Мятежный (ЛП)

Я чувствую его любопытный взгляд, следящий за каждым моим движением. А когда вздохнув, ложусь на бок на самом краю, лицом к расположенному в дальнем конце комнаты каменному камину, он смеётся у меня за спиной.

— Ты действительно собираешься спать там?

— Не хочу тебе мешать, — нервно смеюсь я. — Обычно я не остаюсь на ночь.

— Просто тебе нравится трахаться, а потом сбегать. Здорово, конечно, принцесса. Но я с тобой ещё не закончил.

Грейсон протягивает руку и тянет меня к себе за косу, и когда я не протестую против этого манёвра и действительно чувствую желание прижаться ближе к его теплу, тихо выдыхает:

— Ты — это нечто, разве нет? — бормочет Грейсон, сжимая мою косу в кулаке и заставляя повернуться лицом к нему. Затем он притягивает мою голову к своей, лоб ко лбу. — Может, хоть сегодня я смогу поспать; ты вытянула из меня все силы.

— Что ты имеешь в виду? — Я смотрю на него снизу вверх и замечаю, как крепко Грейсон сжал челюсти. — Ты плохо спишь?

— Не очень хорошо, но я засну, если ты тоже ляжешь, — мягко поддразнивает он меня.

— Тогда давай, — ухмыляюсь я.

Похоже, мы на несколько минут застываем на месте, он, едва заметно приподняв уголок рта, а я, широко улыбаясь, и мы оба смотрим друг другу в глаза. Понятия не имею, что он видит в моих глазах такого, что заставляет Грейсона так пристально на меня смотреть, но я тоже не могу отвести взгляд. Грейсон такой замкнутый и таинственный, и в то же время я вижу в его взгляде жгучую боль, как будто он отчаянно от меня что-то хочет.

Не что-то, а всю меня.

— Иди сюда, — хриплым голосом говорит Грейсон. Но потом сам решает сделать первый шаг и, высвободив одну руку, притягивает меня к себе. Я льну к его большому поначалу немного напряжённому телу, необычайно остро ощущая каждый участок, где соприкасаются наши обнажённые тела. Где мои груди прижимаются к его рёбрам, щека касается груди, а нога скользит между его ног.

Боже, всё происходящее между мной и этим мужчиной настолько интимно, что я не могу расслабиться, не могу вдохнуть кислород, не могу сформулировать мысль.

Его дыхание становится глубже и… ого, ничего себе. Он спит.

Он заснул, обняв меня, взяв в кольцо своих рук мои плечи, и я не понимаю, почему у меня от этого начинают порхать в животе бабочки.

Замечаю на его рубашке, на рукаве обхватившей меня руки немного крови. Дотрагиваюсь до красного пятна, гадая, не поцарапала ли его. Затем смотрю на его красивое мужественное лицо и думаю о нём. Впервые в жизни хочу лежать в постели рядом с мужчиной, прислушиваться к его дыханию, медленному и глубокому, наблюдать, как он дышит. Я не понимаю своих внутренних реакций на него.

На этого горячего мужчину с тайной комнатой. У кого ещё в мире есть тайная комната?

А у него есть. И Грейсон мне так интересен, что я изучаю его черты и говорю себе, что смогу поспать, когда останусь одна… поэтому дотрагиваюсь до его кольца в соске, смотрю, как он лежит в своей большой одинокой квартире, крепко спит, обняв меня одной рукой, и гадаю, какие ещё секреты он от меня скрывает.

♥ ♥ ♥

Телефон всё звонит и звонит. Застонав, поворачиваюсь и чувствую, как что-то прижимается к моему телу, такое горячее и твёрдое, и это определённо не подушка.

— Что это за звук?

Сонные светло-карие глаза открываются и встречаются с моими, и у меня от этого восхитительного зрелища перехватывает дыхание. Неужели я действительно спала в объятиях этого мужчины? Мужчины, который сказал, что станет моим худшим кошмаром? Он садится в постели, крутит головой, разминая затёкшие мышцы шеи, вскидывает руки вверх и потягивается до тех пор, пока каждый мускул не напрягается и не приходит в норму после сна. Телефон продолжает звонить, тогда Грейсон, ругнувшись, хватает действующее на нервы устройство, встаёт с кровати и выходит голый на балкон. Я пялюсь на его зад, и низ живота начинает покалывать. Какой сегодня день? Суббота? Воскресенье?

«Брук. Реми. Свадьба», напоминаю я себе. «Ты и Грейсон».

Сердце тает.

Я стряхиваю с себя остатки сна и понимаю, что нахожусь здесь уже больше тридцати шести часов. С раннего утра субботы. А сейчас… неужели уже воскресенье?

Я потягиваюсь, и всё моё тело ноет. Вспоминаю вчерашний день. Как мы ели с ним на полу, словно на пикнике. Как валялись в постели. Как я его дразнила. Мне нравится, что Грейсон наблюдал за тем как я делала ему минет. Боже. Я даже мечтать не могла о таких потрясающих выходных.

Прошлой ночью Грейсон расспрашивал о моих фантазиях.

— Ну… — хмыкнула я. — Может, они у меня и есть, но я не собираюсь тебе ничего рассказывать, — озорно прошептала, заглядывая ему в лицо. — А у тебя?

— Фантазии — для людей, которые не могут делать, что хотят.

— Значит, ты делал всё?

— Всё, что хотел.

— Включая меня?

Он рассмеялся: божественный звук.

— Включая тебя. И даже уже несколько раз.

— Включая секс втроём? — поддразнила я его.

— Конечно.

— Правда? — с любопытством вскинув голову, я пристроила подбородок ему на грудь. — Это весело?

Грейсон провёл большим пальцем по моим позвонкам, отвечая на мою улыбку своей собственной улыбкой.

— Для парня — да. Но девушки, похоже, не способны забыть, что это не соревнование.

— У тебя был тройничок только с двумя девушками? — решила я его прощупать. — Это очень глупо с твоей стороны.

— Детка, я не делюсь своими девушками с другими мужчинами, это не в моих правилах.

— Ну, я тоже не смогу делиться с другой девушкой. Я тотчас вышвырну эту сучку из постели. Мне надо чувствовать на себе обе твои руки, а не одну. Пффф!

Он разразился грубоватым гортанным смехом и слегка откинул голову назад, на его шее задёргался кадык.

— Тебя будет достаточно для любого парня, поверь мне.

Чувственность так и сочилась из него, и мне захотелось всего его облизать. Секс с ним был… Это даже невозможно объяснить словами. Я никогда не чувствовала такой сильной связи, такого первобытного восприятия его как мужчины и меня как… женщины.

— А что насчёт анала?

Господи, последовавший за этим смех был таким порочным и сексуальным.

— Конечно. Это всегда весело. — Грейсон посмотрел на меня, затем в его глазах вспыхнуло понимание, и они засияли ярко, слишком ярко, и тогда он обхватил мою задницу тёплой рукой с длинными пальцами. — Иди сюда, Мелани.

Моё сердце забилось быстрее от похоти, зазвучавшей в его голосе. Я люблю секс. Секс — это единственный способ, с помощью которого я когда-либо имела дело с противоположным полом, но вот так — никогда. Никогда не связывалась ни с чем рискованным. Я должна доверять мужчине, с которым была близка, должна быть уверена, что он не причинит мне боль.

— Хочешь мой палец в твоей заднице, принцесса? — прошептал он мне на ухо, и погрузил большой палец в расщелину между ягодицами, отчего кровь у меня в венах закипела. А когда направился к запретному местечку, всё тело сжалось в ответ.

— Грей! — выдохнула я, почувствовав, как его большой палец словно пёрышком коснулся меня там.

— Нравится, принцесса? — Он наблюдал глазами цвета виски, прикрытыми густыми ресницами, как я зажала между зубами губу, чтобы не издать смущённо-распутный звук. Я была такой мокрой, что стал слышен хлюпающий звук скользящего по моим складкам большого пальца Грейсона. А потом его рука проделала обратный путь по спине, нежно касаясь каждого нервного окончания и вызывая истому.

— Мне бы хотелось это попробовать, — призналась я, заглядывая ему в глаза. — Но только с тем, кому я доверяю. Кто позаботиться обо мне и моей безопасности.

— Иди сюда, — сказал он, уложив меня на себя. — Я собираюсь использовать только палец. Ты и так вся дрожишь.

— Мне нравится, это так волнующе, но я не знаю… Грейсон…

— Тсс, — прикоснулся Грейсон своими губами к моим, чтобы успокоить. Он уже был твёрд. Ему нравилось прикасаться ко мне, шептать, и целовать меня, и я медленно расслабилась. Он погрузил свой большой палец в мою попку, а когда я застонала, наклонил мою голову назад и медленно поцеловал ещё раз. — Просто расслабься, впусти меня. — Грейсон дразнил меня, двигая большим пальцем, очень медленно, внутрь и наружу, и я начала дрожать ещё сильнее, двигаясь по нему, пока не почувствовала влагу, выступившую из кончика его члена и попавшую на мой живот.