Хроники Колыбели

— Болезни? Ты нездоров?

Я не сводила с него взгляда, пытаясь по его поведению понять, как он себя чувствует. Потому как знала, что именно он мне сейчас ответит.

— Нет, Энни, я здоров, — следы раздражения мгновенно исчезли с его лица. — Спасибо за заботу.

— Ты уверен? Артемус, ты в зеркало давно заглядывал? Вид у тебя кошмарный!

— Представляю, — Артемус хохотнул.

Он опустился на подушку на полу, обвел взглядом гостиную и как-то резко поник.

— Впрочем, ты права, кажется, мне действительно нужен отдых.

Дрожа, я села напротив, взяла его за руки и заглянула в глаза.

— Артемус, скажи мне честно — ты правда ничем не заболел? Может, тебе нужна помощь? Поддержка? Да что угодно, только не трави мне байки, что ты в порядке!

— Я бы не отказался от кофе… Энни, да подожди! Я правда здоров, просто устал, не спал несколько суток… Не надо переживать.

Не спал несколько суток — как это понимать?

Я схватилась за голову.

— Ох, где тут твой кофе?

— Я сам налью…

— Нет уж! Сиди на месте!

Турка была еле теплой, и я сунула ее в огонь, хмуро предупредив Артемуса, что кофе получится отвратительным.

— А теперь расскажи, что случилось, — потребовала я. — Какую болезнь ты ищешь и кто заболел?

Он рассеянно потер лоб ладонью и улыбнулся.

— Не могу, Энни, правда. Эти дела тебя никак не касаются, и знать лишние подробности ни к чему. А со мной все в порядке. Честно. Я понимаю, что выгляжу ужасно, но это всего лишь последствия недосыпа.

Со встрепанными волосами, теплой улыбкой и простым взглядом Артемус был очень убедителен. Настолько, что хотелось ему поверить. Но он был точно так же убедителен и когда врал.

Я закусила губу.

— Хорошо. Ну хорошо, пусть меня это не касается… Ох, кофе!

Я вытащила раскаленную турку с немилосердно испорченным кофе, с досадой на нее посмотрела и отставила в сторону.

— Но ты-то меня касаешься?

— Думаю, да, — мягкая улыбка.

— Может быть, я тогда могу тебе помочь? Не обязательно мне все рассказывать, но книги читать я тоже умею и…

— Энни, Энни, ну почему ты не веришь мне?

Он протянул руку и поправил сползшие мне на лицо волосы.

— Я верю, — снова ложь.

— Тогда не беспокойся.

Я насмешливо фыркнула.

— Ну да, это же так легко. Вот что… я не беспокоюсь сама и не беспокою тебя, а взамен ты сейчас ляжешь спать. По-моему, обмен равноценный.

Он внимательно оглядел меня, усмехнулся и примирительно кивнул.

— Согласен.

Глава 3

Артемус спал, обняв себя руками за плечи. Он засыпал так долго, что я устала ждать, но уходить, представляя, как он встает и снова принимается за книги, было страшно. Артемус, конечно, настаивал, но не слишком яро — то ли от усталости, то ли видя, что меня не переубедить. В конце концов он позволил мне остаться, но раздражение на лице скрыть не смог или не захотел. Но мне было наплевать.

Я долго сидела рядом, молча и стараясь занять себя посторонними мыслями, но всегда возвращалась к странному дому, не менее странной болезни и почему-то вдове Бетанкур — не иначе, Мафусаил меня все-таки напугал.

И когда наконец-то дыхание Артемуса выровнялось, я вздохнула чуть спокойнее, глупым жестом укрыла его одеялом и подкинула в камин дров. На пороге гостиной последний раз обернулась, посмотрела на седой затылок Артемуса и вышла, тихо прикрыв дверь.

Подтаявший снег отражал полуденное весеннее солнце, ослепляя привыкшие к полумраку глаза. Я зажмурилась и поскорее накинула на голову капюшон. Конечно, Артемус был прав, выпроваживая меня домой до того, как люди массово пойдут на рынки и в торговые лавки. Но мыслей и страхов сейчас было так много, что места для еще одного не хватало.

Улица Чеканщиков, не слишком людная, увела меня на площадь в Старом квартале, откуда доносился шум. Ведомая слабым любопытством, я пробралась мимо компании веселых девушек и прислонилась к углу какого-то дома. Камни неприятно холодили кожу сквозь одежду.

Похоже, в Город первый раз за два года приехал цирк, а значит, снег наконец-то уступил весне и дороги стали проходимы.

Большую крытую повозку с облупившейся надписью облепили соскучившиеся по зрелищам дети и взрослые. Их можно было понять — последние годы выдались не самые легкие.

Я отвернулась.

В толпах всегда много карманников, а стало быть, и стражи. Вот она, кстати… Я обвела взглядом площадь и насчитала пятнадцать стражников. Один из них мазнул взглядом меня в ответ, но не узнал.

Пришлось встряхнуться — спать хотелось страшно. Я не спеша отошла от своего угла и ни на кого не глядя свернула в небольшой проулок, через который можно было попасть в Форт Айронвуд. А оттуда уже совсем недалеко до дома.

Я надеялась, что Мафусаил успел хоть что-то выяснить, у него было девять с копейками часов — вполне достаточно обстоятельно порасспрашивать, как минимум. Хотя это часто не помогало, но я была уверена, что адрес Дикки Изена уже ждет меня в комнате.

Задержавшись на миг у заснеженной могилы Люка, я мотнула головой и пошла дальше, чувствуя себя донельзя глупо.

Наконец показались ворота и небольшая, уже утоптанная дорожка из подтаявшего снега к нашему дому. Внутри был сам Мафусаил и поджавшая при виде меня губы Донна.

Ну да, я ведь обещала извиниться.

— Привет, — неестественно бодро поздоровалась я, мечтая, чтобы она ушла прямо сейчас.

Но Донна лишь спокойно кивнула, не двигаясь с места.

— Послушай… — начала я. — Извини, если я тебя обидела. Но я взрослый человек, и пихать в меня еду не надо, особенно когда я прошу оставить меня в покое. Ну… в общем, извини.

Я ждала ее вердикта, закусив губу. Наверное, со стороны это выглядело, будто я переживаю — по крайней мере, Мафусаил немного удивился, но мне просто не терпелось покончить с этим. Я по-прежнему считала, что обида Донны не стоила выеденного яйца.

— Ну хорошо, — поколебавшись заулыбалась она. — И ты меня, Энни, прости. Это все привычка, никак не могу с ней совладать…

Она смешно развела руками, и я не удержалась от ответной улыбки.

Мафусаил был доволен, а я вперила в него умоляющий взгляд.

— Донна кое-что знает о нарколепсии, — он прекрасно меня понял.

— Я ведь говорила.

— Думала, для красного словца, — призналась я. — Расскажи. Это очень важно.

Разумеется, сначала она разлила нам троим чай по кружкам. Чай я тотчас постаралась незаметно заменить на кофе. Потом Донна доставала из шкафа продукты, и я почувствовала, что терпение мое на исходе.

— Донна, — мягко позвала я ее. — Это правда очень важно и срочно. Ты не могла бы в процессе готовки э-э-э… что это? Неважно, не могла бы ты в процессе рассказывать?

— О, конечно! А что случилось-то?

— Донна, — предупреждающе произнес Мафусаил и встал у меня за спиной.

— Мне муж рассказывал, — она тут же забыла про свой вопрос, — ты что, кофе пьешь?

— До-о-онна!

— Прости! Так вот, муж рассказывал, что у его друга отец был болен нарколепсией. Он мог заснуть в любой момент, просто упасть и все. Это причиняло страшные неудобства, представляешь — идешь на рынок и неожиданно засыпаешь. Так и под повозку можно попасть.

Она развернулась и вручила мне огромный бутерброд.

Мафусаил, судя по звукам, подавился от смеха чаем.

— А вообще проблемы со сном у него были? По ночам — в кровати — он спал нормально?

Донна растерялась.

— Да откуда мне знать? Что Оливер рассказывал, то и я тебе повторяю…

Я кивнула.

— Это все?

— И еще после таких приступов он часто не мог пошевелиться, будто тело не подчинялось. Потом проходило, но…

— Ты имеешь в виду паралич?

— Нет-нет, он все чувствовал, просто не мог пошевелиться… не знаю, как это называется.

Такой Донна мне нравилась больше — ни одного лишнего слова.

— И от чего он умер? — спросил Мафусаил, откашлявшись.

Она замялась на миг.