Страница 11 из 13
Интересно, что на ней, кроме халата?..
Я сглотнул невольно и, придя в себя, разозлился. Ну что я за козёл такой?!
Это была злость на собственную реакцию, а не на девушку. Она невольно вызывала желание заботиться. И ругаться с ней вовсе не хотелось.
С Матрёшкой они не похожи совсем, но вот почему-то в этой неудобно пристроенной фигуре виделась мне какая-то детскость и чистота. Совсем как у ребёнка, что спал сейчас, раскинув ручонки, на моей кровати.
– Алиса! – тронул я девушку легко за плечо.
Она смешно хрюкнула, отмахнулась, а затем выпрямилась резко. По всей видимости, пыталась сохранить достоинство, но у неё плохо получалось: хлопала ресницами, таращила старательно глаза, но её покачивало, потому что сон так и не ушёл – держал крепко в своих объятиях.
– Простите, – пробормотала она, встряхивая головой. – Я почти сутки без отдыха…
Затем она, видимо, поняла, что оправдывается. Посмотрела на меня сердито и стянула ворот халата у горла. Правильно. А то слишком много видно, а я и так на эту девушку слишком неоднозначно реагирую, будто баб сто лет не видел.
– Я бы предложил вам лечь спать, но нам стоит поговорить, – не стал сентиментальничать и жалеть её. Доброта, как показывала практика, иногда бывала во вред. А точнее, почти всегда. Поэтому лучше уж пожёстче.
– Если бы вы не упрямились, мы бы с Машей уже освободили вас от обязанностей и головной боли.
Кто упрямился, так это Алиса. Значит, надо ещё жёстче.
– Давайте договоримся сразу, – качнулся я с пятки на носок, – не переливать из пустого в порожнее. Я не изменю своего решения, можете не стараться.
– Мне на работу надо! – в её глазах отразилось отчаяние, будто она билась головой о прозрачную стену и никак не могла сообразить, что дверь – рядом.
– Если у вас проблемы со слухом, я повторю: никто вас не держит, Алиса. Вы вольны уехать. Но Маша останется со мной, пока я не выясню, моя ли она дочь.
– А если она не ваша, то вышвырнете её, как и меня сейчас?
– Если бы я вышвырнул, вы бы уже катились вниз по лестнице.
Кажется, я снова начинал заводиться, хоть и пытался всеми силами обуздать себя. Что за девушка: мёртвого из могилы поднимет и заставит гореть ядовитым пламенем!
– Но что-то мне подсказывает, что результаты теста будут положительными.
– Это вам не тест на беременность! – огрызнулась она и тут же поникла. – И что теперь делать? Я не уйду отсюда без Маши! Я её опекун, между прочим!
Я помнил. И пока рассказывал Матрёшке дурацкую сказку, на ум пришла, как мне казалось, гениальная идея, которая бы решила все проблемы одним махом. Ну, почти.
– Кем вы работаете? – поинтересовался ну очень деловым тоном.
– Дизайнером интерьеров, – вздохнула Алиса. – Как раз выезжала на объект. Иногда требуется личное присутствие…
Отлично. Это даже лучше, чем я думал. Для моего плана.
– Сколько вы зарабатывали? – спросил ещё более деловито, включая бизнесмена.
Алиса хлопала ресницами, ещё не понимая, куда я клоню.
– Какое это имеет значение? – взвилась она и пошла пятнами. – Я нормально зарабатываю, нам хватает, и опекунский совет вполне удовлетворён моими заработками!
– Сколько бы вы ни зарабатывали, я предложу больше, – сверлил я её пристальным взглядом, пытаясь внушить мысль, что мой предложение – небесная манна. Но, если хорошенько разобраться, то так оно и есть.
– Что вы хотите сказать? – пролепетала сбитая с толку Алиса.
Ну, не всем же быть умными. Кому-то надо быть и красивой. Красивая?! Тьфу!
– Предлагаю прислушаться к моему шикарному предложению, – произнёс я, как мне тогда казалось, гениальную фразу, которая как бы решала мои проблемы на тот момент и плодила новые на будущее, но, к сожалению, в ту самую минуту я о них ещё и не подозревал. – Мне нужна няня для Матрёшки. Вы подходите. Ну, а позже я вполне способен решить вопрос с вашим трудоустройством по специальности.
Глава 13
Глава 13
Алиса
Он так и сказал: «Мне нужна няня. Вы подходите», будто я пришла и напрашивалась. Невозможный тип. Хам. Диктатор, для которого есть только два мнения: его и неправильное.
– Как вы себе это представляете? – процедила сквозь зубы, чтобы не сорваться и не наорать. Да мне вообще хотелось что-нибудь разбить. Желательно – о его твёрдый лоб. – У меня есть работа.
– Ну, так увольтесь, – гипнотизировал господин Алексеев меня взглядом. Смотрел, не мигая, как анаконда, готовая к стремительному броску.
И снова этот приказной тон. Непробиваемая наглость и уверенность, что всё вот так просто и не стоит и выеденного яйца.
– Просто отдайте ребёнка – и все ваши проблемы решатся сами по себе, – выступила я со встречным предложением.
– Нет, – отрезал этот идиот, и я вздохнула, мысленно считая до десяти. – Увольтесь из своей шарашкиной конторы. В чём проблема? Гарантирую: я буду платить больше.
Кажется, кто-то торгуется.
– Заметьте: отличное предложение. Ребёнок при вас. Вы при ребёнке. Будете печь блинчики и всё такое прочее, что нравится Матрёшке. Вы всё это делали бесплатно, а теперь будете получать достойную своему труду оплату. Что не так? Боитесь потерять работу своей мечты? Так я уже сказал: получите гораздо лучшее место, когда всё утрясётся и в ваших услугах нужда отпадёт. Будете дизайнерить свои интерьеры в столице, в солидной компании и получать зарплату, которая, я уверен, будет нечета тому, что вы сейчас получаете.
Он искренне не понимал проблемы.
– Я не вещь и не продажная шкура. Меня нельзя взять и вычеркнуть, как исполненный пункт в вашем ежедневнике. Я родная тётя и официальный опекун Маши. Я не собираюсь исчезать, как вы выразились, только потому, что вам так захотелось. И что это за дурацкое прозвище – Матрёшка?
– Давайте рассуждать логически и беспристрастно, – в этот момент я поняла, что мне этого типа ничем не прошибить. – Я всё понимаю. И ваши чувства, и ваши мотивы. Но попробуем решать проблемы по мере их поступления. На данный момент мне нужна няня для ребёнка. Не чужой человек, которого нужно подбирать со всей тщательностью. На это нет времени. Что касается опекунства… Вы же понимаете, что у вас нет шансов, если я докажу, что Маша – моя дочь? И что любой суд будет на моей стороне?
Я понимала. Но не могла осилить его твердолобой уверенности в том, что меня можно устранить или отбросить в сторону, будто я бездушная деревяшка, которой всё равно, что будет с племянницей. Я её буквально с первых дней появления на свет опекала, носила на руках, нянчила и приняла заботу на себя, когда Полины не стало. Я люблю её, в конце концов.
– Матрёшка – потому что впервые я увидел её в пальто и платке. А ещё щёки у неё красные были.
Я моргнула. Он ответил на вопрос, о котором я забыла, утонув в собственных переживаниях.
– Послушайте, Алиса, – поморщился Алексеев, словно ему не нравилось всё то, что он сейчас мне втолковывает, – не лепите из меня чудовище. Не надо. Я не такой. Я понимаю, что ситуация не ахти, но не я её создал. И уж раз мы попали в новую реальность, давайте как-то находить компромиссы и не делать друг другу нервы, как говорит один мой хороший друг. Давайте рассуждать логически: у вас работа вашей мечты?
– Нет, – ответила машинально, потому что думала и переживала совершенно о другом.
– Ну, вот и отлично. Что мешает вам её бросить? Так ли вы всем этим дорожите? Настолько, что готовы играть в упрямицу?
– Я не играю! – огрызнулась, как смогла. – Но это моя жизнь, моя работа. Мой мир, который вы сейчас хотите прогнуть под себя и частично уничтожить. У меня мама и сестра, между прочим!
– Ну, сестру я вашу видел. Судя по всему, у неё кочерыжка вместо сердца. К тому же, засохшая и закаменелая. Где была ваша мама, когда вы оставили ребёнка на эту фурию?
– Мама в санатории, – выдала я тускло. Как же я, оказывается, устала. А ещё приходится сидеть и оправдываться перед мужчиной, которого я вижу первый раз в жизни. Нашёлся тут мировой судья.