Потаенный дворец

— Послушайте, если она была танцовщицей, вам стоит поспрашивать в клубах на Стрейт-стрит. Сходите туда вечером. По вашим расчетам, когда это могло быть?

— Еще до войны.

Он пожал плечами:

— Желаю удачи.

Вернувшись домой, Флоранс изготовила несколько объявлений для размещения в магазинных витринах. В сумерках они с Джеком отправились на Стрейт-стрит. Улица имела жалкий вид. С обшарпанных стен свисали обрывки старых афиш. Бродячих собак и кошек здесь было не меньше, чем в порту. Преодолев очередной завал, Флоранс едва не задохнулась от удушающей смеси запахов вареной капусты, пива, мочи и дешевых духов. Она устала, пропотела насквозь и мечтала забраться в ванну. Но они с Джеком продолжали заходить в каждый открытый клуб, число которых было невелико. Флоранс уже собиралась махнуть рукой на поиски, когда в очередном клубе один старик удостоил ее разговором.

— Француженка, говорите? — (Флоранс кивнула.) — У нас были иностранные танцовщицы. Поначалу француженки, затем преимущественно венгерки. С началом войны всех иностранок заставили уехать. Правда, англичанки остались и кто-то из француженок. Но в тридцатые годы тут была большая шумиха.

— Какая шумиха?

— Угостите меня пивом, тогда расскажу.

Джек купил ему пива. Флоранс села рядом, приготовившись слушать.

— Сейчас это называется работорговлей. Мы тогда говорили про торговлю белыми рабынями.

Флоранс шумно вдохнула. Ее охватил страх. Вдруг такая же участь постигла и Розали? Не на это ли намекала тетя, написав Клодетте и попросив помощи?

Джек обнял ее за плечи.

— Простите, дорогуша. Не хотел вас расстраивать, — сказал старик.

— Ничего. Это прошло. Куда бы вы посоветовали обратиться?

— Попробуйте заглянуть в архивы газет. В те годы проводилось расследование, и о нем писали в газетах. Может, та, кого вы ищете, давала интервью, тогда данные о ней сохранились. — Старик пожал плечами. — Особых надежд не питайте. Редакция «Таймс оф Мальта» пострадала от бомбардировок. А еще поспрашивайте в церквях. Эта женщина могла выйти замуж или, простите, умереть.

Флоранс кивнула, надеясь, что Розали по-прежнему жива.

— Советую сначала позвонить в «Таймс» и договориться о встрече, — сказал на прощание старик.

Он оказался прав. Флоранс убедилась в этом, когда через неделю пришла в редакцию «Таймс оф Мальта». Ее встретил излишне услужливый человек с маленьким ртом, отвратительными зубами и зловонным дыханием. Он проводил ее в тесную комнатку, где пахло застоявшимся табачным дымом. Сотрудник редакции подтвердил, что здание подверглось бомбардировке. Пострадал редакционный архив. К счастью, уцелевшая часть позволила продолжать работу. Флоранс рассказала о цели прихода. Собеседник предложил изложить ее просьбу в письменной форме. Он передаст запрос архивариусу, и где-то через неделю она получит ответ. Это время Флоранс потратила на поиски в церквях и больницах, но везде результаты были неутешительными. Она вновь наведалась на Стрейт-стрит и поговорила с несколькими танцовщицами. Девушки не слышали ни о Розали, ни о расследовании десятилетней давности, говоря, что это было до их приезда. Флоранс сходила и в полицию — узнать, не подвергалась ли Розали аресту. Но и таких данных там не оказалось.

Время летело неумолимо. Флоранс не знала, где еще искать. Архивариус из «Таймс оф Мальта» молчал. А в руках у нее было письмо, доставленное авиапочтой из Франции. Элен написала ей до востребования. Письмо получил и принес Джек. Флоранс смотрела на адрес, написанный знакомым почерком, и почему-то не решалась вскрыть.

Вздохнув, она сделала над собой усилие и осторожно надорвала конверт. После первых же прочитанных слов на глаза навернулись слезы.

Дорогая Флоранс!

Я дозвонилась до нашей матери. Ты совершенно права: она нездорова. Извини, я обойдусь без прелюдий: у Клодетты неоперабельный рак. Не знаю, как долго ты собираешься пробыть на Мальте, но жить нашей матери осталось совсем немного: месяца три-четыре, если не меньше. К счастью, теперь снова можно выезжать за границу. Я отправляюсь в Англию для ухода за Клодеттой. Элиза с Викторией пока останутся во Франции и приедут ближе к финалу.

Меня потрясла история о гибели сына Джека. Пожалуйста, передай ему мои запоздалые соболезнования.

Элиза посылает тебе свою любовь.

Элен

Флоранс несколько раз перечитала письмо. Ее смутные опасения подтвердились: мать больна, серьезно больна. Почему она не осталась с матерью, не попыталась хоть как-то скрасить жизнь Клодетты? Месяца три-четыре, если не меньше. В груди стало больно. По щекам потекли слезы. «Маман, почему ты ничего мне не сказала? — мысленно спрашивала Флоранс. — Почему отправила в погоню за призраками, когда на самом деле я должна была оставаться с тобой?»

— Ужасная новость, — повернувшись к Джеку, сказала она. — Клодетта неизлечимо больна. Рак. Элен пишет, что жить моей матери осталось несколько месяцев. Возьми почитай…

Задыхаясь от слез, она протянула Джеку письмо.

Пока он читал письмо, Флоранс сидела, обхватив руками голову. Ей отчаянно хотелось оказаться рядом с матерью, а не за многие сотни миль. Судя по всему, они так и не найдут Розали, поэтому единственным разумным шагом будет скорейшее возвращение к Клодетте. Флоранс представила, что случилось чудо и мать выздоровела. У Клодетты порозовели щеки, губы накрашены ее любимым оттенком помады, на веки наложены голубые тени, а волосы уложены в безупречный узел. Но воображение тут же нарисовало ей другую картину, и Флоранс всхлипнула. Исхудавшая Клодетта с лицом землистого цвета умирает одна, и никого из дочерей нет рядом. Флоранс зажала рот и зажмурилась. Затем подумала о том, какое холодное, официальное письмо прислала Элен. Следом вспомнилось, что старшая сестра вскоре приедет к матери. Обхватив лицо, Флоранс принялась раскачиваться. Ее тело разрывалось от рыданий. Невыносимее всего была мысль, что Клодетта может умереть раньше, чем Флоранс сумеет вернуться в Англию.