Скажи

Девушка не могла оторвать глаз. Рембез выглядел просто восхитительно. Как и всегда.

Несколько тёмных прядей упали на лоб, выбитые из привычной причёски ветром, и он вытащил вторую руку из кармана, поднимая её, проводя по волосам и заводя их обратно. Тёмные отчего-то глаза были внимательны и серьёзны, и всё золото из них исчезло, однако это ничуть не испортило его. Наоборот: глубокий, задумчивый взгляд притягивал. Хотелось заглянуть в его глаза, чтобы понять, почему они сейчас так тяжелы.

Почему-то Марина подумала, что она бы смогла понять.

На несколько мгновений тёмно-карий взгляд застыл – Егор окунулся в свои мысли, отключаясь от бушующей вокруг реальности. Потом моргнул. Второй раз. Возвращаясь.

Девушка уже слегка повернула к юноше голову, разглядывая почти в открытую, придерживая ладонью хомут у лица и пряча глубже в него шею, когда Егор повернулся к ней, и их взгляды встретились. Слишком внезапно; Марина не успела как-нибудь предотвратить это. Просто быстро выдохнула через рот, растворяясь в моменте. Ладонь в кармане пальто сжалась в кулак, и ногти впились в кожу, отрезвляя и давая возможность не утонуть в этом карем море окончательно.

Казалось, Егор был абсолютно спокоен. Просто стоял и смотрел на неё, а она – на него. Больше ничего не происходило.

Марина почувствовала несколько волн мурашек на плечах, понимая, что они возникли совсем не от холода.

Он стоял не так далеко, и можно было бы разглядеть все мимические изменения на его лице. Если бы они были.

Девушка нахмурилась и взглянула на светофор, прерывая зрительный контакт, отмечая, что вот-вот должен был загореться зелёный сигнал. И едва красный перестал светиться, ступила на проезжую часть, краем глаза замечая, что он тоже двинулся вперёд.

Кажется, она слишком часто замечала его. По глазам, по походке, по голосу, по запаху его одеколона, который тут же возник в памяти. Девушке даже показалось, что он был каким-то слишком реальным.

А потом.

Секундочку…

Будто бы хорошая такая, добрая оплеуха.

Аромат окутал с ног до головы, возвращая Гейден в реальность. В очередь у буфета. В их беседу с Лисовской. С тихим ужасом она осознала, что Егор стоял прямо за ними. В паре десятков сантиметров – не больше.

Внезапно голос Дианы врезался в гул других звучащих вокруг голосов, и у Марины подскочило сердце, когда она поняла: тот, о ком всё ещё продолжался их затянувшийся разговор, стоял настолько близко, что ему, вероятно, было слышно абсолютно всё.

– Знаешь, это ведь не мне надо что-то решать с ним, а тебе самой, и…

Гейден не нашла ничего лучше, чем ткнуть подругу локтём под рёбра, отчего та громко ойкнула, морщась и потирая рукой ушибленное место. Однако она всё же не договорила до конца, остановившись на середине фразы, и Марина украдкой облегчённо вздохнула.

Закусила губу, встречая разгневанный взгляд Лисовской, который, впрочем, тут же метнулся немного выше, и тёмно-синие глаза распахнулись, когда она заметила Егора, что стоял прямо позади Марины.

Следующая фраза эту догадку мигом подтвердила.

– Егор! Сколько лет, сколько зим. Как твои дела?

Губы Дианы растянула немного глуповатая улыбка, и Марина едва сдержала порыв рассмеяться. Наверное, в том, что она легко могла различить его одеколон, были и свои плюсы.

Хотя тут же подумала, что если бы он не жил в её голове днями напролёт, то такой ситуации бы не вышло вовсе, поэтому в груди закрались некоторые сомнения, но мысль получилась смазанной, потому что её затылка коснулся слишком знакомый голос, заставивший затаить дыхание.

– Да неплохо. Не виделись целых пять минут, я тоже жутко соскучился.

И насмешка, пропитавшая этот тембр до основания.

Гейден постаралась воспротивиться побуждению обернуться, но в конечном итоге не смогла и повернула голову, глянув на молодого человека. Он тоже смотрел прямо на неё. И – как она и думала – карий омут был полон липкой иронии до краёв тёмной радужки. Затягивающий, смеющийся. И вопросительно изогнутая бровь.

Затянувшийся зрительный контакт. И его лицо так близко, прямо над ней. Чёрт бы побрал его рост, Марине жутко не хотелось смотреть на него снизу вверх, а он, кажется, был только доволен этим.

Раздражение мазнуло по сознанию, и Гейден быстро отвернулась, поджимая губы. Чувствуя, как щёки отчего-то начинают гореть. Зная, что сейчас ухмылка растянула его губы ещё сильнее.

Плевать. Пусть кривляется сколько влезет.

– Я так и знала, – Диана задорно подмигнула ему, а затем глянула на Марину. Последняя одними губами прошептала:

– Извини!

И шатенка коротко кивнула, хитро улыбаясь. Неосознанно потирая место на рёбрах, куда пришёлся неаккуратный тычок. Наверное, и сама поняла, что было бы не очень хорошо, если бы она договорила до конца. А он бы услышал.

И жесть.

Марина бы провалилась сквозь землю, не иначе. Не от смущения, не от унижения, не от неловкости. Просто потому что он бы знал о её чувствах, а она о его – нет.

Если они вообще есть, в чём она последние две недели немало сомневалась.

– В переглядки играете?

Его голос звеняще резанул по ушам, и Марина едва не обернулась снова, чтобы сказать ему что-нибудь эдакое. Чтобы не думал, что он тут самый умный. Но сдержалась в последний момент, потому что Лисовская быстро опередила её.

– Только иногда. Очень интересно понимать человека с полувзгляда, знаешь ли. Ты не пробовал?

Пробовал. Ещё как пробовал. Буквально полминуты назад. И сегодня утром тоже.

Марина нахмурилась, понимая, что ждёт его ответа. Зная, что именно он ответит, и зная, кого он будет иметь в виду.

Её саму.

– Да приходилось пару раз, – абсолютно будничный тон.

А внутри неё что-то переворачивается, даже учитывая, что она ожидала услышать подобную фразу.

– И у тебя получалось? – Диана подняла брови, всё продолжая вглядываться в него, смотря поверх макушки Марины.

– Что?

– Ну, понять этого человека с полувзгляда.

И вот надо было ей спросить? Хотя любопытство дало о себе знать, нервно переворачиваясь с боку на бок в грудной клетке. Марина явно его ощущала.

Егор ответил не сразу. Гейден на пару секунд показалось, будто бы он начал пропиливать взглядом её затылок, но она быстро отмела эту мысль.

– А. Ну, отчасти, – голос приглушён.

И всё?

Что ж, понятного мало. Марина нахмурилась, кусая губу. Каждую секунду ощущая спиной его присутствие позади себя. Это чертовски сбивало и мешало мысли в одну вязкую кучу, разгрести которую становилось всё труднее.

Диана, кажется, сказала что-то ещё. Егор ответил. Короткие реплики, отвлечённые, ни о чём, но Марина уже не слушала, опустив глаза и окунувшись с головой в собственные размышления.

А каких-то две недели назад и они могли вот так общаться. Легко и непринуждённо. Ровно до того момента, пока…

Поцелуй.

Возможно, из них и могло бы что-то получиться. Марина допускала такую мысль в голове – хоть и с очень недавних пор, но допускала. И готова была посодействовать тому, чтобы наладить контакт, но только от Егора не было ничего.

Ни одного шага навстречу.

Только долгие взгляды, в которых фиг что различишь, подколки и огромная пропасть. Бездна полнейшего напряжения, замкнувшегося и разрывающего. Что тут говорить о каких-то чувствах, если их не было? Не было ни одного проявления. Она задыхалась в них сама.

Одна.

И как тогда можно было не прятать это, живущее в ней, от него, если он не желал что-то делать, чтобы изменить ситуацию? И всё напоминало грёбаный замкнутый круг, по которому она бежала, бестолково пытаясь найти выход. Финишную прямую.

Только вот Егор, кажется, уже не только нашёл её, но и финишировал, пока она всё терялась в своих глупых попытках. Глупых попытках прийти к финишу первой.

– С ним трудно работать! – Марина в слепом бессилии всплеснула руками и тяжело опустилась на скамью, опираясь локтями о свои колени и зарываясь лицом в ладони. Щёки горели то ли от бурлящей под кожей злости, то ли от накрывающей безысходности, и прикосновение холодных пальцев к ним принесло немного облегчения.