Сумеречный сказ

— Пожалуйста, сядь в машину, — уговаривал Витя. У него появилось непреодолимое желание бросить девушку тут, но он сдерживался.

Рогнеда запрокинула голову и дико захохотала на всю округу. Природа вторила ей: ветер погнал листву, деревья гнулись под его натиском, вновь раздался волчий вой. Стая птиц вдруг взмыла с деревьев и принялась кружить над поляной, предвещая беду. Взглянув на них, Рогнеда поняла, что больше не было сил сдерживать внутреннего зверя. Пора.

Предчувствуя дурное, Виктор схватился за дверцу машины, но Рогнеда резко метнулась вперёд, сбив его с ног. Ошарашенный её силой мужчина отполз подальше и медленно встал.

— Прости, что обидел тебя. — Он поднял ладони, ища примирения. — Прошу, давай поговорим спокойно. Уверен, что произошло какое-то недоразумение.

Но Рогнеда не желала слушать: её глаза отливали безумным светом, руки дёргались как у куклы, пока она наступала всё ближе. Виктор попятился, но тут предательская кочка резко выросла под ступнёй, заставляя его упасть. Он сморщился от пронзительной боли в затылке и вдруг замер, глядя на Рогнеду.

Она встала перед ним — лес затих в предвкушении зрелища — и закричала. Рогнеда превращалась в громадного волка, готового защищать слабых от сильных любой ценой. Дрожа от страха, Виктор смотрел на противоестественные преображения: одежда разрывалась, руки и ноги превращались в мощные лапы хищника, а шелковистые волосы сменились густой шерстью.

За один миг из миниатюрной девушки она превратилась в Серого Волка, скалящегося в ночи.

При виде леденящего душу облика оборотня мужчина рванул вперёд — ему всего лишь надо добраться до машины и уехать. Сердце колотилось как бешенное, перед глазами всё плыло, а тело словно совсем перестало его слушаться. Реальность стремительно уплывала из-под ног. Каждый вздох обжигал, голова кружилась. Ему надо гнать отсюда прочь, подальше от чокнутых обитателей этого леса.

Едва владея собой, Виктор бросился наискосок, но Рогнеда оказалась проворнее. В один прыжок она сократила расстояние и обнажила клыки, нависая над отчаянно хватающим воздух охотником.

***

Дом Рогнеды, Сумрачный лес, Навь

Тонкое покрывало тумана вновь расстилалось по земле, обволакивая округу густой и липкой завесой. Небо закуталось в непроглядную дымку, лишая всякой надежды на солнечный свет — в Нави его ждать бесполезно. Воздух чуть ли не скрипел от мороза: вечное предвещание зимней поры — ещё одна характерная особенность этого мира. Ни весны, ни лета — только мрачная осень и холодная зима, что господствовали в разных областях Нави, покрывая землю то сугробами, то опавшими листьями.

Рогнеда сидела на поросшем мхом камне и стирала грязную одежду в тёмных водах реки Смородинки. Лицо её было опухшим, а под глазами пролегли синяки — она так и не сомкнула глаз. Остатки ночи провела, заметая в Яви следы «прогулки», а затем, вернувшись домой, принялась отмываться то в облике зверя, то в человеческом теле.

— Ну? Как всё прошло?

Тихие шаги Забавы волчица различила сразу, но общаться с кем-либо не хотела — гадкое ощущение отравляло изнутри, лишая сил.

— Ты же не обиделась на меня? — обеспокоенно спросила мавка. — Мы хорошее дело совершили, теперь на ещё одного злого человека меньше.

— Скверно это всё, — процедила Рогнеда сквозь зубы. — Не люблю я так проблемы решать.

— Бу-бу, а говорила, что отважной защитницей станешь, — буркнула Забава и тут же подпрыгнула при виде волчьего оскала. За столько лет так и не привыкла к «фокусам» оборотня.

— Вот именно: защитницей, а не убийцей! — рявкнула Рогнеда. — А для тебя это словно одно и то же! Конечно, легко рассуждать, когда последние триста лет сидишь и только плетёшь веночки, пока верный волчок Роди разделывается с неугодными. И не смей мне сейчас вещать про долг — точно сорвусь!

— Тише, тише, не кусайся. — Мавка примирительно подняла руки и поспешно вытащила из кармана сарафана ягоды, протягивая их оборотню, но та лишь фыркнула, отказываясь. — Ты что, действительно убила его? — прошептала Забава, виновато пряча взгляд.

— Зачем спрашиваешь? Боишься, что его призрак мстить придёт? Или муки совести унять желаешь? Ты-то оказалась не при делах: всегда милая и невинная девчушка с очаровательной улыбкой. Вот только ты способна глотку разорвать не хуже меня, но вечно строишь из себя образец добродетельности. Конечно, ручки пачкать никто не любит, — причитала Рогнеда, злясь больше всего на себя.

Забава не ответила, лишь пристроилась рядом и стала помогать выжимать мокрые вещи, избегая смотреть на едва сдерживающую слёзы подругу.

Рогнеда ненавидела свою хищную ипостась с давних пор. Поначалу сильное тело зверя вселяло могущество, и все враги казались ничтожествами. После расправы над соседом и его дружками, которые на всю жизнь остались калеками, Рогнеда вернулась домой и продолжила жить, как ни в чём не бывало. Однако с каждым днём всё больше понимала: теперь ей нет места среди обычных людей. Сосед и его прихвостни хоть и боялись её, всё же бросали косые взгляды и перешёптывались с остальными жителями, натравливая их против девушки. Вся округа вскоре не чуралась подлить Рогнеде: ломали забор и плодоносные деревья, воровали с огорода, а однажды и вовсе удумали спалить сенник.

Тогда-то она и решилась уйти в дремучий лес, где целый век просуществовала под защитой лешего. По его приказу многие охотники слегли от когтей девицы-оборотня, но каждая отнятая жизнь зияла глубокой раной на сердце Рогнеды, которая никогда не одобряла жестокость. Она возненавидела саму себя, однако дороги назад не было — её душа теперь принадлежала Нави.

Переход в мир тёмных сил состоялся, когда волчице минуло сто одиннадцать лет. Морана приняла Рогнеду и велела ей, как и многим другим, защищать границы Нави, дабы ни один случайный путник не оказался в Сумрачном лесу, откуда никто не возвращался живым. На желание защищать леса со всеми его обитателями Хозяйка Зимы прикрыла глаза: возможно, не одобряла, но и отговаривать не стала. Поэтому большую часть времени Рогнеда и проводила в Яви, ибо мало кто из людей осмеливался ошиваться в округе Сумрачного края.

Благодаря разрешению верховного лешего — Дубровца — Рогнеда соорудила на берегу Смородинки маленькую избушку, которую всегда окружали души почивших животных и пожаловавшие в гости мавки. С остальными волколаками, которые ютились целой стаей на краю Болотных земель, Серая не смогла найти общего языка, предпочитая держаться обособленно. Оборотни воротили нос от маленькой и юркой Рогнеды, которую, по их мнению, Морана незаслуженно выделяла среди прочих, но молчали, не рискуя идти против воли владычицы.

Мавки часто наводили Рогнеду на разорённую местность и браконьеров, с которыми приходилось разбираться. Порой самыми жёсткими методами, но иного выбора не было: долг обязывал защищать. Так и вышло с землями Сосновца, хозяина того леса, где вчера Рогнеда желала разделаться с Виктором, но не пришлось: сердце мужчины не выдержало ужасного облика оборотня, и он скончался на месте.

— Сам он почил, я не испачкала руки, на этом хоть спасибо, — наконец прошипела Рогнеда. — Только всё равно погано оно, знаешь ли.

Она корила себя за слабость и нежелание быть жестокой, однако поделать ничего не могла. Видя переживания подруги, Забава чуть приобняла её за плечи и хотела утешить, как вдруг раздался оглушительный рёв, затрещала земля, а вода в реке паром пошла, заставляя девушек отпрыгнуть.

— Не к добру это, — жалобно прошептала мавка, юркнув за спину Рогнеды.

Последняя перевела взгляд на запад и вдохнула полной грудью. Лёгкие тут же наполнились запахом костра и жжёной травы. Вдалеке тянулся ввысь изогнутый столб сизого дыма, но пламени видно не было. Дурное предчувствие больно кольнуло грудь, но делать нечего — нужно проверить, что ещё случилось прошлой ночью.

— Возвращайся к себе, Забава. — Рогнеда решительно встала, натягивая плащ. — Я разберусь.