Страница 3 из 28
Внизу, вдалеке прокричал забытый всеми ворон, и женщина вскинулась, замолчав.
Мы с ужасом наблюдали, как она медленно поднялась и пошла к двери, возле которой стояли мы. Ей нужно было сделать несколько шагов и протянуть руку, чтобы добраться до нас, но она только на мгновение остановилась напротив, поглядела своими пустыми глазницами и исчезла.
* * *
Мы остановились у большого раскидистого дерева на границе будущего владения Гаррета. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, и я глотала холодный воздух. Гаррет, впрочем, тоже был бледен. Вздохнув, я села прямо на влажную землю.
— Ну, ничего себе — дом с сюрпризом… Гаррет, ты уверен, что хочешь взяться за это дело? Как ты видишь, оплата твоя с изъяном. Или наплюй на Дикки и растряси вдову.
— Хранители, душа моя, — напомнил он. — Заболел кто-то из них, и если ты думаешь, что мне удастся отвертеться…
Хранители… Руки затряслись от мысли, что я уже три недели не видела Артемуса.
— И Рем не назвал тебе имени?
Он покачал головой.
Я резко поднялась с земли.
— Мне нужны записи про этого Изена, я расспрошу Мафусаила о болезни… чтобы тебе было легче искать.
Гаррет поднял голову и внимательно взглянул на меня.
— Я оставил их у тебя дома, знал, что ты заинтересуешься. Но меня, если честно, беспокоит другое. Может быть, раз ты и так часто бываешь у Артемуса…
— Ну конечно, я спрошу, — кивнула я.
Глава 2
«Пациент No. 3: С. Изен
История болезни
Выписка 1: Доставлен Городской Стражей по подозрению в убийстве. Пациент предположительно болен нарколепсией. Во время приступов болезни персонал неизбежно задерживал его в Морге. Нуждается в дополнительном обследовании и лечении. Доктор Петтихью».
Кружка с кофе опасно наклонилась, грозя упасть на пол, но в последний момент была остановлена пухлой женской рукой.
— Энн, ну разве так можно?
Я, не поднимая взгляд, отобрала свой кофе и сделала большой глоток, стараясь запить глухое раздражение.
— Ты же со вчерашнего дня ничего не ела.
«Выписка 2: Охлаждающее обёртывание возымело действие. Имитация сырой погоды благотворно действует на него, однако пациент стал симулировать…»
— Клиент Эдварда и так не самый смелый человек. А как увидел тебя, сразу убежал.
«…невменяемость, чтобы избежать дальнейших процедур. Пациенту разрешили носить с собой свечку. Доктор П.».
— Ты распугаешь всех наших гостей.
— Донна, я занята.
— Да, я вижу! Уткнулась в свои бумажки, будто это любовный роман!
Донна — пожилая, веселая вдова, появившаяся у нас недавно и при загадочных обстоятельствах, понравилась мне сразу. За два месяца она умудрилась запомнить всех членов общины, приласкать, утешить и накормить. Последнее было ее пунктиком, и это было единственное, что меня раздражало. Особенно сейчас.
Какая нарколепсия? Какие охлаждающие обертывания? Врачи клали беднягу Изена в ванну со льдом или поливали ледяным душем?
Бумаги, что оставил мне Гаррет, повествовали совершенно не о том, что было нужно.
Единственный на данный момент источник достоверной информации — Мафусаил — где-то пропадал. Зато, придя домой, я нарвалась на удушающую опеку Донны. Это страшно отвлекало.
«Выписка 3: Во время очередного приступа нарколепсии персонал задержал больного в Морге. Если у больного и дальше будет развиваться подобное влечение, то при наказании ему следует запретить посещение Морга. Доктор П.».
Что может понадобиться человеку в морге? Изен страдал манией сжигать трупы? Был там, кажется, пироман, но я не уверена, что это был именно Изен.
Какой-то бред…
— Энни!
— Да что?
— Посмотри на меня!
Я посмотрела. Донна стояла напротив, у другого конца стола, уперев руки в бока. Короткие, мышиного цвета волосы смешно топорщились в разные стороны. Она была похожа на ежа — круглого, злого ежа.
— Ты должна поесть!
Я закатила глаза и снова уткнулась в историю болезни.
Но там больше ничего не было. Похоже, в Колыбели Шейлбридж либо было плохо с документами, либо Гаррет схватил черновик.
Вопросов возникло много. К докторам, к Гаррету, к самому Изену, но задавать их было некому — Гаррет покинул меня, стоило нам войти в черту города, а остальные были давным-давно мертвы.
— Похлебку или омлет? — терпеливая Донна сменила тактику и тон.
— Курить хочу, — злорадно призналась я.
И тут же получила полотенцем по голове.
— Энни!
— Донна, отстань, — попросила я. — Мне сейчас не до еды.
— Но ты видела свои глаза?!
— Видела, ничего страшного. Лучше скажи, что такое нарколепсия.
— Вот поешь, тогда и скажу!
Да чтоб ее Малыш сожрал…
— Не хочу я есть! — зарычала я. — Или скажи что такое нарколепсия, или оставь меня в покое!
Она злобно фыркнула, развернулась и ушла, громко хлопнув дверью.
Я проводила ее ошеломленным взглядом.
Обиделась.
Интересно, кому из нас двоих двадцать шесть — мне или ей? Иногда казалось, что ей…
«Во время очередного приступа нарколепсии персонал задержал больного в Морге».
Название совершенно непонятное. И если предположить, что нарколепсия, вечная бессонница и — что? какой-нибудь лунатизм? — одна и та же болезнь, то больной, скорее всего, в какие-то моменты себя не контролирует и может быть опасен. В зависимости от личности. Но не контролирующий себя Хранитель — это страшно.
Скрипнула входная дверь, и на пороге показался усталый Мафусаил. Скинув с себя плащ, он укоризненно посмотрел на меня.
— Она ведь заботится о тебе. Неужели так сложно съесть жалкую тарелку супа?
Мне стало стыдно.
— Я больше так не буду. Но есть мне и правда не хочется.
Он очень трепетно относился к Донне и каждую обиду, что ей причиняли, выдуманную или нет — неважно, принимал близко к сердцу.
Я вздохнула.
— Я попрошу у нее прощения, обещаю. Просто она очень не вовремя решила меня покормить.
Он молча прошел в кухню, аккуратно поставил сумку в кресло и налил себе воды.
— Мафусаил!
Я поднялась со стула и подскочила, обняв его.
— Обещаю, в следующий раз я буду терпеливее. Ну не сердись на меня, — сказала я, прижимаясь лицом к его спине.
Он вздохнул и повернулся ко мне.
— Меня ты никогда не просила оставить тебя в покое.
— Тебя я люблю, — возразила я, целуя его морщинистую щеку.
— Не подлизывайся, — не выдержав, рассмеялся он. — И отцепись от меня, вчера только обнимались, а ты снова лезешь.
— Ладно-ладно, — я улыбнулась. — Хорошо, что ты пришел, кстати, у меня как раз куча вопросов.
История болезни перекочевала со стола в руки Мафусаила.
— У Гаррета просто град клиентов, желающих ознакомиться с записями этого доктора. И одни из них Хранители.
— И что?
Я подтолкнула его к дивану, а когда он сел, легла, положив голову ему на колени.
Мафусаил фыркнул.
— То, что их интересует вечная бессонница, которой был болен Изен. А здесь — сам видишь, нарколепсия. Ты знаешь, что это?
Он вчитался в неровные, выцветшие строчки и нахмурился.
— Я могу ошибиться, но нарколепсия как-то связана со сном. Знаю, что это редкая болезнь, но и не смертельная.
— А вечная бессонница может быть вторым названием нарколепсии?
— Может и быть, а может, и нет. Я пока не понимаю, какой у тебя интерес в этом деле.
Я задумалась. Как ему это объяснить? Интерес у меня здесь был всего один, но рассказывать о нем было сложно. Все-таки Мафусаил знал не все стороны моей жизни.
Я взглянула на него снизу вверх.
— Проблема в Артемусе, — медленно произнесла я. — Ее, конечно, может и не быть, но…
— Это он заболел?
— Я не знаю, но разговаривал с Гарретом сам Главный Хранитель, что, в общем-то, необычно. Всегда Артемус был связующим звеном между Гарретом и орденом.
Мафусаил мягко погладил меня по голове.