Тропа через Морхейм

– Жрыха, приберись здесь. Мелкая тебе поможет. Мне нужно с Хнэром разобраться кое в чем, – наставлял приемную дочь Охотник.

– Вот еще чего! Я с вами! – снова заупрямилась принцесса.

– Выше Высочество, не стыдно убираться, стыдно жить в грязи. Я и все замковые слуги поможем вам. К вечеру Охотничий домик засияет, как стеклышко! – с небывалым вдохновением воскликнул управляющий и начал доставать из сундука все новые щетки и мочалки, в спешке отдавая их паучихе.

Видимо растерявшись, Жрыха отрастила себе разом восемь рук, взяв в каждую из них по одному уборочному предмету. Увидев такое, управляющий грохнулся в обморок.

– Я тоже не скоро смогу забыть такое. Восемь глаз – куда не шло, но восемь рук, да еще и мохнатых, – удивленно сказал Охнэр. – Придется изрядно напиться, хотя… и так сойдет, Жрыха. Если уберешь комнату, притащу тебе огромного кабана. Живого. Съешь в одиночестве. Даже со мной не поделишься. И с Хнэром.

Паучиха снова бросила влюбленный взгляд на сварта и послушно принялась за уборку – швырнула на пол инвентарь и выпустила из кончиков пальцев липкие белые нити, забросав ими все углы комнаты, а затем принялась скатывать их в огромные пылевые коконы и грязевые шары.

– Выглядит жутко, – поделилась своими чувствами принцесса, – но очень весело! Жрыха, а ты можешь потом сплести какие–нибудь красивые гобелены, чтобы украсить зал?

Паучиха снова умильно посмотрела на Охотника, который устало произнес.

– Хорошо. Два кабана.

***

Библиотека выглядела еще хуже, чем комнаты для гостей.

Охотнику казалось, что он попал в настоящий кошмар благородного дворянина – настолько все вокруг было старым и уродливым, но сварту такая обстановка была по душе, ведь напоминала бардак, царивший в его хижине на границе Морхейма.

– Надо найти записи о связи лорда Мориона и Морханы. Не просто так он ее ищет, после того, как разнеслась весть, что Королева Проклятых воскресла. Хнэр, ты слышишь меня? – спросил сварт у скорпикора, застывшего напротив стенда с прогнившими насквозь книгами, в которые методично тыкал тонкой иглой, в которую превратил кисть своей правой руки.

– Понял. Ты занят. Читаешь, значит, – с ухмылкой продолжил говорить Охнэр, развалившись в покосившемся кресле с каким–то заплесневелым фолиантом. – В этой библиотеке точно хранится что–то важное, темное и скандальное. Обычно сиды трясутся над книгами, как девица над своей честью. Эти тома не просто так здесь гниют. Их хотят уничтожить, но не могут сжечь, чтобы не вызвать лишние вопросы. Хитро, правда?

Скорпикор истыкал книги первого книжного шкафа и принялся изучать второй, не обращая внимания на Охотника. Всего в библиотеке было восемь книжных шкафов, которые со дня на день должны были превратиться в прах.

– Знаешь, ты неплохой малый, но очень молчаливый и замкнутый. Ты, правда, только одно слово знаешь? – не переставал доставать скорпикора Охнэр, бегло просматривая руны древних, которыми были испещрены позеленевшие от сырости свитки.

– Смерть, – лаконично ответил Хнэр и снова продолжил свой монотонный труд, приступив к изучению уже третьего книжного шкафа.

– Что и следовало ожидать, – буркнул себе под нос сварт, – россказни все это – твой якобы огромный ум. Ты просто магический зверь, такой же глупый, как Жрыха.

– «Принцесса Морхана, будучи юной девушкой, встретила в Храме Войны, в котором проходила обучение, молодого человека, который представился ей как некий Морион. Он был галантен и обольстителен, посулил ей вечную любовь и преданность, а затем, как принято у свартов, использовал ее и бросил, в полной мере оправдав репутацию гнусного обманщика, проходимца и убийцы, коими считают жителей подземного мира обитатели всех благословленных Небесами и Землей королевств. После сего прискорбного происшествия, принцесса Морхана затаила в своем сердце черную злобу и обиду на весь мир, которая начала медленно и верно подтачивать ее духовные и магические силы, что вылилось в ее превращение в Королеву Проклятых, ведь, как выяснилось, коварный подлец по имени Морион, тайно влюбил в себя ее младшую сестру, принцессу Даналию, чтобы выведать у той магические тайны сидов. После вскрытия оного факта, принцессе Морхана поклялась отомстить Свартхейму за причиненный моральный ущерб, ведь выдать обесчестившего королевский дом преступника подземное королевство отказалось. Так и началась война Сидхейма и Свартхейма, получившая название «Войны Двух Сестер», о коей не упоминают в хронике лесного королевства во избежание поругания чести и славы правящего королевского дома Лиа».

Охнэр чуть не свалился на пол, когда услышал подобное от скорпикора, который смотрел на него с нескрываемым презрением, достойным королей древности.

– Ты жалкое и неразумное создание. Я был сотворен могущественными богами во времена, когда мир был единым и назывался Альвхеймом. В небе тогда мерцало три алмазные луны, и древние подчинили себе все стихии и материи. Они летали по воздуху, словно небесные птицы, плавали в воде, наподобие рыб морских, разрубали твердь земную до самого ядра ее, будучи разящим мечом, и проходили через пылающее огнем естество ее, чтобы переместиться в миры далекие и иные за пределами времени и мысли. Что ты такое, чтобы я говорил с тобой на языке древних? Ты создан из гнили и живешь благодаря распаду, словно дикий падальщик, питаясь, как трупный черв. Имя твое – Смерть, потому что ты создан из праха и в прах вернешься, утратив память, кем ты был, забытый всеми, кроме моей великой госпожи.

– Твою ж Морху, – только и смог выговорить потрясенный сварт.

– Divmara Morhana, – высокомерно поправил Охотника скорпикор, закончив изучать последнюю книгу в библиотеке. – Выучи это имя наизусть, существо, и в правильном произношении. Завтра я тебя спрошу и ответишь, и если снова исковеркаешь имя моей великой госпожи своим варварским акцентом, то я отрежу тебе язык. Ты все понял, могильный червь?

Охнэр потрясенно кивнул, мысленно обзывая себя кретином, ведь только идиот может усомниться в словах верховного советника короля – самого умного и талантливого ученого во всех магических королевствах.

Господин Охотник! Господин Охотник! Ну, где же вы? Тут такое случилось…

Дайте угадаю: кто–то умер и надо спрятать труп.

Как вы догадались?

Там, где я, всегда Смерть, с ухмылкой ответил Охнэр, сверля неприязненным взглядом застывшего рядом с ним скорпикора.

Значит, вы накликали беду, господин Охотник! В замке погибла служанка! Она рассматривала гобелены в вашей комнате и… все, заикаясь, рассказал управляющий, стоя перед Охнэром, который придирчивым взглядом изучал легкий кожаный доспех Фаталии, расстеленный на его кровати.

Если это все, господин королевский управляющий, то не мешайте мне. Закопайте тело в саду и никого не пускайте в мою комнату. Все гобелены отравлены Белой королевой.

Святое Древо Жизни! – сплеснул руками сид.

Именно так, но даже оно не спасет от яда этой паучихи. И кстати, почему девушки шастают по ночам в мою спальню, да еще и за гобеленами прячутся? Объясните, пожалуйста, господин королевский управляющий.

Сварт нахмурился и сделал крайне серьезную мину, которую выучился цеплять себе на лицо, обучая уму–разуму Фаталию.

Ну. Просто вы мужчина. Молодой и привлекательный. Неженатый. Внешне – почти сид. Служите королю. Читаете древние книги. Стреляете из лука. Ладите с детьми. В общем–то, а у нас–то здесь что? Глухомань. Девушки томятся в девках веками. Замуж хотят, а вы и ничего так. Почти благородный, может даже – принц в изгнании, – пролепетал, смущенный донельзя, королевский управляющий, дрожа, как осенняя паутинка на ветру.