Страница 51 из 68
Более половины отскочили от края сразу же, а самые любопытные накинули самый плотный покров, на который только были способны, но на выход тоже поглядывали.
На всякий случай.
Сама Зверева испарилась вместе с туманом, а оттого все происходящее ощущалось еще более жутким.
Когда в зале треснуло бронированное окно, а секцию что-то мощно тряхнуло изнутри потихоньку попятились к выходу уже все.
А когда жуткие вопли, наконец, прекратились, в столь оглушительной тишине и неизвестности стало только страшнее.
И едва появившийся и постепенно нарастающий звук хлюпающих шагов стал последней каплей.
К выходу ломанулись все, даже злые гвардейцы стали моргать чаще и не смогли скрыть от меня своего участившегося сердцебиения.
Что говорить, даже в моей голове отчетливо представилась картинка, как Зверева выйдет из тумана секции с оторванной головой Аничкова, хлюпая его же кровью и укажет окровавленным пальцем на следующую жертву.
А ведь я через «Око» прекрасно видел, что происходило. Для Антона все было легко до того момента как он не коснулся злополучной серьги. В тот же миг, температура воды с минусовой мгновенно изменилась до температуры испарения воды и всю секцию заволокло обжигающим паром.
Аничков сразу отреагировать не успел и получил множественные ожоги. Держал бы язык за зубами, Зверева была бы с ним немного помягче, но нет, сказанул про «горячую женщину», так что сам виноват.
Собственно, дальше реагировать Аничков тоже не успевал и его мучения кончились обмороком с полным истощением источника через семнадцать секунд после касания серьги.
Это он еще неплохо продержался.
Покров успел накинуть и контратаку попытался провести, но все что смог это намочить и испортить Зверевой прическу, за что и получил свой нокаутирующий удар под дых.
Даже не по яйцам.
Все-таки столица и присутствие рядом строгого взора Демьяна Афанасьевича сделали Звереву мягче.
Из тумана Зверева вышла с намокшей прической и с совсем не так сильно обожженным, как могло показаться по звукам, Антоном Аничковым, которого она волокла за ногу.
Кроме меня ее никто из лицеистов не дождался.
Все спешно покинули потемневший тренировочный зал номер восемь, в котором не осталось ни одного целого окна или лампочки.
Собственно, в этот момент как раз прозвучал звонок на перерыв, так что имели право.
Выглядел Антон Аничков на самом деле весьма неплохо. Просто слегка покраснел, словно из баньки. Но в том, что боль он испытал словно сгорает заживо я не сомневался.
Зверева это умеет.
Ее излюбленная пытка паром развязывала не один десяток вражеских языков, пойманных в Омском княжестве.
— А где все? — приготовившись разозлиться уточнила Зверева.
— Так звонок же был, побежали покурить, — предположил я.
— А, — находясь в своих мыслях отозвалась Зверева, — а сколько перерыв?
— Минут пятнадцать, — прикинул я.
— Это хорошо, успею сходить переодеться, — сладко потянулась Зверева, после чего кивнула на бессознательно лежащего Аничкова, — позовешь пока целителя для своего друга?
— Я думал они сразу прибегают, — вздохнул я, но все-таки пошел к выходу искать целителя.
Как-никак я Антону должен. Да и негоже моему будущему информатору лежать в столь неприглядном виде.
Еще вторая половина занятия впереди.