Сделка с дьяволом

Глава 12

Положительная сторона того, что я попросила Сэма прочитать мою книгу, заключается в том, что я знаю, что он скажет мне правду. Отрицательная сторона в том, что... я знаю, что он скажет мне правду.

Я уже на пороге полного отказа от этого, и я боюсь, что его критика станет смертельным ударом.

— Ну, думаю, я определил первую проблему, — говорит он по телефону в субботу вечером. — Юэн какой-то придурок.

— Придурок? Повторяю, несколько недоверчиво. Я привыкла к жесткой критике в аспирантуре, но я хочу пойти на ковёр вместо Юэна. Потому что он просто милый, добросердечный фермерский мальчик, которого сбили с пути.

— Ага. Я имею в виду, он начинает нормально, — говорит Сэм. Я начинаю шагать. — Он помогает Эйслинг с вещами на ферме и защищает ее, когда они впервые добираются до Эдинада, но потом превращается в эгоистичного придурка.

—Ну, его покорила роскошь, — возражаю я.

— Я понимаю, — отвечает Сэм. — Но то, как это написано, больше похоже на то, что его истинное лицо раскрывается. Кроме того, эта дыра, через которую они пролезают, чтобы попасть в королевство, — зачем она вообще?

— Плохая работа? — спрашиваю я.

Он смеется. Приятно, наконец, получить от кого-то реакцию, кроме подергивания рта. Хейс, кажется, полон решимости вообще не реагировать большую часть времени.

—Это твоя книга, — говорит он. — Но книга была бы круче, если бы мы знали, почему там дыра.

Разговор переходит на другие темы — на мою поездку обратно в Канзас в конце лета и поездку Сэма на побережье Калифорнии через несколько недель. Когда он спрашивает, не хочу ли я поужинать, пока он в Лос-Анджелесе, я соглашаюсь. Я не знаю, то ли это ужин между друзьями, то ли он ожидает чего-то большего… но будет ли это так ужасно? Сэм именно тот парень, которого я должна хотеть: он милый и добрый, и у нас всегда есть общие интересы.

И все же я испытываю странное облегчение, когда следующее сообщение, которое я получаю, приходит от Хейса.

Я в разгаре воскресного утра, когда мне пишет Джонатан.

Он прислал фотографию, на которой он держит Джемму, а Джейсон стоит позади него, и они оба улыбаются ей, как будто она — все, на что они надеялись, и даже больше.

Я схожу с дорожки на песок, смаргивая слезы. Они так чертовски горды, глядя на нее. У меня был замечательный отец, а у Джеммы будет два.

Я набрала имя Джонатана на быстром наборе.

— Она такая красивая, — говорю я ему. Мой голос хрипит.

— Ты плачешь, да? — говорит Джонатан.

—Нет. — Смахиваю слезу с лица. —Я на пляже совершенно не плачу. Она прекрасна.

— Она это что-то, не так ли? спросил он. Полная гордость в его голосе бьет меня прямо в грудь, и я снова плачу.

— Черт возьми, Джонатан, — хриплю я. — Я на публике. Перестань заставлять меня плакать.

Он смеется. — Я лучше сменю тему, чтобы ты могла взять себя в руки. Как у тебя работа?

Я вытираю лицо кромкой рубашки, как элегантная маленькая леди.

— Угу, — стону я, спускаясь к берегу. —Ну, вчера он, казалось, винил меня за то, что он не переспал на двух своих свиданиях прошлой ночью, так что это было весело.

— Тали, — говорит Джонатан с натянутым терпением отца, разговаривающего с расстроенной девочкой-подростком, — я уверен, что он не винил тебя.

— Ты его не видел, — отвечаю я, уклоняясь от заблудшего волейбольного мяча. — По крайней мере, я избавилась от унижения покупать им цветы и потом брать их на завтрак.

— Он заставил тебя отвести их на завтрак?— он спросил. Невозможно не заметить несчастного удивления в его голосе. — Это… необычно. Обычно у него нечасто бывают гости.

Мой язык упирается в щеку, когда я борюсь со своим раздражением. — Подожди. Какого? Вся эта чушь для меня?

Он колеблется, а это значит, что да, Хейс делает все это дерьмо намеренно, и это больно. Я как бы думала, что он уже не хочет, чтобы я ушла.

—Иногда Хейс хочет, чтобы ты поверила в его худшее, — говорит Джонатан, — и вовсе не по той причине, о которой ты думаешь.

Я сижу на песке, прижимая колени к груди. Есть несколько парней, занимающихся водным серфингом. Это то, чем я думала заниматься гораздо чаще, живя в Калифорнии. Но тогда я также не думала, что буду здесь одна. —Что ты имеешь в виду?

Он вздыхает. — Помнишь, как меня раздражал Хейс прошлым летом? Мы были расстроены тем, что нас постоянно пропускали в списке усыновителей, а он всегда казался таким двойственным по этому поводу?

Я помню, в основном потому, что была удивлена, что Джонатан вообще ожидал чего-то от Хейса. Двойственное отношение к сотруднику Хейса казалось в порядке вещей.

—Хейс дал им сто штук. Вот почему наше усыновление наконец состоялось. Благодарственное письмо было представлено вместе с его налогами. Я даже не должен знать это.

Мое горло опухает. Я почти не плакала весь прошлый год, а здесь я готова заплакать во второй раз за одно утро — и из-за Хейса, не меньше. — Это мило.

— Это более чем приятно. Мы бы до сих пор сидели в списке, если бы не он.

Я прочищаю горло. — Думаю, я отпущу его за большую часть его чепухи. Но он все равно не должен писать посреди ночи.

Джонатан хммм тихо. — Странно.

—Что странно? Кроме того, очевидного факта, что работодатель не должен писать сообщения своим сотрудникам в нетрезвом состоянии посреди ночи.

—Что странно, — отвечает он, — так это то, что он ни разу не написал мне в пьяном виде.