Скажи

Конечно, Лисовской было легко улыбаться. И потешаться тоже особого труда не составляло. И хотя Марина понимала, что это всё было сделано не со зла, легче от этого не становилось.

Она отчаянно не могла понять, почему Егор занимал в её голове всё больше и больше места и почему находился в мыслях с каждым наступающим на пятки днём всё дольше. Почему стала замечать его присутствие каждой своей клеткой? Ощущать его близость всем своим существом?

Вздрагивать от случайных прикосновений и млеть, когда образы воспоминаний возникали в голове горячо, влажно и ярко.

Марина так сильно злилась на него за это, что порой ей хотелось придушить его голыми руками – лишь бы он покинул её голову и вернул ей спокойную, размеренную жизнь, без постоянных мыслей и нескончаемых вопросов.

Они умудрились столкнуться сегодня ещё до того, как пришли в школу. И почему такие встречи – совершенно случайные – происходили только тогда, когда между ними опять была какая-то белиберда, Марина честно пыталась не размышлять.

Девушка с самого утра поняла, что начало четвёртой учебной недели гладким не будет. Сразу, как только уронила расчёску на мизинец ноги, разбила кружку с чаем и опрокинула на брюки тарелку со своим завтраком. Сегодня у неё валилось из рук буквально всё, и желание плюнуть на учёбу, забраться в кровать и не выходить из дома до конца этого жуткого дня было едва ли не больше её самой.

Благо, в запасе ещё оставалось время, и утренние неудачи не стали причиной опоздания. Пришлось вытаскивать из шкафа чёрное платье, которое она надевала раз в никогда, и гнать прочь мысли о том, почему это всё случилось именно с ней.

Марина стояла перед зеркалом минут десять, оглядывая себя со всех сторон. Хотя платье было далеко не коротким, из-за юбки, которая обтягивала бёдра, становилось некомфортно. Пальцы всё тянули на себя ткань длинных рукавов, словно бы это могло чем-то помочь. Однако когда девушка поняла, что если простоит так ещё минуту, то легко сможет опоздать, схватила с кровати сумку и, плюнув на всё, достала ещё и прямое пальто светло-серого оттенка.

Сегодняшнее утро было утром неожиданностей.

Гейден застегнула «молнию» на ботильонах и выпрямилась, снова разглядывая себя в высоком зеркале. Поправила рукава пальто, вытащила из-под палантина мягкого голубого оттенка волосы, что тут же веером раскинулись по плечам и спине. Вставила штекер наушников в разъём телефона, включила первую попавшуюся в плейлисте песню. Вкладыши быстро оказались на своём месте, и Марина снова глянула на своё отражение.

Невольно отмечая, что выглядит она очень даже неплохо.

Настроение улучшилось, хоть и ненадолго – девушка в очередной раз успела разочароваться в этом дне, стоило только встретить Рембеза на лестничной площадке. Он спускался по ступеням, а когда его взгляд переместился на неё, – замер, убирая ладонь, обтянутую кожей чёрных перчаток, в карман тёмного пальто. В карих глазах блеснула заинтересованность – всего на мгновение.

Одно долгое мгновение, пока Егор очерчивал взглядом каждую деталь сегодняшнего образа Марины. Она чувствовала этот взгляд. Пристальный, внимательный, жёг насквозь, и ей стало некомфортно. Захотелось то ли поёжиться, то ли просто броситься со всех ног отсюда, но девушка усилием воли заставила себя стоять, не шевелясь. Только подбородок приподняла, встречая изучающий взгляд своим, твёрдым и холодным.

А потом его глаза снова угасли в полном равнодушии, и Марина явно ощутила повисшее в воздухе напряжение. Пространство будто загустело в одну секунду, и теперь они снова были далеки друг от друга как никогда.

Гейден чувствовала, что начинает злиться. На него, на себя, на это утро, на то, что ему было абсолютно всё равно, хотя там, тогда, у чёртовой стены, где он её целовал, она бы никогда не посмела даже подумать о чём-то подобном.

Сдерживая желание скривиться, она сцепила зубы и, расправив плечи, поспешила вниз по лестнице, чуть не вздрагивая от стука каблуков ботильонов, эхо которого тут же ударило по ушам.

Девушка ощущала взгляд Егора где-то между своих лопаток и отчётливо слышала шаги позади себя, которые тонули в эхе её собственных, стучащих в голове подобно ритмичному маршу. Мысли циклично замкнулись на юноше, и взгляд утонул в пространстве перед глазами.

Как же это глупо. До невозможности глупо.

Марина чётко осознавала факт, что ей не хватает его. Так немыслимо сильно не хватает, что становилось страшно. Всё переворачивалось с ног на голову, её будто хорошенько встряхнули, и теперь голова готова была взорваться от нахлынувшей меланхолии.

Он рядом, идёт в нескольких шагах. Обернись – и вот он, перед тобой.

Но она шла вперёд, упрямо поджимая губы. Неосознанно хмуря брови, концентрируясь на собственных ощущениях, мало-мальски связывающих её с реальностью. Не дающих окончательно соскользнуть в мир иллюзий и образов, который так опасно утягивал её на самую глубину.

Хотя, кажется, она и так была там. А то и ещё глубже.

Марина толкнула дверь, выходя из подъезда, окунаясь в прохладу нового осеннего дня. Сегодня солнце уже не виднелось – тучи затянули всё небо, и оно превратилось в одну густую серую массу, утратившую всю яркость. Наступление осени ощущалось уже куда сильнее, и девушка поёжилась, втягивая шею глубже в мягкость палантина. С одной стороны, так и должно было быть, а с другой…

Не хотелось прощаться с теплом и забывать о нём на долгие холодные месяцы.

Несколько листьев легко оторвались от массивной ветви и закружились, подхваченные порывом ветра. Марина проследила за ними взглядом, тяжело вздыхая. С губ сорвалось облачко пара, однако, тут же растаяло; Гейден зарылась ладонью в шарф, пряча в нём подбородок.

Ноги несли тело с бешеной скоростью, но она понимала – далеко ей не уйти. Егор всё равно будет шествовать следом, и будет хорошо, если додумается обогнать её и уйти вперёд.

Дверь подъезда не успела захлопнуться – Марина, едва вывернув на тропинку, что тянулась вдоль дома, чётко расслышала, как створка стукнулась о пальцы Егора, а затем до слуха донёсся и его раздражённый выдох.

Наверное, он остановился на пару секунд, мельком оглядываясь по сторонам. Хмурился, поправляя пальто. А недовольный взгляд, вероятно, скользнул по серому небу. Неодобрительно и хмуро. Буквально пара секунд – и он двинулся вперёд, не особо обрадованный сегодняшней погодой. Он ведь не любил холод. Эта мысль заставила Марину нервно усмехнуться.

Представлять, как он поведёт себя в той или иной ситуации, уже стало чем-то вроде хобби. Или как это назвать иначе? Непонятно, но когда она не видела его в поле своего зрения, она думала о том, как он выглядит в данную секунду.

Наверное, такие мысли были близки к сумасшествию. К паранойе или помешательству. На самой грани, но пока Марина ещё мельком ощущала, что остаётся в своём уме. В любом случае с этим уже ничего не сделать. Он и так не покидает её голову ни на минуту.

Звук тяжело захлопнувшейся двери подъезда, хоть и приглушённый расстоянием, заставил девушку вздрогнуть. Она спиной чувствовала юношу, неспешно и плавно идущего за ней, и это чертовски… мешало. Мешало думать, дышать, расслабиться, да даже идти мешало!

Ей невероятно хотелось, чтобы он обогнал её. Обошёл, перестал прожигать взглядом её спину. Это было чертовски не нужно сейчас.

Он чертовски не нужен ей в голове.

Ведь было полно и других мыслей. Стоящих того, чтобы обдумать их. И почему она погрязла в этой трясине, именуемой чувствами, именно сейчас, всё же оставалась главной из них.

Девушка остановилась у светофора, прислушиваясь к играющей в наушниках-вкладышах композиции. С замирающим сердцем замечая боковым зрением, как Егор подходит к краю дороги в паре-тройке метров от неё и тоже замирает. В ушах наушники. Чёрные проводки соединялись у тёмного шарфа, обхватившего шею под поднятым воротником пальто, в один, уходящий длинной змейкой в карман, где, по-видимому, лежал телефон. Взгляд скользнул ещё ниже – к пальцам, обтянутым кожей, что сжимали ручку сумки.