Страница 131 из 138
Глава 54
Адвокат огласил завещание Клодетты, и теперь все готовились к отъезду. Дом во Франции покойная оставила Элизе, свой английский домик — Элен, а Флоранс получила акции и ценные бумаги. Перед тем как отправиться в Девон, Розали отвела Флоранс в сторону:
— Может, сейчас об этом неуместно говорить, но я все-таки спрошу: вы с Джеком уже определились со свадьбой?
— В общем-то… нет. Пока никаких планов. Только подумали, что лучшим временем будет лето. Конечно, карточки вряд ли отменят. Я пока не знаю, как мы все это будем устраивать.
— Можно найти способ.
— В июне я наготовила несколько галлонов шампанского из бузины. Гораздо больше, чем собиралась. Джек подтрунивал надо мной по этому поводу.
— Значит, начало уже положено.
— Полагаю, что да.
Розали тепло улыбнулась и, слегка покраснев, сказала:
— Я тоже хочу участвовать в подготовке. Мне это доставит огромное удовольствие. Я оплачу расходы на свадьбу, на подвенечное платье и так далее.
— Знаешь, я даже опешила от такого щедрого предложения. Я вообще не думала о новом платье. Война приучила обходиться тем, что имеешь.
— Мы ведь семья. У меня так долго не было семьи… — У Розали дрогнул голос. — Клодетта уже не сможет тебе помочь. Конечно, я неравноценная замена, но с радостью помогу. Я намереваюсь пробыть в Англии до августа будущего года.
— Спасибо, Розали. Во Франции мне помогали бы сестры. А здесь я буду рада любой помощи.
Элиза решила, что они с Викторией поедут вместе с Флоранс и Джеком в Девон и пробудут там почти до самого Нового года. Розали тоже к ним присоединилась. Приглашали и Элен, но та заявила, что останется в материнском доме и будет решать, как распорядиться имуществом, а потом, когда завещание вступит в силу, займется продажей дома. Сестры и Розали выбрали себе что-то на память о Клодетте. Флоранс подошла к Элен и тронула ее за плечо:
— Я тоже могу остаться. Помогу тебе разобраться с имуществом.
— Нет уж, спасибо! — не поворачиваясь, отрезала Элен.
Флоранс попробовала другой ход:
— Ты будешь встречать Рождество одна.
— Думаешь, меня это очень волнует? — тряхнула головой Элен.
— Раньше ты любила Рождество.
Элен не ответила, продолжая рассматривать безделушки Клодетты. Брала в руки, смотрела и ставила на место. Флоранс улавливала душевное состояние сестры и ненавидела себя за то, что ничем не может ей помочь. Элен всегда была хорошей сестрой, помощницей, врачевательницей. Сестрой, способной помочь в любой беде. Но кто поможет самой Элен?
Время, пока Розали и Элиза с Викторией гостили в Мидоубруке, было одновременно радостным и грустным. Радостным, поскольку Флоранс наслаждалась общением с тетей и сестрой и знакомилась с характером племянницы. А та, невзирая на ангельскую внешность, все больше показывала себя сущим дьяволенком. Они хором пели песенки, гуляли, когда не было дождя, а в дождливые дни играли перед камином. Больше всего Викки любила песенку-игру «Ring a Ring o’ Roses»[16]; особенно слова
Как-то Джек повел Викки на заливной луг кормить уток. Сестры остались в кухне вдвоем.
— Что ты чувствуешь по поводу маман? — спросила Флоранс.
— Ты же знаешь, у меня всегда были смешанные чувства по ее поводу.
— Ты была очень на нее похожа, но разительно отличалась по характеру, и это ее пугало.
— Серьезно? — удивилась Элиза.
— Она бы в этом не призналась.
— Знаешь, я воюю с собой. Чувствую, что должна была бы по-иному относиться к ней. С большей любовью…
— С другой стороны, может, это маман должна была проявлять больше любви к тебе. Хотя бы почаще это показывать. Уверена, она искренне тебя любила.
— Возможно. Мне до сих пор трудно свыкнуться с ее смертью. Сознаёшь, что уже не сможешь… попытаться наладить отношения с ней. Мне было до боли обидно, что она так равнодушно отнеслась к Виктории.
Флоранс молча взяла сестру за руку.
В тот же день Флоранс и Розали отправились прогуляться. Они поднялись на холм, спустились по другому склону и углубились в лес. Над головой синело безоблачное небо, но ветер пробирал до костей. Флоранс, которой постоянно приходилось заниматься каким-то делом, обрадовалась возможности немного побыть наедине с тетей.
— Какие твои ощущения? — спросила у нее Флоранс.
— Я благодарна судьбе, что сумела застать сестру живой, но всегда буду сожалеть о годах, проведенных в разлуке с ней.
Флоранс не ответила, однако невольно подумала: не суждено ли ей с Элен повторить эту историю.
— Здесь очень красиво, — сказала Розали, беря ее за руки. — Теперь понятно, почему ты влюбилась в эти места. И в Джека тоже. Он тебя просто обожает.
— Можно сказать, мне повезло. Я полюбила Джека с первого взгляда, едва его увидев, но… словом, после того, как он помог мне в тяжелейший день моей жизни, я вдруг почувствовала, что из всех мужчин смогу доверять только ему.
— Хочешь рассказать о том дне?
Флоранс задумалась. Она прошла слишком долгий путь после ужасного столкновения с двумя головорезами. Ей было нелегко принять тот факт, что над ней жестоко надругались, что изнасиловали не кого-то, а именно ее. Но она должна была это принять, иначе она бы так и не смогла полюбить Джека. Наверное, принятие никогда не станет полным, но хотя бы мысли и воспоминания о том дне не вызывали у нее дрожь во всем теле и она не испытывала стыда.
— Может, в другой раз, — ответила она Розали.
— Хорошо.
Пройдя еще немного, Флоранс повернулась к Розали и спросила:
— А ты готова говорить о своем муже Роберте Бересфорде?
— Я просто рада поговорить о моем чудесном, обожаемом, храбром Бобби. Если находишь большую любовь, то это самый драгоценный подарок жизни. И жизнь сделала мне такой подарок.
— Представляю, каким ужасом обернулась для тебя его гибель.
— Не то слово… но я ни на мгновение не пожалела о том, что встретила его. Пусть это звучит как затертая фраза, но он действительно был любовью моей жизни.
Они замолчали. Слышался только скрип шагов и щебетание птиц, порхавших среди голых ветвей.
— Тебя посещали мысли о новом замужестве? — спросила Флоранс.
— Нет. В Мдине у меня устоявшаяся жизнь. А пока я буду находиться в Лондоне, мы с Джерри подготовим к публикации завершающий том воспоминаний Аддисона.
— Тебе нравится Джерри?