Девятая невеста

Глава 28

Принц ушел, оставив меня в растерянности. Мои плечи устало опустились, как только я почувствовала, что на них перестал давить тяжелый взор, наполненный магическим светом. Но глядя Рензелу вслед, я до последнего надеялась, что он обернется и скажет что-нибудь обнадеживающее. Пусть это окажется настоящим бредом, таким как: «Я не пытался вас убить, леди Цессара, а рука перебинтована, потому что очень спешил к вам на помощь и ударился о дверной косяк». Но принц не обернулся. Сунул руки в карманы черных штанов и ушел по тропе стремительным шагом.

Опомнилась я, когда Рензел исчез за углом замка, и выдохнула. Все-таки сложно бороться с собственными пороками и страхами. Настолько же сложно, насколько легко осуждать других людей, проигравших эту битву…

«Сам себе заступник, сам себе враг.

Сам себя спасаю и сам глотаю яд».

Отчего-то всплыли в памяти строки из поэмы «Дан и Анетта», которые Дан произнес лишь дважды. Первый раз, когда ядом оказалась надежда, а второй — любовь. Интересно, мне когда-нибудь тоже доведется их повторить?

Подумав о поэме, я мигом вспомнила об Ароне. С мыслями, будто он считает меня совсем ненормальной, потому что это странно: стоять, молчать и смотреть человеку вслед, я развернулась и чуть не ткнулась носом ему в рубаху.

— Ой… — вздрогнула я, а Арон перестал хмуриться и встретился со мной взглядом.

Его глаза были так близко, что мне показалось, будто я вот-вот превращусь в птицу, окунусь в их голубой простор, где блестели искры солнца, непременно их коснусь и растаю белым облаком.

— Все хорошо, Цесса?

— Д-да, — смутилась я и отступила. — Не ожидала, что вы… окажетесь у меня за спиной.

Арон виновато улыбнулся:

— Мне показалось, рядом со мной вам спокойнее, поэтому и позволил себе вольность. Думал, вы меня заметили.

Я вспыхнула румянцем. Арон за меня переживал, вот и подошел, чтобы поддержать, а я даже не почувствовала его близости. Плохая! Плохая Цесса…Такой момент испортила. И как только барышни в книгах замечают, что симпатичный им мужчина оказывается рядом? Наверное, это я какая-то неправильная. Или фантазия у рассказчиков бурная.

— Спасибо, Арон. Я заметила вашу заботу, — красная, точно вареный рак, я улыбнулась и, убрав руки за спину, покачнулась на носках. — И мне очень стыдно за свою несдержанность и…

— Полно, Цесса, — расплылся он в лучезарной улыбке и посмотрел меня внимательным взглядом. — Вам нечего стыдиться. Вы боялись, и я счастлив, что оказался рядом.

О, Богиня! Он счастлив… У меня чуть голова не закружилась от шарма, который в нее ударил, но все-таки я смогла взять себя в руки и поискать в улыбке Арона намек на лукавство, шутку или даже заигрывание. Однако ни в ней, ни в голосе мужчины не почувствовала обмана. Неужели, правда, счастлив? И что это значит? На простую вежливость не очень похоже.

— Итак, миледи, — тепло произнес Арон, а я встрепенулась и поймала себя на мысли, что слишком долго на него смотрю и молчу. — Какие у нас планы до возвращения сэра Лариса?

Он неспешно огляделся по сторонам и тут же задумчиво добавил:

— Кажется, вы хотели куда-то пойти?

Точно!

— Уф! — спохватилась я и тут же поймала на себе полный замешательства взор Арона, отчего поспешила добавить: — Мой телохранитель.

— Ах, да…

Он себе же погрозил пальцем, а в его глазах опять заискрились смешинки.

— Уф и лазарет. Необычное имя у вашего телохранителя, — заметил он и плавным жестом пригласил меня в сторону восточного крыла.

Благодарно кивнув, я вышла на мощенную камнем тропу, а стражники, которые стояли молчаливой и понурой тенью, пошагали следом, отчего захотелось закатить глаза к небу. Но я удержалась от неожиданного порыва, и с улыбкой произнесла:

— Да, к нему нужно привыкнуть, но сам Уф просто замечательный!

— Правда? — подыграл мне Арон.

— Да, он сильный, смелый, отважный! — принялась я с гордостью нахваливать Уфа, даже плечи расправила. — И если бы не он, то…

И осеклась. «То» прозвучало коротким заклинанием, которое вновь швырнуло меня в бездну реальности. И как бы я ни желала продолжить: «то мне бы перерезали горло», «то Рензел бы меня убил», «то вы не успели бы меня спасти», ничего из этого произносить не хотелось.

Покрутив в пальцах ключ от библиотеки, я почувствовала на себе взгляд Арона и поняла, что долго молчу. Но и прежнюю милую беседу, где не было места для страха (наверное, потому что рядом с Ароном чувствовала себя в безопасности и успокаивалась), продолжать я больше не могла. Как не могла отвлечься от мрачной, навязчивой мысли.

— Арон, — тихо позвала я и стиснула ключ в кулаке.

— Да?

В его голосе больше не было намека на улыбку. Наверное, понял, о чем я собираюсь поинтересоваться. Возможно, даже ждал, когда я задам ему этот вопрос.

— Этой ночью… Кто пытался меня убить?

Письмо папеньки захрустело в моей руке, когда я с силой прижала его к груди, будто оно — единственное, что спасет от злой правды, если Арон все-таки подтвердит вину принца. И с волнением посмотрела на мужчину. Он больше не улыбался, шел размеренным шагом, убрав руки за спину, и задумчиво смотрел себе под ноги.

— Простите, Цесса, но я не видел его лица, — сказал Арон, а я испытала великое разочарование, хотя в глубине души не ждала прямого и точного ответа. В противном случае Арон бы сам давно обо всем рассказал. Наверное.

Надежда на какой-нибудь призрачный намек тоже разрушилась. Сказанное Ароном не давало ничего, только лишний раз уверило: так просто я все не разузнаю. Однако когда мы добрались до широкой арки, что вела к западной башне, он вдруг поинтересовался:

— Подозреваете принца Рензела?

От неожиданности я резко остановилась. Стражники замерли вместе со мной, дружно лязгнув доспехами, а Арон сделал еще два шага прежде, чем на меня оглянулся.

— Я… — мой голос вдруг осип, но стоило откашляться, как стало лучше.

Собрав внезапно растерянное самообладание, я постаралась напустить на себя самый невозмутимый вид и на негнущихся ногах вновь поравнялась с Ароном. И надо же! Впервые в жизни порадовалась, что женщины носят неудобные пышные юбки — в них не видно странной походки.

— Не знаю, — наконец-то вымолвила и хотела добавить что-нибудь еще, но почувствовала, как мои брови поползли вверх, стоило пройти через арку.

Это был внутренний двор. Огромный внутренний двор! Усеянный цветами, количество, разнообразие и ароматы которых кружили голову. И, казалось бы: от четырех стен падает густая тень, которая наверняка каждый день, кроме полудня, скрывает добрую половину сада, но все растения выглядели здоровыми и полными жизни.