Угонщик.

Глава 24

Глава двадцать четвертая. По ту сторону закона.

Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

— Здравствуйте -я вежливо и равнодушно кивнул адвокату Кружкину Борису Семеновичу и его клиентке Екатерине Семеновне Беляевой, которые что-то оживлённо обсуждали, сидя напротив кабинета судьи Пташкиной Э. Э.

- Тук-тук. — Деликатно, костяшкой указательного пальца, я постучал по филенке и открыл дверь в зал судебного заседания, молоденькая секретарь оторвала взгляд от разложенных на столе бумаг и открыла рот, чтобы отправить меня обратно, в коридор.

- Подсудимый Громов. — никогда не хотел износить это сочетание слов, но пришлось выдавить из себя.

— Ожидайте у вас пригласят. — секретарь судебного заседания скользнула по мне взглядом с легчайшим интересом и снова уткнулась в свои бумаги. Ждать пришлось минут пятнадцать, все это время мои оппоненты, старательно, но глупо пытались вывести меня из равновесия. Кружкин оживлённо показывал свои клиентки какие-то документы, после чего они старательно и злорадно хихикали, многозначительно поглядывая на меня. Все их старания мне были до одного места — никаких принципиально новых документов у жулика-адвоката быть не могло, всё что у них было за душой я видел в материалах уголовного дела, когда знакомился с ним в кабинете следователя прокуратуры после окончания предварительного следствия. Было мне, конечно, очень страшно — будь ты хоть десять тысяч раз не виноват, гарантировать то или иное судебное решение тебе может только очень нечестный адвокат.

- Участники, заходите! — из судебного зала, как кукушка из часов, выглянула завитая мелкими кудряшками головка судебного секретаря.

Слава Богу, дурацких мантий судьи ещё не носили. Судья Пташкина Эмма Эдуардовна, вышедшая из служебного кабинета и протискивающаяся мимо пустого кресла заседателя на свое рабочее место, в строгом, тёмно-синем платье, выглядела почти человеком. Через пару лет, в рамках вылизывания мировой демократии, будет даже рассматриваться вопрос о введении для судей напудренных паричков, что сразу должно было поставить уровень обоснованности судебных актов на уровень доброй старой Англии, но не срослось. А ведь, возможно, только этого нам не хватила, чтобы сравняться с большинством цивилизованных стран.

- Все пришли? — судья с интересом уставилась на меня.

- Явились все, документы я пока не проверяла- пискнула секретарь.

— Участники процесса, документы, удостоверяющие личность и подтверждающий полномочия, секретарю передайте.

Я положил перед секретарём свой паспорт, который, с большим трудом, нашёл вчера в шкафу, так как не видел его уже несколько лет.

- Начинаем судебное заседание по уголовному делу, предусмотренного частью второй статьи Сто семьдесят один Уголовного кодекса РСФСР, в отношении Громова Павла Николаевича. До начала предварительного судебного заседания у меня вопрос ко всем участникам процесса — скажите, ходатайства или заявления у кого-то к суду имеются?

- Уважаемый суд! — как чёртик из коробочки, подскочил адвокат противной стороны: — мы просим уважаемый суд приобщить к уголовному делу ряд медицинских документов. Дело в том, что после окончания предварительного следствия по данному уголовному, у потерпевшей по делу, сидящей рядом со мной Катерина Семеновна Беляева, родился ребёнок. Чего и боялась потерпевшая, ребёнок родился с большими проблемами. Есть большая вероятность того, что ребенок останется инвалидом на всю жизнь, что является следствие преступных действий подсудимого.

- Понятно, секретарю передайте документы, пожалуйста. Ещё ходатайство кто-то имеет? Подсудимый, вы ничего не хотите заявить? Понятно. Секретарь, запишите -ходатайств у участников нет. Предлагаю начать судебное заседание.

Подсудимый! Встаньте и назовите себя, дату вашего рождения, место работы.

Услышав моё место работы судья с удивлением подняла глаза от бумаг.

- А вас разве ещё не уволили? — за сбоку от меня раздалось мерзкое хихиканье граждан Кружкина и Беляевой.

- Мне, во всяком случае, об этом ничего не известно. — я пожал плечами:

— С утра ещё служил в прежней должности.

- Ну, честно говоря, это очень странно — судья, как-то растерянно и нервно, стала быстро перелистывать страницы уголовного дела, наверное, искала приказ о моем увольнении: — Ну хорошо, с этим мы разберёмся попозже. Подсудимый, сообщите суду своё отношение к делу.

— Отношение к делу? Отношение к делу у меня сложилось резко отрицательное.

- Подсудимый, надо вставать, когда к вам обращаются. Я имею в виду, в инкриминируемом вам преступлении вы свою вину признаете, не признаёте или признаёте частично? — судья строила какие-то гримаски на своем круглом холеном лице, наверное, поражалась, какой я тупой.

- Свою вину я отрицаю полностью и считаю предварительное следствие по этому уголовному делу не полным, необъективным, и имеющим обвинительную направленность.

- Садитесь подсудимый — судья вновь сморщилась, как будто съела лимон:

— ваша позиция суду понятна. Хотя, ещё есть вопрос, подсудимый. Встаньте. А где ваши адвокат?

— Я отказываюсь от адвоката. — я пожал плечами.

- Подсудимый, вы, очевидно, плохо понимаете правовые последствия такого заявления, поэтому советую вам, всё-таки, найти себе адвоката. — судья медленно и печально, как заботливая мать своему непослушному отпрыску, пыталась воззвать к моему разуму: — Разъясняю, что если вы откажетесь от защитника, суд вправе, исходя из ваших интересов, самостоятельно назначить вам такового.

- Я, ещё раз, заявляю, что отказываюсь от адвоката.

— Хорошо, подсудимый. Секретарь! После заседания направьте запрос в районную консультацию, а то сейчас подсудимый от всего отказывается, а потом жалобами все инстанции закидает, что ему что-то не объяснили, не разъяснили и не дали.

- Назначается дата и время судебного заседания — судья склонилась над календарем: — двадцатого августа, в четырнадцать часов. Адвокат потерпевшей — вы в это время свободны? Не будете заняты?

Сука, а у меня, даже из вежливости, не спросили — вдруг я буду, к примеру, очень занят. А еще говорят, что наш процессуальный кодекс написан в интересах преступников! Я всего полчаса являюсь подсудимым, а мои права уже грубо попрали.

Пока я размышлял о своих правах и обязанностях, судья объявила заседание законченным, всех свободными, а меня попросила задержатся.