Потаенный дворец

Глава 46

Флоранс и Джек проговорили до глубокой ночи. Усталость, недовольство застопорившимися поисками Розали, страх за мать… Флоранс чувствовала, что выжата до предела.

— Можешь узнать, когда отходит ближайший пароход в Англию? — спросила она Джека.

— Узнать могу, но ходят они не часто.

— Вдруг нам повезет?

— Возможно, еще до отплытия тебе сообщат результаты поисков в архивах «Таймс».

Флоранс хотела поскорее увидеть Клодетту. Но мать так ждала вестей о Розали. Флоранс была ненавистна сама мысль о возвращении с пустыми руками. Мать рассчитывала на нее, а теперь получается, ей будет нечем скрасить последние месяцы жизни Клодетты.

— Схожу подровняю волосы, — сказала Флоранс Джеку, когда тот совершенно голым вышел из ванной. — Меньше всего меня тянет в парикмахерскую, но надо хоть чем-то заняться, иначе я сойду с ума.

— А не хочешь ли ты вернуться в кровать? — спросил он и притянул ее к себе.

— Ты мокрый, — ответила Флоранс, высвобождаясь из объятий. — Я давно не стриглась и успела превратиться в пугало. К тому же мне надо подумать, а парикмахерская — прекрасное место для раздумий.

— На мой взгляд, у тебя прекрасные волосы.

— Затем я собираюсь просмотреть записи в церковных книгах, — не обращая внимания на слова Джека, продолжала Флоранс.

Действия — единственное, что не позволит ей раствориться в слезах от мыслей о Клодетте.

— Я думал, ты уже обошла все церкви.

— Только большие. И потом, я не говорю по-мальтийски. На этот раз Кам вызвался помочь.

— Тогда до встречи. Мне сходить за едой? — спросил Джек.

— А как насчет той церкви в Мдине?

— Дожидаюсь разрешения. Колесики здешней бюрократии крутятся до ужаса медленно.

— Если у нас получится скоро уехать в Англию, как с твоим надзором за ремонтом квартиры?

— Что-нибудь придумаю.

С тяжелым сердцем Флоранс вышла на улицу и отправилась в «Парижский стиль» — старейший парикмахерский салон Валлетты, куда люди ходили десятками лет и где могут сохраниться журналы за прошлые годы. Кто знает: вдруг где-то мелькнет упоминание о Розали?

Парикмахершу, которая должна была вымыть и подстричь Флоранс волосы, звали Ганна. Это была крупная мальтийка с большими мускулистыми руками, целиком одетая в черное. Флоранс потрясли каштановые волосы этой женщины: длинные, вьющиеся, отливающие блеском.

— Хотите подстричься покороче? — спросила Ганна.

— Только подровнять кончики, — возразила Флоранс.

— Всем только подровнять! — разочарованно всплеснула руками парикмахерша. — А я художник своего дела. Люблю стричь, делать прически, менять облик.

— Простите, — пробормотала Флоранс.

Ганна пожала плечами, вымыла Флоранс голову и взялась за ножницы. В ее ручищах они казались игрушечными, но работала она очень умело.

Женщины в соседних креслах говорили о своих детях. И вдруг Флоранс показалось, что она услышала что-то интригующее. Она подалась вперед, вслушиваясь в разговор.

— Лулу говорит, что слышала об этом от соседки.

— И ты думаешь, это правда? — шепотом спросила другая женщина.

— Как и ты, могу лишь гадать. Соседка Лулу — та еще сплетница. Уж это я знаю.

— М-да… Может, там нашли мертвую лошадь?

— Нет. Лулу сказала, что человеческое тело.

— Где?

— Где-то за старым оперным театром.

— Сегодня?

— Да. Утром.

— Черт! Война кончилась больше года назад, а трупы по-прежнему находят. Труп-то мужской?

— Лулу не знает.

Волосы Флоранс еще не просохли, но она сказала, что спешит, расплатилась и быстрым шагом пошла в сторону Страда Реале, где между Саут-стрит и Орднанс-стрит громоздились развалины Королевского оперного театра, разбомбленного еще в 1942 году. Война уничтожила столько красивых зданий Валлетты. Невдалеке от остатков дома, окруженного горами обломков, стояли двое скучающих полицейских.

— Что случилось? — спросила она у полицейского помоложе, судя по всему новичка.

— Под завалами нашли тело. Должно быть, убило шальной бомбой в конце войны. Печально, но мы до сих пор находим тела погибших.

— Мужчина или женщина? — задала новый вопрос Флоранс.

— Женщина. Все тело в повреждениях. Только волосы уцелели.

— Волосы, говорите?

— Да. Ярко-рыжие. Должно быть, иностранка. Среди местных рыжих нет… А что вас так интересует? — насторожился парень.

— И куда отвезли тело этой несчастной? — спросила Флоранс, стараясь говорить тоном любопытной прохожей, хотя у самой колотилось сердце; полицейский пожал плечами. — Вы знаете? Обыкновенное женское любопытство.

— В больничный морг, — ответил он.

— Понятно. Хорошего вам дня. Надеюсь, вам не придется долго стоять на жаре.

Флоранс посмотрела на часы. Слова о погибшей рыжеволосой женщине почему-то вызвали у нее панику. А вдруг? Ведь всякое могло случиться. И, судя по времени, она опаздывала на встречу с Камом. Флоранс приказала себе успокоиться, поскольку знала кратчайший путь отсюда до университета. Если повезет, она доберется туда вовремя.

Когда она постучалась в дверь кабинета Кама, он надевал пиджак.

— Я уж начал думать, что вы не придете.

— Простите. Узнала о мертвой женщине, найденной утром под завалами. Кам, вы можете мне помочь в одном деле?

Вернувшись вечером домой, Джек застал Флоранс в подавленном состоянии.

— Переживаешь из-за матери? — сочувственно глядя на нее, спросил он, а затем подошел и обнял. — Узнавал насчет парохода. В ближайшие десять дней не будет ни одного. Последний ушел не далее как вчера.

— Переживаю, но не только из-за маман. Ты слышал новость?

— Какую?

— Утром нашли тело женщины. В завалах разбомбленного дома. Отвезли в больничный морг. У Кама есть знакомый в больнице. Обещал разузнать.

— Боюсь, на острове и дальше будут находить тела под завалами.

— Я говорила с полицейским. Они думают, что женщина погибла ближе к концу войны. Возможно, пару лет назад. Как они говорят, от шальной бомбы. Ее запечатало под обвалами и потому тело разложилось лишь частично.

— И ты подозреваешь…

— Сама не знаю. Мелькала такая мысль. Завтра пойду в больничный морг.

— Зрелище может оказаться… словом, не для слабонервных.

— Джек, Каму в морге сказали, что у нее на руке был браслет с подвесками, а от парня-полицейского я узнала, что у нее рыжие волосы. Я должна пойти в морг хотя бы для собственного спокойствия.

— Представь, что аналогичных браслетов было больше двух.

— Возможно, — вздохнула Флоранс.

— Ты всерьез думаешь, что это Розали?

— Уже не знаю, что и думать. Если это Розали, тогда непонятно, почему никто о ней не слышал.

Флоранс кивнула. Мысль продолжала крутиться, и вдруг ее осенило.