Ты меня поймал

Взгляд мужчины горит недовольством, а с тонких губ готовы сорваться нелицеприятные слова. Продолжаю смотреть на него, зная, что сейчас он давится собственным ядом невысказанных гадостей.

Остальные в совете тоже молчат, по большей части прячась за выдуманными делами и перекладыванием канцелярии подле себя.

— Ну, если обсуждение моей личной жизни подошло к концу, то предлагаю закрыть собрание, так как основные вопросы, касательно политики в новом году, мы разобрали в полном объеме.

Директора активно прощаются и двигают стульями, а взгляд Клименко всё ещё желает мне поперхнуться тем глотком воды, что я сейчас сделал.

— У вас ко мне ещё какие-то вопросы? — обращаюсь к нему и снова спокойно пью.

— Нет. Я свои мысли лучше выскажу вашему отцу.

Бесит.

Быстро поднимаюсь со своего кресла, что даже Яровой, обитающий в углу зала для переговоров, дёргается от скорости моего перемещения.

— Знаете, Борис Алексеевич, а это вы удачно мне напомнили, — встаю напротив него, пряча руки в карманы брюк, чтобы моих кулаков не было видно. — Я бы вас сердечно попросил оставить декламации новостей жёлтой прессы моему родителю. Он у меня уже не молод и в единственном экземпляре, так что хочется поберечь его нервы. Они мне, знаете, дороги очень.

Скулы Клименко напрягаются так, что проступают желваки, а лоб покрывается испариной от напряжения.

— А если я не согласен, — резонно пробует почву миллионер.

— Тогда боюсь, ваша четвёртая жена станет последней.

— Угрожаете? — цедит сквозь зубы, но я вижу, как нервно дёргается его глаз.

— Да Боже меня упаси! — искренне изумляюсь, поднимая обе ладони вверх. — Просто предупреждаю. Всё-таки возраст уже не тот, давление скачет, стрессоустойчивость уже не та. Мало ли чего…инфаркт, инсульт.

— Выскочка! — бросает мне в лицо и, гордо вздёрнув подбородок, уходит.

Я продолжаю стоять на месте, наблюдая, как Клименко в последний раз покидает этот зал.

— Лев Николаевич?!

Стоя за моим плечом, Яровой уже готов принять расположение.

— Устранить. Собери всю информацию, а после обновим состав совета, пока отец на вынужденном отдыхе.

— Я уже собрал. Он уже полгода копает под вашу компанию, но пока ничего серьезного. И насчёт Вознесенской … это с его лёгкой руки информация девушки пошла по СМИ. Я ещё не успел проверить, но есть подозрение, что и шпионаж этой девицы был его рук.

— Хотела, если со мной не выйдет, стать его пятой женой, — невесело ухмыляюсь новый версии, и теперь действительно всё встаёт на свои места.

Мне сразу показалось странным рвение Наташи обличить меня во всех смертных. Скорее всего — это инициатива Клименко.

— Женщины! — снова цедит сквозь зубы Яровой, и в этот раз я вынужден с ним согласиться.

Мы в молчании спускаемся вниз, и я спокоен в отношении Клименко, точно зная, что Захар всё исполнит по высшему разряду.

Едва садимся в автомобиль, как Яровой снова нервно дёргает плечом и хмурится, вчитываясь в сообщения своего мобильного.

— Проблемы? — не выдерживаю я и сам лезу в его личное пространство.

— Нет, — отключая телефон, уверенно обрубает любые попытки продолжения этой темы. — Илларионова закончила работу, через пять минут ребята её увозят домой.

— Нет. Пусть ждут на месте. Я сам, — поддаюсь на провокацию Захара, меняющего русло нашей беседы.

По прибытии в замок попадаю в эпицентр событий. Клара с воинственным лицом практически в окружении трёх моих парней.

Подождали, так сказать! Сейчас эта Горгона вместо свидания меня пошлёт горох перебирать.

— Вот! Отлично! Ваш король явился, теперь я могу покинуть вашу крайне дружественную компанию?! — её голос так звенит от напряжения, что ещё немного, и она охрипнет и перейдет на фальцет.

— Яровой, у тебя не парни, а звери, — бросаю тихо стоящему у меня за спиной охраннику.

— Они обучены не сопли подтирать, а жизни охранять, — эпично реагирует и при этом снова сверлит взглядом Мотылька.

— У меня нет соплей, так что я бы крайне признательна обойтись без вас и ваших коллег, — фырчит Лара, нервно дёргая на плече лямку рюкзачка.

При этом девчонка ни разу не посмотрела на меня. Словно меня тут вообще нет.

Вздыхаю, чувствуя себя в этой компании самым здравомыслящим, следовательно, и разруливать детский сад тоже мне.

— Захар, я отбываю на своей машине. Со мной минимум охраны и на периметре, — выдаю приказ и спешу к девушке.

Она изучает всё вокруг, только бы не встретиться со мной взглядом. Глупая. Это её не спасёт.

— Поехали, — коротко бросаю ей и заодно подхватываю локоток.

Парни быстро разошлись, не мешая нам.

— Лев Николаевич, я сама до дома доберусь, — упрямо гнёт свою линию, пытаясь освободиться от моего захвата.

— У нас ужин, Мотылёк, — мягко напоминаю ей, на что художница вскидывает на меня удивлённые глаза. — Что не так? Ты забыла?

— Нет, — тихо и неуверенно. — Но разве он ещё в силе?

— По факту, ты мне и согласия на него не дала, но я решил, что один разок можно тебя и похитить.

Лазурь в глазах горит упрямством и желанием остаться при своём женском мнении, но я вдруг почувствовал, что устал.

Поэтому, отрекаясь от возможных последствий, просто обхватываю пальцами женский подбородок и целую. Мягко, нежно, впитывая в себя яблочный вкус её губ и запах ландышей.

— Лар, я так сегодня устал. Поехали, а? — прямо в губы искренне прошу её, не примеряя на себя никаких масок.

Непривычно, но так необходимо.

— Хорошо, — легко соглашается и даёт увести и даже усадить в машину.

Обхожу свой спорткар и уже около двери натыкаюсь на Ярового.

— Уверены? — неожиданно спрашивает мужчина, и в серьезных глазах беспокойство.

— Нет, — честно отвечаю, кладя руку на ручку дверцы. — Я рискну, а ты прикрой мой зад от лишних глаз.

Захар кивнул и отошёл от машины.