Страница 7 из 11
ВИДЕНИЕ РАЯУйди. Не стой со склянкой надо мной.Я вижу, вижу драгоценный Рай земной —В берилле неба — яблоки церквей!..Летит в сугробы манна голубей!..Павлина гладит стриженый Малец,У Матери персты — в огнях колец,Полынным сеном пахнет жаркий хлев,И лижет ноги ей смиренный лев!..Все пять хлебов уж муравьи едят…Прекраснейшие женщины летят.В зенита бирюзу, и груди ихПылают сластью яблок наливных,И на серебряных тарелках площадей —Хурма, гранаты, — денег не жалей,А денег нет!.. Сожгли!.. И даль светла,И светят обнаженные телаКострами, и бенгальскими свечьми,Лампадами, — о, счастье быть людьми…Уйди!.. Я Рай впиваю наяву:Озер сапфиры, детски нежную травуИ охристую ржавчину лесовОсенних, и рубины туесов, —Там дикая малина холодна,Там ягодное счастие вина…А солнца тел над лесом на закатПревыше журавлей, крича, летят,И затаил Малец дыханье: ох,Гляди, павлин, — то золотой сполох!..Там муж жену целует сотни лет —Уста, запястья, в жемчугах браслет,Снега ланит растают под рукой,Живот застынет льдяною рекой,Но дождь во чрево брызнет золотойПодземной, поднебесной красотой!..Так вот какая ты, любовь в Раю —Тебя в лицо я, плача, узнаю…А звезды там ручные!.. В зимний кругСобьются — и берут огонь из рук:Клешнястый Рак и бешеный Телец,Баран — царь среди звездочек-овец,Две Рыбы — Трилобит и Целакант,И Скорпион — хвостатый музыкант,И пылкий Лев, и льдистый Козерог —Огонь едят и пьют!.. Огонь у ног,Огонь в руках моих, — я их пасу,Зверей родных, — во огненном лесу,И я стою, охвачена кольцомОгня! Лоб стянут огненым венцом!..И горным хрусталем улыбки — рот:Там человечья плоть в огне поет,Там человечья плоть поет в земле!..Там папоротник светит на стекле —В мороз — цветком купальской радуги!..Уйди.Я Рай люблю. Я сплю с ним на груди.Не суй во пересохшие устаМне снадобий, где соль и кислота.Не хлопочи — с намоченным тряпьемК виску. Мы все когда-нибудь умрем.Я не хочу в подвальную юдоль.В битье посуды. В водочную боль.В больницы, где на лестницах лежат.В плакатный красный яд и детский мат.Уйди. Ступай обратно в черный Ад.А я — в Раю. Мне нет пути назад.УЛИЧНАЯ ЕЛЬ. НОВОГОДЬЕЧерная, огрузлая, седая,Побрякушками, лампадками увешана,Как цыганка старая, гадаетСтарикам насупленным, среброзубым женщинам:— Дети ваши будут нюхать сладости,Грызть рожки медовые!..Будут жить они в любви и радости,Позабыв столетие бредовое…Машет ель руками черными.На мулаточке игрушки — сладкими клубниками.А ветра по площади просторныеМашут флагами над сморщенными ликами.Машут флагами — еще багряными!Отрывают жесть со крыш серебряных!..А пойдут из магазина пьяные —Выдохнут: «А ель-то… как царевна…»И заплачут пьяные, и выпьют из-за пазухи,И засунут снова под тулуп питье горячее:Их сынки — в земле сырой. Им — праздник памяти!Очи радугою слез горят, незрячие…Ах ты, ель, ты черная, дородная.Не маши ты им стеклярусом-подвесками.Впереди еще — беда народная.Впереди еще — жальба голодная.Дай напялить нам наряды новомодные,Прицепить ко шляпам слезы новогодние,Дай помыслить нам, что мы — клейменые! — свободные,Дай полакомитьсяПетушками детскими.ВИДЕНИЕ ЖЕНЫ, СТОЯЩЕЙ ЗА КУСКОМ ХЛЕБАНу что же. По-галочьи тут постою.На паперти раньше — вот так…Не сдобой-халвою я тешу семью,А тем, что — за рупь и пятак…Детишки!.. Я их — на амбарный замокОт лютых гостей заперла…А тут — душит горло горжеткою — смог,Витринные лгут зеркала.Когда завинтишься Галактикой, ты,Спиральная очередь?.. Эй,Взамен моей выпитой вмиг красоты,Торговец, клади, не жалей —На ржавую руку орловских весов —Гранитные сколы капуст,Моркву, что промаялась до холодовВ подвале, что — Космосом — пуст!..Закрыла глаза в очередной тюрьме…Качаюсь — то ль танец… то ль сон…И брежу: гудит, налетает во тьмеМалиновый, сливочный звон…Гудошники в медные дудки дудят…И паюсный хлеб — на возах…Чувашки в сапфирных сережках глядят,И в лезвийных — бесы! — глазах…Колеса медовые снежный атласПрикрыл… И разрезами семгНад церковью — радуга!.. Ягодный глаз:Слеза виноградины — сок…И лапти — что кружево!.. И Хохлома —Янтарь по сапожной смоле…И воск буженины!.. Схожу я с ума…И брови детей — в серебре…И девушки — шейки их в рюшках-шарфах,Шапчонки куничьи долой! —Толпятся у короба: амброй пропах,И мускусом, и резедой!..Флакончик духов кто в кулак мне сует?..О, запах — Египет… Марсель?..Но брежу, но вижу — толпится народПоодаль, где грозная ель!..Ну, здравствуй, Царица в висячих серьгах,В смарагдовых бусах до пят!..Ты держишь златых соловьев на рукахИ снежных пушистых котят!А пряники — ниже, а тут — мотовство:Алмазов ли, стразов не счесть!..То входит копьем под ребро — Рождество…То — было… То — въяве?.. То — есть!И вдруг все уставились в море небес,Сверкающих синью святой:Раздвинув руками заоблачный лес,Шел Ангел.Зажглись под пятойМорозные крыши! Лимоны дымов!Багрянец одежд Его жегИ Север с раскольничьим духом псалмов,И. С бубном, раскосый Восток!Шел алый тот Ангел.Держал узкий меч.Держал его вниз острием.Горели власы наподобие свеч,И синий горел окоем.И я увидала: за Ним, за спинойЕго, где летели крыла, —Огнем занялся зимний мир ледяной,Земля, где отвеку жила!А красный тот Ангел все шел и молчал!Глаза Его были страшны,Огромны… Он ими юдоль примечалОт голубя и до Луны.Весь мир застывал во багряных зрачках,А Он все глядел и глядел —На иней, что солью искрил на крестах,На Божий последний удел!Я, щеки зажавши, следила пожар!Мир красен! Но Ангел — красней!..Зачем Ты в ладонях сей меч удержал?..Не поднял — в безумье огней?!Ну что Ты стоишь?!Ну — скорее казниНаш праздник в венце литургий!Взмахни! Отсеки все цветные огниЯнварских ночных панагий!И головы храмам златые сруби!И людям сердца поизрежь!О, даруй нам смерть!А потом — возлюби.А после — закрой эту брешь.И я на колена упала пред Ним,Пред кровью Его и огнем!..