Фабрика мертвецов

И все эти блистательные перспективы отец уничтожил в одночасье!

— Друг мой Димитрий! Диметриос! Вы уж здесь! Ну пойдемте же, пойдемте! — раздавшийся возглас заставил Митю вскочить и торопливо сделать радостное лицо. Впрочем, он действительно рад был видеть ротмистра.

Почти не дыша от благоговения, он шел следом за Николаевым, уверенно ведущим его через элегантные комнаты Яхт-клуба, и отчаянно завидовал. Вот как так? Сюда дети Кровных Родов попасть не могут, а какой-то ротмистр, пусть из гвардии, чувствует себя как дома. Что тут скажешь — связи! А ведь дядюшка тоже мог бы…

— Прошу! — Ротмистр распахнул двери в одну из гостиных. — Не голодны? Я велю чаю.

Митя встал у окна, дыша глубоко, точно надеясь задержать в груди сам воздух этого необыкновенного места. Мимо катило открытое ландо с барышнями в сопровождении пары офицеров — из окна видны были лишь поля прелестных шляпок. Вот бы они посмотрели сюда и увидели его. Потом они бы непременно встретились в свете: «Ах, это вас я видела в Яхт-клубе!»…

— Младшая княжна Трубецкая, — увлеченный мечтами Митя даже не слышал, как ротмистр вернулся. — Фрейлина нашей новой государыни. Только представлена, а уж пожалована императорским вензелем и портретом. Кровная Знать, что тут скажешь… — и в голосе Николаева послышался отзвук терзавшей сердце Мити зависти. — Хотя в наши просвещенные времена есть ли смысл так уж держаться за Кровных? Старая Кровь слабеет…

Слышать от человека, приближенного ко двору, то же, что и от мужика-извозчика было… странно.

— За исключением государя-императора, конечно, который восстановит мощь Даждьбожичей, поколебленную чудовищным цареубийством, — поймав Митин изумленный взгляд заторопился Николаев. — Но остальные-то! У древнейших Родов Кровь Предков выдохлась от времени — вон сколько малокровных рождается. Да и то… — он понизил голос, — сколько ни называй себя Кровными Потомками, а все знают, что полнота Кровной Силы была только у древних Истинных Князей: детей да прямых внуков Великого Предка. Чем больше поколений отделяет нынешних Кровных от Истинных, тем Кровушка-то жиже, верно? Тут как с правильными браками ни старайся, все одно не поможет — уходит Сила. Со времен первых Истинных, Кия там, Щека, Лыбеди… — при упоминании первой Истинной Княгини, дочери Лели, голос Николаева стал масляным, — …бездна лет миновала! Молодая Кровь, которой Предки нас для битвы с монголами одарили, конечно, еще держится, но ведь и тем Родам уже по полтысячи лет! Не так чтоб и впрямь… молодость, если вы понимаете, о чем я, друг Димитриос. Недаром умные люди говорят, что государю следует больше полагаться не на Кровных Князей, а на нас, дворянство. Ибо кто, как не мы, истинная опора трона? Особенно в нынешние печальные времена, когда всякие плебеи тянут грязные ручонки к кормилу власти. — Ротмистр вдруг замолчал: сдается, вспомнил, что по маменьке Митя относится к тем самым выдохшимся древнейшим Родам, а по папеньке как раз к плебеям, которые тянут. Хотя руки у отца всегда чистые.

Николаев покачал головой и с искренней печалью за судьбы отчизны закончил:

— А меня государь во флигель-адъютанты не взял. Хотя чем я не хорош? Впрочем, государю виднее…

Нет, не вспомнил. Да и кто такой Митя для человека, что каждый день здесь, в Яхт-клубе, встречается с величайшими людьми современности?

Ротмистр снова повернулся к окну, провожая взглядом коляску:

— Не иначе к «Болину» поехали. Там рубиновая парюра выставлена, говорят, чудо что такое! Под двести тысяч стоит. — Николаев вздохнул и тут же оживился: — Слыхали новость? Соперник у Болина выискался, некий… — он нахмурился, припоминая, — вспомнил — Фаберже! Тоже швед из здешних — тянет их в ювелирное ремесло. Вроде бы государь его изделия на Московской художественно-промышленной выставке заметил. Поговаривают, тут же, на Большой Морской, свой ювелирный дом открывать будет, видать, Болину в пику. Хотя что имело успех в Москве, здесь, в столице, еще приживется ли? Как думаете?

Мите стоило изрядных усилий, чтоб не выпалить: «Не могу знать!» — точно как отцовские городовые. То-то позорище было бы!

— Все же господин Болин — императорский ювелир, — промямлил он.

— Именно так-с! — Николаев энергично уселся в кресло. — Ну-с, рассказывайте, как подготовка к гонке? Утрем Туманному Альвиону нос?

— Посольские гребцы очень сильные соперники.

Альвы из-под Холмов, конечно же, не станут ни с кем соревноваться (они бы может и хотели, да только все знают, к чему такие соревнования приводят). Но вот среди человеческих их подданных и даже полукровок гребля в почете, и в ней они истинные мастера. Хотя бы потому, что плавающих по воде, особенно соленой, хозяева Туманного Альвиона предпочитают не трогать.

— Чтобы победить, яхт-клубу… Речному клубу… — Митя не удержался, нервно облизнул губы. — Потребуются самые сильные наши гребцы.

— Именно так-с! — подхватил Николаев и доверительно добавил: — Вы же понимаете, друг Димитрий, среди зрителей будут великие князья, и ваш проигрыш их весьма раздосадует.

— Об этом я и толкую! — дрожа от волнения, начал Митя. Вот он, его последний шанс! — Не сочтите за хвастовство, но я сейчас сильнейший гребец…

Другие, быть может, и не согласны, но это они исключительно из зависти.

— Однако мое участие в гонке, увы, может не состояться, поскольку я вынужден уехать. — Митя чувствовал, как в голосе начали появляться скорбно-просительные нотки.

— Как это — уехать? Что вы такое удумали, Диметриос! Да я сейчас же к министру… — Ротмистр озадачился, видно, не зная, к какому министру идти, но тут же отмел сомнения решительным взмахом руки. — К любому министру! Или великому князю — тоже любому! Вам решительно запретят уезжать перед гонками!

Митя затаил дыхание: если кто-нибудь — неважно кто! — с Большой Морской потребует, чтоб Митя остался, отцу придется смириться. Хотя бы до гонок, а там посмотрим — догонять отца в одиночку через всю империю… Бабушка точно не позволит.

Надежда робкой бабочкой присела на сердце… и ее крылышки судорожно дернулись, когда дверь отворилась и в гостиную ввалилась шумная компания военных и статских молодых людей, все лет на семь-десять старше Мити. Младший князь Волконский, Митин кумир — и тоже здесь! Может теперь так случиться, чтоб не только Митя знал князя, но и тот тоже знал Митю?

— Вот и они, легки на помине! — шепнул Николаев, вскакивая и едва заметно кивая на молодого человека в мундире кавалергарда и смущающегося юношу даже чуть моложе Мити.