Сумеречный сказ

Баба-Яга

«Давно то было, уж не помнит правды никто. На свете милом голубка жила, за любовью своей на смерть пошла. Оценил чернокнижник сей нрав, и порешил он так: “Сердце моё в груди своей вечно храни и за Навью со мною следи. Навечно станешь моей, голубушка из дальних земель”».

Рассказ Елены Прекрасной о своей сестрице Варваре

Точные времена забыты, Явь

Жил на свете купец, и было у него две дочери, одна другой краше. Старшая с кожей снега белее и косой чернее самой тёмной ночи. Умна и молчалива была Варвара, Премудрой её в семье величали. Рукописи она читала, трав силу разбирала, рисунки диковинные понимала. Очи чёрные от текстов до ночи поздней часто не отнимала: мудрости тайные понять желала. Сетовали няньки, унять всё нрав пытались да к делам женским приучить. Одначе не слушала их Варвара и на своём твёрдо стояла.

Младшенькую же дочку Еленой Прекрасной прозвали. Стан тонкий и высокий всегда шёлковые сарафаны скрывали, а в светлых косах жемчуга да яхонты сверкали. Мила и весела была Елена, не знала она словно печали и всем приветливо улыбалась. Танцы и рукоделие, песни да стихи — вот её предназначение. Любила вся округа красавицу, коя слова ласкового ни для кого не жалела.

Был в семье лад и покой: тятеньку доченьки слушались, делами и домом занимались. Купец нарадоваться не мог, глядя на голубушек своих. Об одном лишь жалел — жёнушки милой нет подле них. Унесла её болезнь лихая и оставила купца вдовцом. Хорошим он человеком был, с хозяйством домашним и торговлей богатой. Жена б новая ему во всём пригодилась, да только не находилось пригожей. Посему порешил он, что один с дочерями останется, а как выдаст дочерей замуж, так отыщет себе приемника-мальчишку, чтоб дело купеческое просто так не пропадало. Так и жили они втроём в хоромах расписных, гостей изредка встречали и слугам наставления давали.

Долго ль, коротко ль, но пришёл срок купцу на торги отправляться: ткани с зерном свои выгодно продать. Упросила Варвара отца с собой её взять, дабы на мир большой наконец поглядеть. Из окон светлицы хоть и видна была вся округа, да токмо не радовала она глаз однообразием своим. Оттого и скука страшная порой сестёр одолевала, о градах шумных и странах далёких грезить заставляла.

Услышав просьбу, согласился купец, поразмыслив для виду недолго: не мог он своим дочерям отказывать, потому как любил шибко. Обрадовалась Варвара и тут же с сестрой вестью поделилась, а та с ними мигом собираться стала. Однако ей отец запретил с ними отправляться: молвил, что нянькам за двумя девицами в землях чужих уследить сложно будет.

— Ты, Лена, за домом следить будешь, возвращения нашего ждать и по хозяйству, коль надо, помогать, — проговорил купец. — Токмо помни, что беречься должна, худого не мысли, молитвы почаще за нас читай. Мы воротимся скоро — соскучиться даже не успеешь. А ежель заскучаешь, так рукописи Варвары почитай. В них, говорят, смысла много, авось чего интересного узнаешь. Коль и это не обрадует тебя, тогда уж к рукоделию вернись: вышивка твоя — загляденье.

Наставлял отец дитятко ещё долго, а та, хоть и внимала, но лукавую улыбку не скрывала. Поехать-то Елена, конечно, хотела, на мир большой поглядеть, да только отказу не шибко расстроилась, ибо был у неё молодец любимый и ненаглядный. Частенько ночами тёмными являлся к ней в комнату Финист — Ясный Сокол, оборотень колдовской и богатырь прославленный. О тайне этой только Варвара и знала, от отца же истина скрывалась: боялась Елена, что не поймёт её тятенька и ругаться станет, а там уж и не видать ей счастья с милым другом.

Увидала меж тем Варвара, как сестрица украдкой ухмылялась, свидания с Финистом предвкушая, и огорчилась знатно. Стоило только отцу горницу покинуть, так схватила она Прекрасную за плечо и прошептала:

— Ещё из дома не тронулась тройка, а ты уж самый красивый венец доставать побежала. Так и гляди, что с минуты на минуту свадебку сыграешь. Но без отцовского согласия не видать тебе ни пира, ни счастья с Финистом. Помни об этом, Лена, и глупостей не смей воротить. Прошу тебя: хотя бы нынче по ночам с ним не милуйся — прикрывать ведь вас некому будет.

— Завидуешь ты мне, Варвара, — вырвалась Елена и недобро взглянула. — Знала же я, знала, что про пёрышко и Финиста моего рассказывать тебе не надо. Не простишь ты мне счастья, не сможешь порадоваться за сестрицу меньшую, покуда сама в девках сидишь и не ведаешь любви.

Настал тут черёд Варвары злиться. Тайну сестры она под сердцем хранила и радовалась за любовь её чистую, светлую к юноше прекрасному. Желала Варвара им терем просторный с хозяйством богатым да процветания на годы вперёд. Тятеньке и словом не обмолвилась о том, как Елена по воле судьбы пёрышко соколиное нашла и на груди теперь носила; как хозяин сего пера ночью в горницу к девице прилетал и богатырём могучим обращался; как на прогулки с Финистом при свете луны сестрица украдкой ходила.

— Напрасно ты наговариваешь, меня словом злым обижаешь, — подошла Варвара к сестре, но та руки отдёрнула и отвернулась, слушать не желая. — Ради счастья твоего я в девках остаться готова. А коль хочешь, так и вовсе исчезну из дому. За первого встречного замуж пойду, ежель это твою свадебку ускорит. Токмо переживаю я, что торопишься ты шибко. Потому-то и предупреждаю, честь твою сберечь желаю, а ты лик от меня воротишь. Не стыдно?

Смолчала Елена, не взглянула на Варвару ни разу и вышла прочь, обиду затаивая. Хоть и складно молвила сестрица о заботе, переживаниями прикрываясь, да только не верила ей Прекрасная. Казалось ей, что обманывает её Премудрая, голову дурит и завистью исходит, ведь у старшей не было жениха.

Ссорились сёстры редко, во всём старались прислушиваться друг к другу, однако на сей раз ни слова не проронили вплоть до часа расставания. В одиночестве собиралась Варвара, прогнала всех нянек и служанок, не желая ворчания и наставления слушать. Об одном только пеклась: как бы не наворотила Елена бед и честь свою не измарала. Оставалось только на Финиста надеяться — ему о возлюбленной заботиться должно.

Елена же встреч с сестрой избегала и смотреть даже в её сторону не желала. Обида первая уж отпустила её, и в глубине души она понимала, что напрасно тогда вспылила, одначе первая мириться не думала, считая, что Варвара извиниться сперва должна. Так и пришлось сестрицам молчаливо перед дальней дорогой прощаться.

Отец про перебранку их знал, но виду не подавал. Полагал он, что незачем было напутствия давать — разберутся девоньки сами. Однако всю дорогу до града пытался он на разговоры Варвару вывести, развеселить её немножко, да только не желала дочь речей молвить, кивала невпопад и пуще хмурилась. Понял тогда купец, что голова её мыслями да переживаниями занята, и трогать более не стал — в тишине оставшийся путь проделали.

На торги шумные прибыли вскоре. Обустроившись в палатах деревянных на жильё временное, стали тут же слуги под надзором купца товаром людей зазывать и стараться всем их удивлять. Пока отец дела воротил, решила Варвара прогуляться меж шатров расписных, да на представления мельком глянуть. Потешались и резвились скоморохи, танцы учиняли и на гуслях бренчали, а под ногами путались козы да куры, коих на продажу привезли. Носилась всюду детвора, сладости в кулаках зажимая, молодцы пригожие отцам и матерям помогать во всём старались. Верная нянюшка за Варварой всюду покорно семенила да на товары заморские указывала, завлечь пыталась. Ткани расписные, платки богатые, шубы тяжёлые, украшения сверкающие, пряники вкусные, пироги ароматные — ничто сердце девичье не трогало. Томилась Варвара ссорой с сестрицей, себя корила за грубость и холодность. С презрением на округу глядела и думала, как бы радовалась сейчас здесь Елена, заглядываясь на привезённые богатства и смеясь над представлениями.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.