Ненавистная жена

— Ого! Вот это картина! Ярый, у тебя полотенце с задницы упало, ты бы полегче с девушкой, а то протаранишь. И вообще-то, народ, тут мужская раздевалка. Вы серьезно, что ли?

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Сгинь, мать твою!

— Эй…

— Кому сказал, исчезни!

— Ну, ок. Я только вещи брошу.

— Маринка, — говорит Ярослав после того, как незнакомый мне парень выходит, а мы с ним остаемся одни и поднимаемся на ноги. — А хочешь, давай возьмем отпуск, дней на десять? Уедем куда-нибудь к морю, где тепло. Обойдется без тебя твоя фирма и клиенты.

— А как же условие отца? Ты ведь знаешь, он будет против.

— Потерпит две недели старый черт. Забудь про него! Ты ведь хочешь?

— Хочу.

— А насчет ущербной… — Ярослав проводит большим пальцем по моей щеке, все еще бледной от волнения. — Королева, любой бы двинулся от такого, здесь стыдиться нечего. Я бы хотел все изменить для тебя, но это невозможно. Что было, то было, слышишь? И больше не вернется. Если бы сейчас твой первый муж оказался жив, я бы даже ему тебя не отдал. И саму не отпустил.

— Знаю.

— Просто поехали домой, и я покажу тебе, что по этому поводу думаю, раз уж не умею сказать.

Глава 24

Последнее время я продолжаю просыпаться рано. Тошнота по утрам уже не мучает так сильно, как в первые месяцы беременности, когда я не могла ничего есть и не знаю, на каких силах держалась, зато вернулся аппетит. Он-то и поднимает меня вместе с зарей, не считаясь со сном и усталостью.

В это весеннее утро я стою на просторной кухне возле большого окна, вид из которого падает на сад и широкий разлив реки вдалеке, и любуюсь рассветом, глядя, как поблескивает в ее водах лучи восходящего солнца.

Красивый вид. Умиротворенный. Ничего помпезного, но спокойно и тихо, будто цивилизация отодвинулась за горизонт, оставив нас здесь в одиночестве любоваться природой.

Наш с Ярославом новый дом не сравнится размерами с поместьем Стального Босса, но он достаточно большой и просторный, чтобы я только в последний момент услышала за спиной шаги мужа.

У этого мужчины врожденное умение двигаться с грацией хищника, вышедшего на охоту. Я ощущала его шаги, когда он представлял для меня опасность, встречала с замиранием сердца, когда он закрывал дверь в нашу спальню и находил меня. А сейчас приближение Ярослава несет с собой ауру защищенности и знакомой силы, и я ей рада.

Я стою у окна с чашкой кофе, в наброшенном на сорочку халате, и смотрю на сад, когда Ярослав подходит и обнимает меня за талию, коснувшись подбородком моей макушки.

— Привет, — сонно выдыхает в волосы. — Опять сбежала? Еще и семи нет, Марин. Для воскресенья слишком рано.

— Абрикоса цветет, посмотри. Так красиво.

— М-гу… — слышу в ответ. — Только на террасу одна не выходи, холодно.

— Не буду. Иди поспи немного. Я сейчас приду.

Я давно заметила, что у Ярослава какое-то особое чутье, что касается меня. Как бы тихо я не просыпалась и не вставала с кровати, даже если он глубоко спит, через минуту обязательно чувствует мое отсутствие. Из-за этой его способности все неловкости с токсикозом и бессонницей через него прошли. Но стало немного спокойнее, когда мы переехали, и я перенесла работу на дом.

— Тебе нельзя кофе, Марин.

— Можно. Это мое лекарство. Одну чашку в день врач разрешил.

— И все. Больше чтоб не пила! — ворчит Борзов, но за эти месяцы я уже поняла, что он умеет отказывать всем, но только не своей жене. Впрочем, я не капризничаю, просто без кофе жить не могу, и он это знает. — Какое-то чувство у меня беспокойное, — добавляет, — не хочется никуда лететь и оставлять тебя одну. Ты точно справишься?

Уже днем Ярославу выезжать в аэропорт и улетать заграницу. Поездка намечена деловая и продлится три дня. Он уже несколько раз переносил ее, но последний раз Игорь настоял, что больше откладывать встречу с устроителями нельзя. Бой должен состояться, а значит, необходимо лично зафиксировать присутствие спортсмена и оставить подписи у юристов.

— Точно. Даже выходить никуда не буду. Ты же знаешь, как я этого не люблю. Дом под наблюдением и охраной двадцать четыре часа в сутки, без твоего одобрения сюда никто не попадет. К тому же в последнее время я рано ложусь спать. Почитаю книгу, помогу ребятам с работой, а там ты уже и вернешься.

— Обещаешь быть дома?

— Обещаю.

Но Ярослав все равно недовольно вздыхает, не желая мириться с действительностью.

— Если бы я не переживал за перелет, я бы взял тебя с собой. Не выношу, когда ты далеко.

— Думаю, это случится еще не скоро. Все будет хорошо, Яр.

— М-м-м… Маринка, ты такая теплая… Пойдем, поспим еще часок! Говорят, с утра сны особенно цветные. Давай вместе проверим?

Но когда руки мужа уже пробрались под халат, погладили округлый живот и все что ниже, в сон вот прямо сейчас не очень-то верится.

Я улыбаюсь и поворачиваюсь к Ярославу, на всякий случай отставив чашку с недопитым кофе подальше. Вскинув руки, обвиваю запястьями шею мужа, поднимаю лицо и прячу пальцы в коротком ежике волос на затылке. Привстав на носочки, мягко целую его в губы, встречая сонный, но все равно упрямый взгляд.

— Лучше скажи «эротические», Борзов. Я все твои сны наизусть знаю — особенно цветные! В них такие заманчивые картинки, но тебе всегда мало.

— Я тебя три дня не увижу, Марин. Мне нужен допинг! — Ярослав обнимает меня и опускает голову к моей шее, забираясь носом под распущенные волосы. — Я не виноват, что ты всегда так сладко пахнешь. Мне не спится без тебя.

— Как?

— Как в саду за окном. Так, словно я дома.

Нос щекочет кожу, и я закрываю глаза. Даже не думала, что после Сашки подпущу к сердцу другого мужчину, но я люблю чувствовать Борзова так близко. Этот грозный мужчина для своей женщины очень уютный. И я устала сомневаться. Устала думать, что мне просто кажется, потому что хочу забыть. Нет, мне тоже без него не спится, но если скажу, что буду скучать — он никуда не улетит.

— Ты и так дома, Ярослав. Он твой. Ты ведь его хотел?

— Нет, не его. Все дело в тебе, Королева… В тебе!

Я не спорю. Для спора и этого утра слова звучат слишком серьезно. Но его предложение мне нравится. У нас есть несколько часов, я хорошо себя чувствую, так почему бы не провести время так, как нам обоим хочется. Вот только есть одно маленькое «но», которое не готово считаться с нашими желаниями.

— Позавтракай со мной, а то, боюсь, нам помешают. А потом я готова проверить что угодно!

Ярослав уезжает в аэропорт в два часа дня, а я остаюсь одна. Мы договариваемся созвониться с ним перед посадкой на самолет, и до этого времени я работаю за столом в крытой части террасы, где еще не хватает обжитого уюта, но зато хватает воздуха и тишины. Именно последние мне нужны, чтобы сосредоточиться на делах отца, в которые за последние месяцы я значительно погрузилась. Жизнь Павла Корнеева по-прежнему висит на волоске, я все больше ему нужна, и только охрана и данное однажды обещание мешают Ярославу добраться до Стального Босса и оборвать этот порочный круг родственной связи и долга.

Еще придет время, в котором нам с Борзовым предстоит решить вопрос с империей и незавидным наследством — мы оба это понимаем. Но не сейчас. Если озвучить желаемое сейчас — это убьет отца. А с ним и мачеху. Все рухнет в один момент и под обломками может никто не выжить.

Ярослав звонит перед самой посадкой, его голос кажется слегка напряженным, отчего в нем появилась хрипотца, и я снова заверяю его, что со мной все в порядке.

— Перелет будет длиться восемь часов, просто не думай обо мне. Постарайся отдохнуть, тебе предстоит сложный день.

— У меня не получается, Марин. Какого-то черта все раздражает! Особенно Серов. До чего он, оказывается, болтливый!