Полюби меня заново

Качаю головой и не могу перестать плакать, и буквально выбегаю из больницы, глупо надеясь, что это хоть как-то мне поможет.

Пробегаю мимо машины, понимая, что я действительно не в силах сесть за руль, и достаю телефон, стараясь очень быстро вызвать такси через приложение.

Звоню Мирославу. На эмоциях, резким порывом, пока хожу кругами и жду такси, надеясь, что Демид не выйдет сейчас на улицу, а ещё на какое-то время останется с Ярославой.

— Есь? Все в порядке? — спрашивает Мирослав обеспокоенно, отвечая на звонок, и я пытаюсь дышать, чтобы он не слышал, что как дура стою тут и реву.

— Всё хорошо. Я просто хотела сказать, что согласна у тебя работать, — выдаю быстро на одном вдохе, стараясь не всхлипывать.

— У тебя точно всё хорошо, Еся?

— Ты берешь меня на работу или нет?! — меня злит его желание докопаться до правды и попытки влезть мне в душу. Не надо! Оставьте меня все в покое!

— Конечно, — сдается Мирослав, — я же сам предложил тебе. Приступай в любое время.

— Завтра. Я хочу завтра.

— Жду к восьми. Не опаздывай.

Бросаю трубку и не знаю, как себя чувствую. Не знаю, правда. Эмоций слишком много. Настолько, что они чуть притупляются из-за обилия и я почти ничего не чувствую. Это когда так горячо, что, кажется, даже холодно. Или когда холод обжигает. У меня внутри сейчас примерно так же. Так много всего, что разит пустотой.

Такси приезжает и я усаживаюсь назад, упираясь головой в окно. Перед глазами образ Демида на руках с ребенком, и я снова не могу контролировать свои эмоции, представляя это.

Жалею ли я, что мы расстались? Черт, да.

Хотела бы я построить с ним семью? Очень.

Родить ему детишек и печь блинчики по утрам? Да.

Мне было сложно признаться в этом самой себе, но я действительно до сих пор скучаю. Так глупо и, наверное, даже стыдно. Что так и не смогла за пять лет отпустить или впустить кого-то ещё в свою жизнь.

Жить прошлым — ужасно. Нужно уметь двигаться вперёд и становиться лучше. Но я не умею. У меня не получается, совсем.

До дома мы едем целую вечность, попадая в пробку из-за какой-то аварии, но в машине как-то спокойно и тихо, что меня это совсем не тревожит.

В квартиру захожу абсолютно разбитой. Хватаю на руки кота, которого вынуждена из-за своей глупости называть другим именем, и иду на кухню, собираясь заварить себе огромную кружку чая. А потом пить в одиночестве его, сидя на диване, укутавшись в плед.

Звенит будильник, напоминая о приеме таблетки, и я иду к ящику, чтобы достать блистер и выпить, но в дверь неожиданно звонят, и я отвлекаюсь, топая в прихожую.

Кого там ещё принесло?

Открываю дверь, даже не глядя в глазок, но тут же пытаюсь ее закрыть.

Я не понимаю, зачем он пришел. Для чего? Добить меня?

— Дём, что тебе…

Задыхаюсь и замолкаю, когда он набрасывается на мои губы и прижимает меня к двери, тем самым закрывая ту за собой и оказываясь внутри квартиры.

Я забываю все на свете слова, голова сразу пустеет и я могу только двигать губами в такт Демида и пытаться не умереть от переизбытка чувств.

Это так… это так же сладко, как раньше! Словно не было долгих лет разлуки. Поцелуи Демида всегда были головокружительными, и сейчас мне даже кажется, что от его губ и языка я могу легко потерять сознание.

Он целует без остановки, напирая сильнее. Рычит в мои губы, отчего я мурашками покрываюсь, и сжимает руками талию, заставляя тяжело дышать.

Я не понимаю, что происходит, но ни сил, ни, что уж там, желания останавливать всё это, у меня нет.

На краю сознания мелькает, что у него есть девушка, и, черт возьми, это неправильно! Я заставляю себя оторваться от губ Демида, но он сразу же переходит поцелуями на шею, отчего я не могу сдержать стон.

— Дём… у тебя… мамочки, м-м, у тебя девушка, я не…

— Мы расстались. Я поставил с ней точку как только понял, что мне срочно нужно приехать к тебе, — бормочет мне в шею, вызывая дрожь, и я как безвольная кукла сдаюсь в ту же секунду.

Я не думаю о том, что будет завтра или даже через час. Я не думаю, какие будут последствия или что вообще нас ждёт дальше.

Я просто…

Мне просто так отчаянно хорошо, что снова хочется плакать.

Демид возвращается к губам, сминая их в таком же торопливым поцелуе, и я окончательно отпускаю ситуацию и отвечаю ему.

Поднимаю руки, зарываясь пальцами в отросшие пряди на затылке мужчины, и не контролирую дыхание, которое сбивается так чертовски сильно, что я банально боюсь задохнуться.

Его губы переходят на щёку, затем покрывают поцелуями ухо и спускаются на шею. Демид несдержанно кусает меня за чувствительное место у горла и я вскрикиваю, не успевая за его напором.

— Моя девочка, — я едва ли понимаю, действительно ли слышу все это, или это просто плоды моей дурацкой фантазии.

Демид дёргает полы моей блузки в стороны, срывая пуговицы, и впивается губами в грудь, прикусывая кожу и сжимая её руками.

— Дёмочка… — шепчу почти не отдавая себе отчёт в словах, только тяну волосы сильнее и пытаюсь оставаться в сознании.

Он целует жадно, становится на колени и продолжает покрывать поцелуями моё тело, в этот раз одаривая живот и ребра.

Я так не вовремя думаю о том, что немного поправилась, что наверняка выгляжу не так, какой ему хотелось бы меня видеть. Становится неловко и хочется чуть прикрыться.

Но Демид…

Он замирает, стоя на коленях, и упирается лбом в мой живот, говоря надрывно:

— Господи, как же я по тебе скучал…

И в этот момент мне становится плевать на всё. Боже, как же я люблю его!

Хватаю за плечо и тяну на себя, призывая подняться, но Демид совершенно не торопится. Он стягивает мою блузку с плеч и срывает лифчик, а затем сжимает руками грудь, лижет и посасывает соски, прикусывает их и дарит мне столько ощущений, что я наконец-то впервые за долгое время вспоминаю о том, что жива.

А потом юбка поднимается к талии, футболка Демида летит на пол, а его джинсы ползут по ногам вниз. У нас нет сил и времени раздеваться до конца, нам так отчаянно нужно просто снова ощутить друг друга…

Демид поднимает меня на руки, прижимая спиной к стене все в той же прихожей, и я обнимаю его ногами, дрожа так сильно, что становится даже немного страшно.

— Есенька…

— Да! — вскрикиваю, когда он оказывается внутри. Так же нетерпеливо, так же торопливо, каким он был в поцелуях. Сжимает руками меня крепко-крепко, снова целует, но я не могу отвечать. Стоны срываются с губ бесконтрольно, закатываю глаза и пытаюсь держаться в сознании. Но когда слышу стоны Демида — отпускаю себя.

Мы звучим громко, до ужаса горячо и до странного правильно. Стоны громкие, пошло громкие, а шлепки двух горячих тел разгоняют по внутренностям лаву. Давно сдохшие бабочки внутри вновь оживают, роем клубясь внизу моего живота. Я до сих пор не верю, что это происходит, но толчки, которые становятся ещё жёстче — возвращают в сознание.

— Так хорошо? — упирается лбом в мой и спрашивает, ускоряясь. — Тебе нравится так?

— Д… да! Боже, Демид, да!

Меня окатывает волной оргазма слишком неожиданно, я просто дрожу в руках бывшего парня, пока он вколачивается в меня последними толчками, заканчивая сразу за мной.

Мы дышим, как загнанные лошади, прижимаясь друг к другу так близко, как это возможно.

Демид дышит мне в шею, а я упираюсь губами в его плечо, пытаясь собраться в кучу и сделать хоть что-то. Что-то ведь надо, правда?

— Я так безумно скучал по тебе, Есь, — добивает меня Демид, поглаживая руками везде, где в этой позе может достать.

Резко становится холодно, и я снова дрожу, только уже совсем-совсем противно.

Не говоря больше ни слова, Демид аккуратно избавляется от джинсов, заносит меня в спальню, ложится на кровать, укладывая меня рядом, и укрывает нас двоих одеялом.

Ладно… обо всем, что произошло, я подумаю позже. А сейчас — спать.

Глава 20. Еся

Я чувствую себя очень выспавшейся, но пока не могу ничего понять. В глаза не бьет солнечный свет, а еще как-то подозрительно жарко.