Кальде Длинного Солнца

Орев свистнул.

— Все в порядке, — сказал им Потто. — Закройте дверь.

— Кальде Шелк — сильный молодой человек, но он серьезно ранен. Вы — стары, безоружны и далеко не так сильны, как предполагаете. Наш новый Пролокьютор тоже не груда мышц. Мне нужно продолжать?

— Я могу понять, как вы оказались в туннелях, мастер Меченос, — вы и Его Святейшество, — сказал Шелк. — Вы побежали туда в поисках укрытия, как я и Гиацинт…

— Ты ее умыкнул? — прервал его Кровь. — Где она?

— Нет. Но мы какое-то время провели вместе, если хочешь знать. Мы разделились. — Шелк опять повернулся к Меченосу: — После того, как вы вырыли меня из рыхлого грунта, вы вместе с Синель и патерой пошли по туннелю за водой, оставив Его Святейшество со мной — с моим телом, как вы думали. Верно?

Меченос кивнул.

— Только мы не думали, что ты уже холодный, — сказала Синель. — Мы знали, что ты жив. Его Святейшество сказал, что у тебя бьется пульс, только мы никак не понимали, как ты могешь быть жив после того, как тебя завалило.

Лори прогремел остатками подставки, которые держал в руке.

— Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, но вы заинтриговали меня, упомянув Его Святейшество. Я так понимаю, что вы имеете в виду не нашего друга, а настоящего главу Капитула? Кальде, он тоже был с вами в туннеле?

— Да, был. Возможно, мне не следовало упоминать это.

— Он старый человек, — счастливо сказал Потто. — Один из наших патрулей, безусловно, найдет его, кузен.

— Очень умный старый человек. — Лори выглядел озабоченным. — Смутьян.

«Квезаль сказал Синели, что я жив, — подумал Шелк. — А мне он сказал, что они посчитали меня мертвым. Он солгал либо ей, либо мне. Но почему?»

— Плох вещь! — сказал Орев всем и каждому.

— Меня арестовал патруль во главе с сержантом Песком, — рискнул сказать Шелк. — Как я понимаю, он же арестовал мастера Меченоса, патеру Наковальня и Синель. Я очень удивился, увидев их здесь, но, как мне кажется, сейчас я это понимаю. Песок, наверно, послал одного солдата назад с ними, а сам шел дальше в одиночестве, пока не нашел меня, возможно потому, что услышал мой голос — я разговаривал с Его Святейшеством. Верно?

— Где этот туннель, патера? — спросила майтера Мрамор. — Ты говоришь о туннеле под домом?

Потто широко улыбнулся ей, сверкнув сияющими зубами.

Кровь поставил свой стакан.

— Ага, ты права, мама, и он соединяется с пачкой других.

— Вот именно это ты и должна передать своим начальникам, майтера, — сказал ей Лори. — Они думают, что обложили нас, как крыс в котле. Ничто не может быть дальше от правды. Мы можем уйти из этого дома и от них тогда, когда захотим.

— Только я не хочу, — добавил Кровь. — Это мой дом.

Она задумчиво посмотрела на него, прижав палец к щеке.

— Плох дыр. — Орев с опаской взъерошил перья.

— Твоя птица была внизу вместе с нами, — прошептала Синель. — И с Гагаркой на лодке.

— Да ты же обгорела! — Шелк мысленно упрекнул себя в глупости. — Я глядел на тебя — разинув рот, я полагаю. Надеюсь, ты извинишь меня, но я никак не мог понять, почему твое лицо стало таким красным, таким близким к тому красно-коричневому цвету деревянного бюста, который когда-то был у моей мамы.

— На лодке она не носила ничего, — вмешался Наковальня. — Потом мою сутану. Майтера заставила их дать ей платье.

— Сейчас для этого подходящий момент? — рявкнул Лори.

— Возможно, нет, — согласился Шелк. — Просто, советник, Синель напомнила мне об одном событии моего детства.

Лори отмахнулся от солнечного ожога Синель и бросил самый большой кусок подставки на приставной столик из розового дерева, рядом с локтем майтеры Мрамор.

— Мрамор? Так вас зовут, майтера? Кальде только что напомнил нам это слово.

— Да.

— Так вот из чего была сделана эта безделушка. Настоящий мрамор из Витка Короткого Солнца, в точности как вы. — В это мгновение лицо Лори больше не было привлекательным. — Я оставлю этот кусок здесь, так что вы не забудете это.

— Не забуду, — пообещала майтера Мрамор. — И вам, советник, советую не забывать, что вас окружают тысячи хорошо вооруженных труперов. Большинство людей на моем месте преувеличило бы их количество, но я не буду. Я расскажу вам правду, так что впоследствии вы не сможете сказать, что вас обманули или даже ввели в заблуждение. Две роты птеротруперов из Тривигаунта, почти вся Третья бригада гвардии и элементы Четвертой. Я спросила генералиссимуса Узика, что означает «элементы», и он ответил: четыре поплавка и рота тяжелой пехоты. Кроме того, здесь еще пять тысяч бойцов майтеры Мята, и из города все время подходят новые и новые. Они услышали, что здесь патера Шелк, и хотят штурмовать дом немедленно. Когда я уходила, генералиссимус Узик и генерал Саба высказали опасение, что могут не сдержать их без помощи гвардейцев и без возникновения дополнительных разногласий внутри них.

— Бой счас? — поинтересовался Орев.

Улыбнувшись, майтера Мрамор повернулась к Шелку.

— Это та самая птица, которая прыгала по твоей кухне, когда доктор Журавль лечил тебя, верно? Позже я видела ее в своем стекле и в саду — на твоем плече, как и сейчас. Я знаю, что видела ее раньше.

Нет, маленькая птица, никаких боев. Не сейчас, или еще не сейчас. Но генералиссимус Узик откровенно сказал мне, что, если не будет возможности остановить людей майтеры Мята, не стреляя в них, он отойдет в сторону и разрешит им атаковать дом. Видишь ли, я сообщила по секрету своим ученикам, что твой хозяин здесь. Они, похоже, рассказали это слишком большому числу людей прежде, чем мы выступили из города, так что все это — моя ошибка. Я чувствую себя очень виноватой и стараюсь искупить вину.

— Но она не захотела сказать мне, — добавил Кровь, — кто рассказал ей об этом. Или ты передумала, мама?

— Конечно, нет. Я дала слово.

Лори, который стоял, облокотившись на каминную полку, отошел от нее и встал перед майтерой Мрамор.

— Это маленькое совещание слишком затянулось. Разрешите мне сказать вам, чего мы хотим, майтера. Потом вы можете вернуться обратно и повторить мои слова птеротруперам из Тривигаунта и пяти тысячам бунтовщиков Мяты, хотя лично я не по-джентльменски сомневаюсь, что их так много. Мы не собираемся вести переговоры. Вы принимаете наши условия, или мы убиваем всех этих пленных, включая Шелка, и подавляем мятеж.

Наковальня опять выпрямился:

— У вас нет права…

Кулак Потто ударил по щеке Наковальни со звуком почти таким же громким, с каким сломалась книжная подпорка.

— Итак, мы дошли до этого. — Майтера Мрамор пригладила черную юбку, покрывавшую ее металлические бедра. — Следующими будут иглометы и ножи, никаких сомнений.

— Я предупреждаю вас, советник Потто, — сказал Шелк. — Не делайте этого еще раз.

— Иначе вы сломаете мне шею? — Потто улыбнулся так, как улыбается жирный мальчишка, глядящий на украденный пирог. — Маленького мясника бьешь, большой мясник лает? Мы уже поиграли в «кто кого сильнее». Если вы уже забыли, я могу опять поучить вас правилам.

Наковальня сплюнул кровь.

— Справедливые боги отмстят за оскорбление авгуров. Гибель…

Потто поднял руку, и Наковальня замолчал.

— Без рук, — предложил Орев.

— Боги могут отомстить, а могут и нет, — прошептал Шелк. — Я не знаю, и, если бы меня заставили выбирать, я бы сказал, что они не делают ничего такого.

Лори зааплодировал, с сардонической улыбкой; Потто присоединился к нему спустя полсекунды.

Внезапно голос Шелка наполнил комнату:

— Закон, однако, делает. Майтера объяснила вам, сколько бойцов у генералиссимуса Узика, сказав — очень честно и разумно, по-моему, — что не хочет, чтобы вы чувствовали себя обманутыми, когда все закончится. Вам стоило слушать ее более внимательно.

— Скажи им! — вставил Меченос.

— Я пытаюсь. — Шелк кивнул, главным образом (как показалось) себе. — Поскольку все это очень скоро закончится. Будет суд, и вы, советник Потто, и вы, советник Лори, будете слушать, как майтера, Синель, мастер Меченос и патера Наковальня будут свидетельствовать о том, что они видели и слышали — и еще чувствовали, — судье, который больше не будет бояться вас.