются где-то около холмов, той части дендрария, которая была зажата между забором, отделявшим парк от территории общежитий сельхоза, и забором, мешавшем слиться земле, занимаемой этим приютом растений в центре города с землей, занимаемой второй городской больницей.
Этот кусок территории парка, когда-то, как говорят, вмещал в себя самое настоящее озеро, давным-давно высохшее. В низине, которая, вполне возможно, и правда была, или должна была стать, но так и не стала, водоемом, часто отдыхали любители семейных пикников. Со склонов небольших холмов по краям несостоявшегося пруда частенько съезжали и юные экстремалы на велосипедах, и, в зимнюю пору, — молодежь всех возрастов на ледянках в те редкие дни, когда в Краснодаре лежал снег. Говорили, что здесь по воскресеньям не один год собирались местные неформалы, обряжались в доспехи и дрались друг с другом на потеху публике. Может, этот Олег был из них, и потому пришел именно сюда?
Так или иначе, сейчас низину у подножья небольшого холма, на который взобрались мы с Петром, затапливала магия. Хотя часть фонарей вокруг не горела, а небо заволокло тучами, разглядеть собравшуюся внизу толпу было несложно. Мертвые, вернувшиеся к жизни, стояли ровными рядами вокруг гигантского, в человеческий рост, бутона, переливающегося такими яркими и неземными оттенками фиолетового, желтого и красного, что о его магическом происхождении можно догадаться было бы и без исходившего от исполинского цветка синеватого свечения. Рядом с растением на земле без движения лежала девушка, и над ней, воздев руки словно бы к небу в немой мольбе, стоял парень. Самый обычный парень в самых обычных джинсах и толстовке. Вот только этот обычный парень вызывал к жизни огромные магические силы, рябившие вокруг сложнейшими плетениями миллионов нетей. Теперь, находясь рядом, я чувствовал, как тянутся к сосредоточию ритуала ручейки чужих жизней. Чувствовал и как несколько клубков других, смутно знакомых нитей, пытаются эти ручейки перекрыть, то успешно, то нет.
А еще около плеча парня стояло… Что-то. Полупрозрачный силуэт молодой женщины с длинными волосами и каким-то печальным выражением лица.
Призрак что-то шепнул на ухо Олегу. Парень в ответ кивнул, и повернул голову к нам. Я даже отсюда чувствовал его взгляд, полный разом боли и надежды. Взгляд, в котором плескалась темная, нездешняя зелень, заслоняя природный цвет зрачка.
Олег не сделал ни жеста, не издал ни звука, но в этот же момент немертвые, окружавшие своего повелителя, ринулись к нам. Они неслись веред гигантскими скачками, ведомые одним-единственным приказом: «Убить».
Петр схватил лежащее на земле полено, намереваясь отбиваться от нежити, и в этот же миг рядом с нами встал в угрожающую позу здоровенный куст. Куст имел весьма внушительные руки и немаленькие когти на этих руках.
Отличная компания, что сказать.
Сверкнула новая вспышка молнии, и гром теперь раздался следом за ней, предвещая начало ливня.
Мертвецы приближались. Я рванул синие нити, подхватил ближайшего — и тот пролетел вниз, прямо в Олега, сбивая ритуал… Пытаясь сбить. Вокруг мага, призрака, девушки и цветка взметнулся огонь, и немертвый рассыпалась прахом, не долетев до цели.
— Гад! — Петр врезал по зубам ближайшему мертвецу, с трудом уклоняясь от пары его собратьев. Куст, маша руками-ветками, взял на себя сразу троих.
Я бросил вниз еще одну подобравшуюся близко тварь — и второй круг огня спалил мертвеца.
Немертвые лезли и лезли, ливень мешал видеть, и мою руку кто-то разорвал грязными когтями. Я увернулся от удара грязной руки, едва разминувшейся с голом, и чудом успел отпрыгнуть от прилетевшего снизу огромного яркого плода, взорвавшегося совсем рядом и расплескавшего повсюду что-то дымящееся и проедающее дыры в почве.
Я вновь рванул нити магии, бросая в Олега еще двух тварей. Я чувствовал защиту вокруг мага. Пока она есть показанные Виктором чары будут бесполезны.
Вновь сверкнула молния, и я успел заметить, какая-то тварь вцепилась в плечо Петру. Я оторвал ее магией и не разглядел, как летит теперь точно в меня еще один кислотный подарок. Синие нити вокруг скрутились, повинуясь моему приказу, но слишком поздно. Опасный плод изменил траекторию, и вместо моего живота влетел в почву рядом, забрызгивая все вокруг своим содержимым.
Бедро ожгло болью. Я упал на четвереньки, наотмашь отбросив синими нитями жаждущих моей смерти мертвяков во все стороны.
Напряжение магии все росло и росло. Нити чужих жизней тянулись и тянулись к Чужаку, почти завершившему ритуал…
И тут шум дождя прорезал укоряющий юный голос:
— Олег, зачем ты так?
Мертвецы вокруг замерли. Кажется, замерло вообще все. Я с трудом поднялся на ноги, пытаясь понять, что произошло.
Странный призрак теперь находился внутри цветка, — я вижу это в переплетениях магии. А глазами вижу стоящую около Чужака худую девушку в больничной одежде.
— Олег, зачем это все? — спросила она все тем же укоряющим голосом.
Как Ирина могла прийти сюда? Как вообще поднялась с постели?
Чужак бросил на меня взгляд яростный и обвиняющий… Но, увидев мое растерянное лицо он вздрогнул — и повернулся к худой девушке вновь. Полные зелени глаза словно бы погасли, на став самыми обычными карими глазами обычного, сбитого с толку человека. Олег обратился к девушке:
— Ира, это не то что ты думаешь. Я лишь хотел помочь тебе, правда, — голос его был полон самых разных эмоций. Удивление, торжество, страх, раскаянье, надежда…
Маг сделал шаг вперед, протянул дрожащую ладонь к Ирине…
И в этот момент сорвавшееся с моей руки заклинание устремилось к нему и пробило грудь, раскрываясь внутри переплетением лент.
Эмоции помешали Чужаку удерживать защиту, и показанное Виктором колдовство достигло цели.
Олег нелепо повернулся ко мне, пошатываясь.
Вспыхнувшая молния осветила огромную дыру в теле смотрящего на меня парня. Выхватила она из темноты и его лицо. Олег выглядел теперь разом и расстроенным, и удивленным, и… успокоенным? Я видел, как какие-то странно сплетенные из зеленых лент чары пытались зарастить огромную рану в его груди, но было поздно. Слишком поздно. С такими ранами не живет никто, и даже черпавший силу разом и в мире за Проходом, и в людях, и в отголосках бури Олег не мог.
Спустя мгновение маг-чужак, принесший столько горя, упал лицом в мокрую землю. Сияние бутона погасло, и из него вылетел теперь явно видимый всем призрак, с яростным воем устремившийся прочь, в небеса, исчезая в новой вспышке молнии.
Магия ритуала распалась. Все разом затихло, даже гроза, кажется, ушла прочь. Только равнодушный дождь продолжал лить, ровными рядами капель увлажняя землю.
Трава вокруг нас с Петром была усеяна трупами. На деле эти «трупы» они давно уже были мертвы, но все же как иначе назвать вновь упокоившихся мертвецов, рухнувших без движения со смертью своего создателя? Их надо похоронить. Наверное…
Бедро горело. Петр, прихрамывая, подошел ко мне, несколько неестественно держа левую руку. Он был жив, а остальное неважно. Куст же, еще недавно имевший руки и ноги, и всеми приобретенными конечностями яростно отбивавшийся от мертвецов, сейчас лежал на мокрой земле грудой веток.