Угонщик.

— Ты угадал, зависит от тебя. Мне все равно, куда ты после этой палаты поедешь. Если ты сейчас расскажешь про все ваши дела, а потом следователю все это повторишь, оставайся на свободе, я не против. Но если ты мне сейчас ничего не расскажешь, то я тебе накину наручники на одну руку, и пристегну к кровати. А чуть позже приедет сюда милиционер, будет с тобой сидеть. А как врачи разрешат тебя перевезти в тюремную больничку, а они завтра-послезавтра это сделать разрешат, то ты отсюда сразу и уедешь. Так что, выбор за тобой.

На лице бесхитростного Кирилла последовательно отразились все этапы внутренней борьбы. С одной стороны, было не по-пацански, сливаться «мусору», а с другой стороны, даже идея лежать прикованным к койке, была невыносима и вызывала приступ клаустрофобии. Потом Кирилл попытался вспомнить рассказы «старших» товарищей, не является ли факт наличия чирья на заднице и необходимости медицинских манипуляций с этим местом, основанием для опущения в сложной воровской иерархии до самого низа, но, почему-то, кроме загадки с полотенцем, разложенным на пороге камеры, ничего в гудящую, со вчерашнего вечера, голову не приходило. И вообще, хотелось тишины, покоя и мамкиного борща на хорошо проваренной говяжьей косточке с солидным куском мяса. И человек, в принципе, молодой парень, не знающий, чем заработать хорошие деньги, но по совету друзей, обещавших что им за это ничего не будет, сделал выбор.

— Что рассказывать?

— Начни сначала, с самого начала. Как ты познакомился с пацанами, самое первое ваше дело ну и так далее. Ты же никуда не торопишься? В изложении Кирилла все началось с того, что еще в феврале их команда контролировала пивную точку в Ноябрьском районе. Вечером, после смены, когда они допивали уже порядком надоевшее «Жигулевское» и делили жалкие рубли, что удалось заработать на желающих взять пенный напиток в обход очереди, Слава сказал, что есть тема. Его дальний родственник, получивший удостоверение адвоката и уставший от государственных расценок на его услуги, насмотревшись американских сериалов, предложил Славе начать новую жизнь. По задумке Славиного родственника, четверо или шестеро друзей Славы начинали работать с гражданами и торговыми точками. И если до крышевания Слава и его друзья еще не доросли, то провоцировать бытовые конфликты просто со случайными гражданами. Особенно удачно в эту схему вписывались Слава и Лев, способные начать с фразы: «Эй, ты что смотришь⁈» и закончить моментом, когда собеседник с облегчением убегал, расставшись с тройкой сотен все еще деревянных рублей и считал, что легко отделался. Кирилл хорошо подвешенным языком не обладал, но его квадратная фигура борца наряду со сломанными ушами, что мрачно вздымалась за спиной более говорливых членов банды, резко увеличивала шансы на успех.

Ну а если граждане начинали сильно упираться, не понимая лозунг «Нового времени», что «Делится надо!», и бежали за защитой в милицию, то в дело вступали родственник Славы со смешной фамилией Кружкин со своим другом Александром Ивановичем, которые работали парой. Взяв наперерез адвокатские удостоверения и договора о оказании правовой помощи членам преступной группы, правозащитники смело бросались в бой, приводя растерявшимся от их напора милиционерам, что имел место всего лишь бытовой конфликт, подлежащий разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства. Завороженные кучей около-юридических терминов, милиция, как кобра под дудочку индийского йога, приходила в благодушное состояние, отправляя заявителю постановление об отказа в возбуждении уголовного дела, с дружеским советом обратится для разрешения конфликта в народный суд по месту жительства ответчика.

Получив такую бумажку, граждане кляли продажную милицию и старались забыть понесенные боль, унижение и финансовые потери и забыть неприятную историю, как страшный сон.

Молодые бандиты же, посчитав прибыль и весьма удовлетворившись ее ростом, начинали новый день и новую историю.

Когда бригада отжала у гражданина Старостина его иномарку, быстро был освоен новый способ обогащения — автоподстава, а это было уже совсем другая история и другие деньги.

Одно лишь огорчало молодых бандитов — половину выручки Слава уносил юристам и «на развитие», а вторую половину выручки делили на четверых, в равных долях. Но, аппетит приходит во время еды. Чрез некоторое время Лев поставил вопрос — а не до хрена ли «кушают» юристы, которые брали одинаково много, не зависимо от того, подавалось ли заявление потерпевшими или нет.

— Мы вынуждены быть в постоянной готовности осуществлять вашу правовую защиту. — передал ответ родственника Слава: — А это дорого.

Когда Костя Боев робко предположил, что отдавать адвокатам четыре его зарплаты каждый месяц, это как-то до хYя, Слава предложил Боеву поступить на юрфак, закончить его, а потом защищать своих бывших коллег за копейки.

На этом тема и заглохла, и все шло, как и шло, пока Славе не «повезло» подставить задний бампер своей иномарки под удар «Волги» папы опера Дорожного РОВД, а родственник с фамилией Кружкин посоветовал ничего не боятся и начать шантажировать семейство опера уголовного розыска возможным возбуждением уголовного дела.

— Ну а дальше вы знаете. Больше за нами ничего нет. — грустно закончил Кирилл свою сагу.

— Не, Кирюха, так не пойдет мы с тобой договаривались, что ты ВСЕ расскажешь, а ты меня наипать пытаешься.

— Я правду вам говорю, больше за нами ничего не было.

— А вот это что? — грозно гаркнул я, кидая на покрывало, перед носом Кирилла два паспорта, изъятых из дома Льва, как опытный картежник кидает «шестерки» на «погоны» своему сопернику: — Тоже ваших рук дело, между прочим.

Кирилл испуганно схватил паспорта и начал лихорадочно просматривать страницы.

— Я мамой клянусь, это Льва тема. Он сам мужиков нашел и сам с ними разговаривал, а я с Костей за соседним столиком в кафе сидели, группу поддержки изображали. Нам Лев дал по пятьсот рублей и сказал Славке не говорить, типа до хрена платим и, если по-умному сделать, то никакие юристы не нужны. Я правда больше ничего не знаю! — большой мужчина молитвенно сложил руки на груди: — Я их не знаю, и что за тема у Льва была, тоже не в курсе.