Страница 1 из 11
Книга Исхода
БЕГОстанови! — Замучались вконец:Хватаем воздух ртом, ноздрями,С поклажей, чадами, — где мать, а где отец,Где панихидных свечек пламя, —По суховеям, по метелям хищных рельс,По тракту, колее, по шляху, —Прощанья нет, ведь времени в обрез! —И ни бесстрашия, ни страха, —Бежим, бежим…Истоптана страна!Ее хребет проломлен сапогами.И во хрустальном зале ожиданья, где она,Зареванная, спит, где под ногами —Окурки, кошки, сироты, телегРемни, и чемоданы, и корзины, —Кричу: останови, прерви сей Бег,Перевяжи, рассекнув, пуповину!Неужто не родимся никогда?!Неужто — по заклятью ли, обету —Одна осталась дикая беда:Лететь, бежать, чадить по белу свету?!Ползти ползком, и умирать ничком —На стритах-авеню, куда бежали,В морозной полночи меж Марсом и стожком,Куда Макар телят гонял едва ли…Беги, народ! Беги, покуда цел,Покуда жив — за всей жратвою нищей,За всеми песнями, что хрипло перепелПод звездной люстрою барака и кладбища!Беги — и в роддома и в детдома,Хватай, пока не поздно, пацаняток,Пока в безлюбье не скатил с ума,Не выстыл весь — от маковки до пяток!Кричу: останови!.. — Не удержать.Лишь крылья кацавеек отлетают…Беги, пока тебе дано бежать,Пока следы поземка заметает.И, прямо на меня, наперерез,Скривяся на табло, как бы от боли,Патлатая, баулы вперевес,Малой — на локте, старший — при подоле,Невидяще, задохнуто, темно,Опаздывая, плача, проклиная…Беги! Остановить не суждено.До пропасти.До счастия.До края.ЮДИФЬ И ОЛОФЕРНДымы над крышкй, Медная Луна,Шатаясь, плачет надо мною…О! Голова моя отягченаВисящей бронзой, бахромоюАквамаринов, серьги близко плечМотаются, и шуба жжет мехами…Я — воздух жгу, я — зарево, я — печь,Я — пламя: меж румянами, духами…Трамвайный блеск, парадов звон и чад,Голодные театры лавок,И рынки, где монетами гремятИ где лимон рублевый сладок,Моста бензинного чугунный козий рогНад ледокольною невестиной рекою,А за рекой — чертог, что дикий стог,Разметанный неистовой рукою…Он весь в снегу горит, Там ОлофернПирует, ложкою неся икру из мискиФарфоровой — ко рту, чернее скверн,А тот, прислужник, кланяется низко…А тот, лакейчик, — ишь, сломался он,Гляди-ка, хрустнет льстивая хребтина!..Ну что ж, народ. Ты погрузился в сон,Тебе равно: веревка… гильотина…Так. Я пойду. Под шубой — дедов меч.В лицо мне ветер зимние монеты,Слепя, швыряет. Сотней синих свечНад черепицей — звезды и планеты.Не женщина, не воин и не зверь,Я — резкий свет на острие дыханья.Я знаю все. Вот так — ударю дверь.Так — взором погружу во прозябаньеТелохранителей. Так — локтем отведуТу стражу, что последняя, в покои…Он спит, Тиран. Его губа в меду.Ему во сне — изгнанники, изгои,Кричащие близ дула и в петле…Мне дымно. Душно. Меч я подымаю.Мех наземь — с плеч! Ходил ты по земле.Ты хочешь жить — я это понимаю,Но над тобой, хрипя, я заношуВсю боль, всю жизнь, где ниц мы упадали!И то не я возмездие вершу:То звезды — бузиною по ножу —Так обоюдоостро засверкали!И пусть потом катится голова,И — ор очнувшихся от спячки,И я, как пасека зимой, мертва, —А морды смердов, что жальчей подачки,Грызут глазами, —Кулаки несут,Зажавши, сумасшедшие шандалы,И рты визжат, — но я свершила суд,Я над содеянным стояла —Я, баба жалкая, — не целая страна, —В сережках, даренных пустыми мужиками,Юдифь безумная, — одна, совсем одна —Пред густо населенными веками!И, за волосы голову держаОскаленную — перед вами, псы и люди,Я поняла, звездой в ночи дрожа,Что все —И повторится, и пребудет.НОРД-ОСТВ этой гиблой земле, что подобна костру,Разворошенному кочергою,Я стою на тугом, на железном ветру,Обнимающем Время нагое.Ну же, здравствуй, рубаха наш парень Норд-Ост,Наш трудяга, замотанный в доску,Наш огонь, что глядит на поветь и погостАввакумом из хриплой повозки!Наши лики ты льдяной клешнею цеплял,Мономаховы шапки срывая.Ты пешней ударял во дворец и в централ,Дул пургой на излом каравая!Нашу землю ты хладною дланью крестил.Бинтовал все границы сквозные.Ты вершины рубил.Ты под корень косил!Вот и выросли дети стальные.Вот они — ферросплавы, титан и чугун,Вот — торчащие ржавые колья…Зри, Норд-Ост! Уж ни Сирин нам, ни ГамаюнНе споют над любовью и болью —Только ты, смертоносный, с прищуром, Восток,Ты пируешь на сгибших равнинах —Царь костлявый, в посту и молитве жесток,Царь, копье направляющий в сына,Царь мой, Ветер Барачный, бедняк и батрак,Лучезарные бэры несущийНа крылах! И рентгенами плавящий мрак!И сосцы той волчицы сосущий,Что не Ромула-Рема — голодных бичейИз подземок на площади скинет…Вой, Норд-Ост! Вой, наш Ветер — сиротский, ничей:Это племя в безвестии сгинет!Это племя себе уже мылит петлю,Этот вихрь приговор завывает, —Ветер, это конец!Но тебя я — люблю,Ибо я лишь тобою — живая!Что видала я в мире? Да лихость одну.А свободу — в кредит и в рассрочку.И кудлатую шубу навстречь распахну.И рвану кружевную сорочку.И, нагая, стою на разбойном ветру,На поющем секиру и славу, —Я стою и не верю, что завтра умру:Ведь Норд-Ост меня любит, шалаву!Не спущусь я в бетонную вашу нору,Не забьюсь за алтарное злато.До конца, до венца —на юру, на ветру,Им поята,на нем и распята.