Сумеречный сказ

— Как же? — Рогнеда прищурилась, потирая кончик носа. Фальшь так и сквозила в его речи, но надобно идти до конца.

— Ну... Во-первых, улов у нас солидный. — Рогнеда прыснула в кулак, глядя на практически пустую корзинку Вити. — Во-вторых, я знатно проголодался, думаю, как и ты. Ну и, наконец, в-третьих, на улице начинает темнеть и холодать. Следовательно, я делаю вывод, что нам пора домой, где будет тепло и много еды. Что скажешь?

На душе Рогнеды заскребли кошки, давая понять: или сейчас, или никогда. Тяжело вздохнув и прибегнув к магии, она посмотрела прямо в глаза Виктора и увидела его потаённые мысли: о том, как он притворялся весь день; как сам эту местность прекрасно знал; как приезжал сюда много раз и творил ужасные дела; как шкуры лисьи и заячьи потрошил; как хотел позже вновь возвратиться. Стараясь не выказывать злости, Рогнеда прикусила щёку, не позволяя своей истинной природе проявиться раньше времени, и с лукавой улыбкой произнесла:

— Скажу, что согласна, но при одном условии — ужин с тебя.

— Без проблем. Надеюсь, ты не против, если мы заедем и купим что-нибудь по пути? — Рогнеда покачала головой. — Тогда идём? —Виктор попытался взять её за руку, но девушка отскочила в сторону.

— Догони сначала, — бросила Рогнеда и, поманив за собой, побежала к оставленной на поляне машине.

Довольно хмыкнув, Витя помчался за ней, одобряя игривый настрой. Поймать девушку — плёвая задача, если бы не постоянные кочки и ветки, которые вырастали на каждом шагу. Когда Виктор настигал Рогнеду и уже готов был дотянуться до неё, она проворно уходила вбок, словно могла видеть затылком.

— Что, силёнок не хватает? — Рогнеда, показав язык, повернула влево.

Раззадоренный мужчина ускорился, однако спустя пару метров дышать стало труднее — тропинка круто брала вверх.

— Не догонишь, не догонишь.

Насмешки подхлёстывали, но силы быстро иссякали. Виктор поражался: то ли перед ним чемпион мира по бегу, то ли он слишком запылился, сидя на работе.

— Сдаёшься? — издевалась Рогнеда, даже не думая скрывать торжества.

— Ни… за… что… — сквозь одышку выдавил Витя.

Под ногами путались поваленные деревья, ветки цепляли одежду. В какой момент корзина выпала из рук — мужчина не понял, увлёкшись погоней. Лёгкие горели, мышцы ныли, испарина покрыла лицо, пульс бил по ушам, но сдаваться Витя не был намерен.

Вдруг меж стволов замаячил просвет, означавший только одно — дальше расстилалась поляна, на которой они оставили машину. С торжествующей улыбкой Виктор ринулся вперёд и выбежал на луг, уже утопающий в сумерках.

— Рада! — Виктор остановился, восстанавливая дыхание. — Я сдаюсь… Ты выиграла… — еле проговорил он, ковыляя к автомобилю. — Выходи.

На небе загорались первые звёзды, температура стремительно понижалась, а лес теперь превращался в жуткое и страшное место, пускай Виктор и бывал в нём ни раз.

— Рада, выходи — позвал он, подходя к машине.

Тишина. Желание припугнуть мелкую заразу, которая, видимо, притаилась за автомобилем, заставило мужчину нашарить в кармане ключи и нажать кнопку автозапуска. Двигатель зашумел на всю округу, но Рада по-прежнему молчала. Раздражённо тряхнув головой, Виктор обошёл машину и замер. Никого. Только корзинка с грибами.

— Рада! Где ты? — Он огляделся. — Это уже не смешно! Выходи!

Протяжный волчий вой раздался со стороны леса. Вороны чёрной тучей взмыли ввысь. Карканье раскатом пронеслось по округе. Но ни звонкого смеха, ни мелодичного голоса — никакого намёка на присутствие девушки.

— Рада! — вновь позвал Виктор, стараясь не поддаваться панике.

Небо затягивалось сгустившимися тучами. Луна едва показалась и тут же скрылась за тёмным облачным лоскутком. Поднялся холодный, пронизывающий до костей ветер. Виктор озирался, пытаясь разглядеть Раду, но тщетно. Он помнил, как она выбежала на поляну и скрылась за машиной. Он ведь точно слышал её смех!

— Рада?

Дурное предчувствие разрасталось в душе. Рассудок кричал, что нужно бежать со всех ног, садиться в автомобиль и уезжать, пока не стало поздно. Что Виктор знал на самом деле о Раде? Где она живёт? Какая у неё семья? Где работает? Учится? Да он даже возраст не мог вспомнить! Вдобавок её поразительные навыки ориентировки в лесу с самого начала впечатляли и заставляли предполагать худшее.

Ещё раз посмотрев по сторонам и никого не заметив, Виктор сжал ключи. Решено: он поедет в полицию и сообщит о пропаже Рады, а там уж они должны со всем разобраться. «Больше никаких знакомств по интернету. Ни за что!» — размышлял он, потянувшись к ручке двери.

— Бу!

Виктор подпрыгнул от испуга. Рада стояла напротив и хохотала, держась за живот.

— Обманула, как ребёнка малого, — проговорила она, смахивая слёзы из уголков глаз.

Злость и раздражение распирали Виктора изнутри.

— Весело тебе, да? Я чуть не поседел, а ты всё смеёшься, — ворчал он. — Ну просто обхохочешься! Знаешь, я уже хотел отправить спасателей на твои поиски. Ходил тут, звал, придумал себе невесть что, а ты просто пряталась! Здорово! Всегда так делай! А что, если я уже позвонил в полицию, а? Кто штраф платить будет? Только о себе и думаешь!

Он распылился не на шутку. Желчь и яд так и вырывались из его души, а глаза смотрели жестоко — мерзкое нутро дало о себе знать.

При виде истинного облика Виктора, который он так тщательно скрывал всё это время, Рогнеда резко замолкла. Желваки заходили на её острых скулах, рот исказился в кривой ухмылке. Вот оно, о чём предупреждали мавки, — гнилая сущность вырывалась наружу, а значит, утаивать свою природу Рогнеде больше не было смысла. Если же сначала она сомневалась и хотела отделаться лишь запугиванием, то теперь желала расправиться со злодеем, как и со всеми остальными, кто обижал беззащитных.

— Позвонил, говоришь? — Рогнеда подошла ближе. — Когда же ты успел? Что-то я не слышала, чтобы ты разговаривал. Или ты их силой мысли призвал? А может, ты нагло врёшь, выгораживая свою трусливую натуру? — Шаг влево, предупреждая движения мужчины. — Спасателей вызвал? Штрафа теперь боишься? — Синхронный выпад вправо. — Разве мама не предупреждала тебя, что врать — плохо? Разве папа не говорил, что нельзя кричать на людей? Или ты позабыл всё? Только ворчать и других обвинять можешь? Что же за человек ты такой? Хотя я знаю, кто ты. — Её губы растянулись в оскале, шепча: — Охотник.

Страх и раздражение поднимались в груди Виктора от брошенных претензий — свидание приняло совершенно мерзкий характер. Как Рогнеда догадалась, кто он на самом деле — его уже не волновало. Сейчас гораздо важнее было другое — пора прекращать эту встречу. Ветер всё усиливался, деревья стонали под его натиском, а на небе появилась луна. Они слишком задержались в этом лесу. Нужно было возвращаться, но девушка стояла и даже не думала уходить прочь.

— Поедем домой? — наконец выдавил Виктор, силясь успокоиться. Он устал и хотел оказаться как можно подальше отсюда.

Рогнеда молчала, пытаясь усмирить закипающие эмоции. В памяти вновь всплыли образы прошлого, когда она, как загнанный и забитый зверёк, просила помощи у лешего. Надежда тогда оставила её, и в душе царило только отчаяние, толкнувшее на безрассудный шаг: предложить свою душу тёмным силам, лишь бы только выжить; отмстить всем и каждому, кто измывался над слабыми; стать сильнее, чтобы защищать невиновных. И леший услышал, внял сбивчивым молитвам и наградил её природой хищника, подарив облик исполинского серого волка. Тогда-то Рогнеда и обратилась впервые. Выпрыгнув в своём новом теле, она напала на поганого соседа-душегуба и его друзей и покалечила их, оставляя глубокие шрамы и увечья. Она до сих пор ясно помнила, как они уползали прочь, громко крича от боли.

— Извини, что обидел, — промямлил Виктор, громко вздохнув. — Я виноват, признаю, но прошу — давай уедем отсюда. Уже темно и холодно, а назад дорога долгая.

Рогнеда вдруг обернулась, бросая взгляд на луну, и уголки её губ поползли вверх.