Сделка с дьяволом

Она шлепает его по руке. — Ты не такой забавный, как думаешь. Правду сейчас, пожалуйста.

Глаза Хейса скользят по моему лицу.

— Я увидел ее фотографию на столе Джонатана и начал все время искать ее, потому что она работала в баре, мимо которого я проходил по дороге домой, — говорит он. Странно… это не похоже на ложь. —Я видел, как она читала, когда шла, хотя шел дождь. И я подумал, что она была самым прекрасным существом, которое я когда-либо видел в своей жизни, поэтому я последовал за ней.

Он останавливается, и мое сердце громко стучит в возникшей тишине. Все это время я думала, что он случайно оказался на Верхней стороне, но, возможно, это вовсе не было случайностью. Потому что в ту ночь, когда мы встретились, шел дождь. И я до сих пор помню книгу, которую читала, когда входила. Может быть, он приукрашивает это ради наших фальшивых отношений… за исключением того, что это не кажется приукрашенным.

Его бабушка сцепила руки. — И с тех пор вы вместе!

Его взгляд встречается с моим. —Не совсем. Мой помощник пронюхал об этом и умолял меня оставить ее в покое, потому что у нее был тяжелый год, и я не буду ей полезен— В его голосе есть крошечная нотка горечи, сожаления. — Но в конце концов это сработало.

Я глотаю. Если все это правда, то Хейс с его репутацией беспечного и эгоистичного человека ушел… ради меня. Поэтому он был так ошеломлен, когда я появился вместо Джонатана?

—Я рада, — говорит его бабушка. — Ты заслуживаешь милую девушку, дорогой. Я всегда думала, что у тебя получится лучше, чем у Эллы.

Конечно, никогда бы не получилось. Скорее всего, он бы запал на меня, и я бы застрелила его самым грубым способом. Или он бы понял, что я вообще не девушка на одну ночь. Но это что, если все еще звенит в моем мозгу.

Хадсон бежит к столу и хватает его за руку. —Хейс! — она плачет. —Давай покатаемся со мной на слоне!

Он улыбается ей. —Я не уверен, что он сможет выдержать оба наших веса. Ты стала довольно большой. — Она хихикает, и он позволяет подвести себя к очереди. Я смотрю, как этот красивый мужчина уходит, держа сестру за руку, все еще совершенно ошеломленная его признанием.

— Он вернулся, — говорит его бабушка, отвлекая мое внимание от Хейса. — Я беспокоился, что Элла навсегда разрушила его веру в женщин, но он явно обожает тебя. Это такое облегчение.

Я корчусь от дискомфорта. Даже если мы справляемся с этим лучше, чем я когда-либо мечтала, это все ложь. И хотя я не против лгать Элле и его отцу до посинения, я не хочу лгать этой милой старушке.

—Ты должна игнорировать Эллу, что бы она ни сказала. Женщина — паразит, — продолжает его бабушка, — из тех, что мутируют, чтобы лучше всего атаковать своего хозяина. Она встретила Майкла и неожиданно стала женой продюсера. Когда она уйдет от него к кому-то другому, она станет наездницей, или танцовщицей, или кем-то еще, чего потребует ее следующая жертва.

Я не должна была любопытствовать, но я не могу ничего с собой поделать. — Кем она была с Хейсом?

—Немного похожа на тебя — приземленная, открытая. Но ей это тоже не удалось.

Я не уверена, успокаивает ли она меня. Я знаю только, что хочу, чтобы это было правдой. И я знаю, что хочу избегать Эллы весь день, если это возможно, но, когда я помогаю бабушке Хейса подняться на холм и останавливаюсь у бара на обратном пути, она внезапно появляется рядом со мной. Сомневаюсь, что случайно.

— Он все еще пьет это, не так ли? — спрашивает Элла, беря виски, которое я купила для Хейса, и нюхая его. —Видела бы ты его в Кембридже, давился, пытаясь произвести на меня впечатление.

— Это было так давно, — отвечаю я, собираясь уйти. — Я почти уверена, что он пьет его не для того, чтобы произвести впечатление на кого-то сейчас.

Ее голова наклоняется в сторону, когда она изучает меня. — Он не создан для обязательств, ты же знаешь.

Я напрягаюсь. Какая-то часть меня полагала, что она должна сожалеть о своем решении — как можно не сожалеть о том, что оставила Хейса? Но я думала, что она, по крайней мере, будет тонко об этом говорить. Вместо этого она открыто пытается уничтожить то, что он нашел по ее следам.

— Он очарователен и явно влюблен в тебя. Она машет рукой, как будто все это бессмысленно. —Только не начинай верить, что это продлится долго. Одна вещь в его жизни пойдет не так, и ты обнаружишь, что полностью заперта.

Я понятия не имею, что именно пошло не так, но это тоже не имеет значения. Эта сука никогда не была для него подходящим человеком. Никогда. — Может быть, ты просто не тот человек, к которому, по его мнению, он мог бы обратиться.

Ее глаза сузились. — Ты заблуждаешься, если думаешь, что он выберет тебя.

Я смеюсь. Она ревнива и так болезненно очевидна в этом. — Что еще хуже, Элла? Зная, что ты сделала плохой выбор, или зная, что все здесь думают, что Хейс увернулся от пули, когда ты ушла?

Я выхватываю виски из ее руки и оставляю ее стоять там, красную и сжатую, и возвращаюсь к столу, где теперь ждет Хейс.

Он встает, и поскольку я знаю, что Элла все еще смотрит, я протягиваю руку и делаю вид, что запускаю пальцы в его волосы. Его глаза прикрыты и становятся дикими, когда он наблюдает за мной, сглатывая, когда его взгляд останавливается на моих губах. — Ты очень предана этой роли, — хрипло говорит он. Его руки, уже лежащие на моих бедрах, сжимаются.

— Элла наблюдает, — говорю я ему.

Он подносит мою ладонь к своему рту, нежно целуя ее, прежде чем притянуть меня к стулу рядом со своим. — Я сказал тебе, что не пытался заставить ее ревновать.

— Да, я знаю, — говорю я, — но я, потому что она отстой. Я не могу представить, почему ты вообще сделал ей предложение.

Он тычет щеку языком.

— На самом деле я никогда не делал предложения, — неохотно признается он. — Однажды она затащила меня в ювелирный магазин и сказала, что пора. После столь долгого пребывания вместе это казалось правильным поступком. Оглядываясь назад, я думаю, что она надеялась, что помолвка изменит меня так, как это не изменилось, — все дело в том, чтобы заставить меня любить ее так же сильно, как я люблю себя.

Его голос ровный и основанный на фактах, как будто он принял ее уродливое, горькое мнение о том, что пошло не так. — Хейс, ты говоришь так, будто веришь ей, а не должен.

Он пожимает плечами. — Часть меня испытала облегчение, когда она ушла, что, кажется, подтверждает ее точку зрения.

Прежде чем я успеваю возразить, появляется Хадсон и умоляет его пойти с ней на батут. Его улыбка заставляет мое сердце болеть за него. Его собственный ребенок с Эллой мог бы выглядеть точно так же. Иногда он тоже должен думать об этом.

Он поднимается.

— Пойдем, — говорит он, протягивая мне руку.

— Ты серьезно не думаешь, что я буду прыгать в этом платье?

На его лице грязная улыбка. — Я приказываю тебе прыгать в этом платье.

Я должна игнорировать его, но я иду за ними к батуту. Мне приходится подтягивать платье почти до промежности, чтобы подняться за ними по лестнице.

—Мой план пока работает плавно, — говорит он низким и грязным голосом.

— Наслаждайся видом, пока можешь, большой мальчик.

Посмеиваясь, он протягивает мне руку, чтобы помочь мне удержать равновесие, пока я забираюсь внутрь.

Моя нога упирается в пол батута, и я падаю вперед, прямо ему на грудь.

Он легко меня ловит. Я позволяю себе быстрый вдох — он пахнет мылом, чистым воздухом и им … и мне хочется пыхтеть на него, как на клей. Я заставляю себя отступить, и мы начинаем прыгать по кругу, все выше и выше.