Четвертое крыло (ЛП)

Выбросив руки в стороны, я сосредоточиваюсь на конце пути, на внутреннем дворе цитадели, где Рианнон ступает в безопасное место, и спешу, несмотря на дождь. Я держу свое тело напряженным, мой центр зафиксирован, и в который раз я благодарна, что я ниже ростом, чем большинство.

"Ты будешь кричать всю дорогу вниз?" насмехается Джек, все еще крича, но его голос уже ближе. Он настигает меня.

Здесь нет места для страха, поэтому я блокирую его, мысленно запихивая эмоции за железные решетки. Теперь я вижу конец парапета, всадников, которые ждут у входа в цитадель.

"Не может быть, чтобы тот, кто не может даже нести полный рюкзак, прошел вступительный экзамен. Ты ошиблась, Сорренгайл", — кричит Джек, его голос звучит четче, но я не рискую сбрасывать скорость, чтобы проверить, насколько он отстал от меня. "Это действительно к лучшему, что я забираю тебя сейчас, ты не думаешь? Это гораздо милосерднее, чем позволить драконам овладеть тобой. Они начнут пожирать тебя ногу за ногой, пока ты еще жива. Ну же, — уговаривает он. "Я с удовольствием помогу тебе".

"Хуй ты поможешь", — бормочу я. До внешней стороны огромных стен цитадели остается всего дюжина футов. Моя левая нога соскальзывает, и я шатаюсь, но я теряю всего один удар сердца, прежде чем снова иду вперед. Крепость возвышается за этими толстыми крепостными стенами, вырезанными в горе в форме буквы "L" из высоких каменных зданий, построенных, по понятным причинам, чтобы противостоять огню. Стены, окружающие внутренний двор крепости, толщиной десять футов и высотой восемь футов, с одним проемом, и я просто… примерно. Там.

Я сдерживаю всхлип облегчения, когда по обе стороны от меня поднимается камень.

"Думаешь, там ты будешь в безопасности?" Голос Джека суров… и близок.

Защищенная с обеих сторон стенами, я пробегаю последние десять футов, мое сердце колотится, так как адреналин толкает мое тело на максимум, а его шаги раздаются позади меня. Он бросается к моему рюкзаку и промахивается, его рука задевает мое бедро, когда мы достигаем края. Я бросаюсь вперед, спрыгивая с парапета на двенадцать дюймов вниз, во двор, где ждут два всадника.

Джек рычит от разочарования, и этот звук сжимает мою грудь, как тиски.

Крутанувшись, я выхватываю кинжал из ножен у своих ребер как раз в тот момент, когда Джек остановился надо мной на парапете, его дыхание прерывисто, а лицо покраснело. Убийство вытравлено в его сузившихся, ледяных голубых глазах, когда он смотрит на меня… и туда, где кончик моего кинжала теперь вдавливается в ткань его бриджей — против его яиц.

"Я думаю. Я буду в безопасности. Прямо сейчас. Сейчас", — говорю я между рваными вдохами, мои мышцы дрожат, но рука более чем тверда.

"Правда?" Джек вибрирует от ярости, его густые светлые брови нависают над арктическими голубыми глазами, каждая линия его чудовищной фигуры наклоняется в мою сторону. Но он не делает больше ни шагу.

"Наездник не имеет права причинять другому вред. Находясь в квадрантном строю или под наблюдением. В присутствии курсанта высшего ранга", — читаю я из Кодекса, сердцебиение все еще бьется в горле. "Так как это снизит эффективность крыла. А учитывая толпу позади нас, я думаю, можно утверждать, что это строй. Статья три, раздел…"

"Мне плевать!" Он двигается, но я стою на своем, и мой кинжал пронзает первый слой его бриджей.

"Я предлагаю тебе передумать". Я корректирую свою позицию на случай, если он этого не сделает. "Я могу поскользнуться".

"Имя?" — тянет всадница рядом со мной, как будто мы наименее интересная вещь, которую она видела сегодня. Я на миллисекунду бросаю взгляд в ее сторону. Она одной рукой убирает за ухо огненно-рыжие пряди волос длиной до подбородка, а другой держит рулон, наблюдая за происходящим. Три серебряные четырехконечные звезды, вышитые на плече ее плаща, говорят о том, что она третьекурсница. "Ты довольно маленькая для всадника, но, похоже, ты справилась".

"Вайолет Сорренгайл", — отвечаю я, но все мое внимание снова сосредоточено на Джеке. Дождь капает с его бровей. "И прежде чем ты спросишь, да, я та самая Сорренгайл".

"Не удивительно, с таким-то маневром", — говорит женщина, держа ручку, как мама над рулоном.

Возможно, это самый приятный комплимент, который мне когда-либо делали.

"А как вас зовут?" — спрашивает она снова. Я почти уверена, что она спрашивает Джека, но я слишком занята изучением своего противника, чтобы взглянуть в ее сторону.

"Джек. Барлоу". На его губах нет зловещей улыбки или игривых насмешек о том, как ему понравится убивать меня сейчас. В его чертах нет ничего, кроме чистой злобы, обещающей возмездие.

Холодок опасения поднимает волосы на моей шее.

"Ну, Джек", — медленно произносит мужчина-всадник справа от меня, почесывая аккуратные линии своей темной козлиной бородки. На нем нет плаща, и дождь впитывается в многочисленные заплатки, пришитые к потертой кожаной куртке. "Кадет Сорренгайль держит вас за яйца, и не в одном смысле. Она права. Правила гласят, что среди всадников в строю нет ничего, кроме уважения. Если хочешь убить ее, тебе придется сделать это в спарринге или в свободное время. То есть, если она решит спустить тебя с парапета. Потому что технически, тебя еще нет на территории, так что ты не курсант. А она — да".

"А если я решу свернуть ей шею, как только спущусь?" Джек рычит, и выражение его глаз говорит, что он это сделает.

"Тогда ты познакомишься с драконами пораньше", — отвечает рыжая, ее тон безразличен. "Мы здесь не ждем испытаний. Мы просто выполняем их".

"И что же это будет, Сорренгайл?" — спрашивает мужчина-наездник. "Ты собираешься сделать Джека евнухом?"

Черт. Что это будет? Я не могу убить его, не под таким углом, а отрезав ему яйца, он только заставит его ненавидеть меня еще больше, если это возможно.

"Ты собираешься следовать правилам?" спрашиваю я Джека. Голова гудит, а рука кажется чертовски тяжелой, но я держу нож на прицеле.

"Думаю, у меня нет выбора". Уголок его рта искривляется в усмешке, и его поза расслабляется, когда он поднимает руки ладонями наружу.

Я опускаю кинжал, но держу его наготове, двигаясь в сторону рыжей, которая держит свиток.

Джек спускается во двор, его плечо задевает мое, когда он проходит мимо, останавливаясь, чтобы наклониться поближе. "Ты мертва, Сорренгайл, и я буду тем, кто убьет тебя".

Синие драконы происходят из необыкновенной линии Гормфайлеас. Известные своими внушительными размерами, они наиболее безжалостны, особенно редкий синий кинжалохвост, чьи ножевидные шипы на кончике хвоста могут обезглавить врага одним щелчком.

— Полевой справочник полковника Каори по драконьему роду

ГЛАВА ТРИ

Если Джек хочет убить меня, ему нужно встать в очередь. Кроме того, у меня такое чувство, что Ксаден Риорсон его опередит.

"Не сегодня", — отвечаю я Джеку, рукоять моего кинжала твердо лежит в моей руке, и мне каким-то образом удается подавить дрожь, когда он наклоняется ко мне и вдыхает. Он нюхает меня, как гребаная собака. Затем он насмехается и уходит в толпу празднующих кадетов и всадников, собравшихся в большом внутреннем дворе цитадели.

Еще рано, наверное, около девяти, но я уже вижу, что курсантов не так много, как кандидатов, стоящих впереди меня в очереди. Судя по подавляющему присутствию кожи, и второй, и третий курсы тоже здесь, присматриваются к новым кадетам.

Дождь ослабевает, превращаясь в морось, как будто он пришел только для того, чтобы сделать самое трудное испытание в моей жизни еще труднее… но я справилась.