Страница 23 из 28
Что-то тут не складывалось.
— Сам-то ты как давно спал? — резко перевела я разговор.
— Ночью спал, как все люди. — Он поднял на меня тоскливый взгляд, а я в ответ сдержанно помахала рукой, давая понять, что собираюсь послать еще одно заклинание.
— Хорошо спал? — нахмурилась я.
— Так заметно? — скривился Дикки. — Ну да… спать нормально я могу только тогда, когда Август уходит к матери… Это еще один ученик Рольфа, — пояснил он. — Он мало того, что храпит, так еще и разговаривает во сне. А я чутко сплю. Постоянно просыпаюсь и потом не могу заснуть.
Трикстер. Как все просто оказалось по его словам, но на самом деле все только сильнее запутало.
— Донна, — напомнила я.
— Донна… Ну, что Гаррет у тебя частый гость, ни для кого из ваших не секрет. Она и пошла к вам потому, что рассчитывала — рано или поздно он полезет в один дом.
— Гаррет уже все, что мог, подчистил, — удивилась я. — Кого же это он обошел?
— Бетанкуров и Локуэллов, например… Теренсов…
Локуэлл был богатым владельцем нескольких кораблей, это я знала, как знала и то, что дельцы обычно не хранят никакие ценности в домах. В отличие от аристократов, которые любили поглазеть на свои сокровища, купцы и их толстые супруги предпочитали даже на свои собрания надевать подделки. В те благословенные времена, когда Гаррет еще только учился лазить по чужим домам, он не один раз выносил ничего не стоящие стекляшки из шкатулок и даже из сейфов. Фамилию Теренс я не слышала. А вот Бетанкур — это было уже интересно.
— И зачем они Донне?
— Ей нужен Локуэлл. У него же затонула тогда торговая шхуна, а капитан приказал выкинуть именно товар мужа Донны. В общем, она надеялась хоть что-то получить и вернуться к нормальной жизни.
— Чушь какая!
Я представила себе лицо Гаррета, если его попросить поделиться украденным. Потом я пожалела, что никогда этого не увижу. Гаррета я знала разным — испуганным, разозленным, уставшим, довольным, но вот безмерно удивленным человеческой глупостью, кажется, не встречала никогда.
— Гаррет вор, а не благотворитель. Ладно. С интересом Донны мы кое-как разобрались. При чем тут я и затонувшие корабли? Вы что, рассчитывали заставить Гаррета наведаться к Локуэллу, грозя ему моими отрезанными конечностями?
Я смотрела на Дикки, а он насуплено молчал и отвечать был не намерен. Я обозлилась и готова была на разгадку плюнуть. Это может и подождать, а вот Артемус — нет.
— Донна помогла мне, я обещал ей помочь с кражей у Локуэлла. Только вот я не совсем уверен, что Гаррет полезет туда по доброй воле.
— Это правильно, — кивнула я, — Локуэлл каждый вечер с кучей охраны тащится в казначейство. Дома у него если что и хранится ценного, то молочные зубы его многочисленного потомства. Значит, я в этой клетке тебе нужна для того, чтобы заставить Гаррета совершить кражу, потому что ты обещал помочь Донне в обмен на то, что она помогла тебе. А теперь мы подходим ближе — в чем она тебе помогла? Чтобы ты был разговорчивее, я скажу, что знаю, почему тебе нужно держать Гаррета на коротком поводке — прежняя награда твоя, мальчик, с червоточиной. И Гаррет уже в курсе.
Дикки изумленно уставился на меня, и я крайне удивилась. Вид у него был такой, как будто о призраке он ничего не знал.
— Я про дом, который ты обещал Гаррету за бумаги, которые он вынес из Колыбели. Кстати, он тебе их еще не отдал?
— В нем можно жить, — помолчав, ответил Дикки. Видимо, его не сильно удивило то, что я в курсе про Колыбель. — Правда, кто его настоящие хозяева, неизвестно. Но еще мой прадед в нем жил, и никто не предъявлял на дом никаких прав. Может, наследники настоящих владельцев давно умерли или уехали из этих мест.
— Точно можно? — уточнила я, вспомнив призрака. — А теперь очень подробно про бумаги и про прогулку Гаррета в Колыбель Шейлбридж.
Дикки посмотрел на меня, потом на нож, потом снова на меня.
— Бумаги стоят денег, — выдавил он. — Я могу их выгодно продать.
— Вдове Бетанкур? — предположила я. — Хотя вряд ли. Ты рассчитывал перебежать ей дорогу, но просчитался — у нее по всему Городу уши. Она предлагала тебе деньги, чтобы ты у нее под ногами не путался. Она дала тебе время до вечера, думаю, для того, чтобы ты согласился с предложенной суммой. Ты согласился?
— Она предложила слишком мало, — с вызовом сказал Дикки. — Я мог бы продать их гораздо дороже.
Вот это было новостью. Значит, он в самом деле собирался бумаги продать, и тогда получается, что он действительно здоров как бык.
— Кому бы ты их продал, бестолочь? — пренебрежительно усмехнулась я. — Кто бы стал иметь с тобой дело? Кто бы тебе вообще поверил? Ты подмастерье, ты даже свое наследство трикстерово не можешь продать.
— Я бы и не стал их продавать сам, — Дикки вздохнул и сел прямо на холодный пол, прислонившись к стене. — А вот Донна… Донна могла бы. У нее еще остались кое-какие связи.
— Откуда ты ее знаешь? — я вернулась к беспокоившему меня вопросу.
— Из-за этой проклятой болезни. Лекарь, который лечил того умершего старика, и моего деда пытался лечить, еще пока его не забрали в Колыбель. Он вообще лечил тех, у кого было что-то похожее… Несколько больных даже из других мест к нему приехали. Не знаю, лекарь он был или просто шарлатан, только его средства немного помогали. Я часто лекарства носил, они для всех одинаковые были… А мне за это лекарь вкусные леденцы давал. — Он даже слабо улыбнулся этим воспоминаниям. — Саму Донну я лично не знал, пока не разыскал ее недавно. Я этот дом и предложил Гаррету по ее совету, мол, кто там помнит, кто его настоящие хозяева?
— А как ты вообще узнал, что вдова направилась за бумагами?
— Потому что ко мне от нее приходил человек. Спрашивал, не осталось ли что… от лечения деда. Сначала я подумал, что у меня ничего не осталось, а вот у тех, кто был как-то с больными связан — могло. Я тогда стал искать всех, кого знал из пациентов того лекаря, но времени у меня было мало, да и я мало что помнил, поэтому кроме Донны и еще одного человека, дальнего родственника одного из больных, никого не нашел. Я рассказал, кто я, но родственник со мной даже не стал разговаривать, а я не настаивал. Он стражник… А Донна помогла. Посланник вдовы потом снова явился, но мне ему нечего было дать, и тогда я решил сам вытащить эти бумаги.
— Вытащил? — ехидно спросила я. — А от чего, напомни, лечили твоего деда?
Дикки почему-то повертел ножом и шмыгнул носом.
— От какой-то бессонницы. Так говорил посланник вдовы.
Значит, он вообще не в курсе, что ему было нужно. Повторил за человеком вдовы, а той, понятное дело, надо было убрать все возможные дубликаты, если они у кого-то были.
— Ты хоть знаешь, что бумаги, которые вытащил Гаррет, на самом деле никому не нужны?
— То есть как? — он даже не удивился, а просто устало поднял голову.
— Ну, — я с деланным равнодушием пожала плечами, — бумаги те о вечной бессоннице, я не спорю, что болезнь такая, может, и есть, только вот деду твоему, как и отцу друга мужа Донны, диагноз правильный поставил еще тот лекарь, который тебя конфетами кормил. А то, что Гаррет вытащил, ошибка доктора Петтихью. Которую он тщательно прятал.
Я не стала говорить Дикки о том, что вдова поняла, что неверный диагноз касался только несчастного Изена, но для Артемуса был, к сожалению, правильным. Знать об этом вообще было ни к чему даже, наверное, и самому Гаррету.
— Вот что, Дикки… — я тяжело поднялась. — Я подумаю насчет тебя, хорошо подумаю. И мы еще встретимся. А теперь открой дверь, тебе же будет лучше.
Он вскочил, нервно оглядываясь по сторонам, поднял нож и неуверенно шагнул в мою сторону.
— Ты не понимаешь, — прошептал он. — Ты ничего не понимаешь, я не могу тебя отпустить!
Я попятилась от него, не особо, впрочем, испугавшись. Значит, мальчишка совсем дошел до отчаяния, раз не слышит меня, не видит, что он здесь слабый. Я видела, что он вовсе не уверен в своих силах, боится — шары света, хотя и сильно потускневшие, до сих пор висели над ним.