Страница 41 из 92
«Хо-ло-ло-о! Масинги ужасен!
Как увидишь его — так сомлеешь!»
Не послушался их Хихибана,
Не поддался на уговоры,
А спокойно пошел за Масинги
И, дойдя до его жилища,
Громко спел призывную песню:
Слава тебе, о Масинги!
О Масинги, целитель!
О Масинги великий!
и т. д.
Услыхал тот призыв целитель,
Быстро начал в путь собираться,
Взял целебные травы и мази,
Амулеты взял и настойки.
Из норы глубоченной он вылез,
Тут увидел его Хихибана.
С головы до хвоста в амулетах,
Змей чудовищный надвигался,
И скользил, и в кольца свивался —
Хо-ло-ло-ло-о! Хо-ло-ло-ло-о!
Из норы глубоченной он вылез
И пополз прямиком к Хихибане,
И обвился тугими витками
Змей-целитель вкруг тела ребенка,
Но не выказал смелый мальчик
Ни единого признака страха.
И, увидевши это, целитель
Так промолвил: «Быстрее в дорогу!
Я верну Марингане силы!»
Они шли, и весь путь Хихибана
Пел хвалебную песнь для Масинги.
А родные тем временем ждали,
И тревога вползала к ним в сердце:
Отчего не идет Хихибана,
Может, диким зверям достался?
Вдруг, когда его уж не ждали,
Когда жены стряпней занялися,
Появился он вместе с Масинги,
С этим чудищем змееподобным.
Побросав все дела, домочадцы
Побежали что было мочи,
Потому что до полусмерти
Испугались вида Масинги,
Наилучшего лекаря в мире.
Испугались и побежали!
Вот как младший сын Маринганы
Возвратился домой с Масинги.
А несчастный больной Марингана
В своей хижине оставался,
Он не мог убежать с остальными —
От бессилья едва дышал он.
Лишь взглянул на него Масинги —
Тотчас нужные травы извлек он,
Дал отвары смертельно больному,
Облизал языком его тело.
И — о, чудо, чудо свершилось! —
Марингана воспрянул к жизни,
Без поддержки, сам сел в постели!
И глаза его стали зрячи — н'в-е-е-е!
И в руках заиграла сила — то-во-ло-ло-ло!
Тут выглядывать стали родные
Из убежищ своих в дальнем буше.
«Ты зачем, Хихибана несчастный,
К нам змею приволок на подворье?!» —
Так кричали они издалёка.
«Не змея это, а самолично
Знаменитый целитель Масинги,—
Отвечал им отважный мальчик.—
Возвращайтесь домой поскорее,
Поглядите — отцу стало лучше.
Исцелил его лекарь Масинги».
Стала тут родня возвращаться
Потихоньку из дальнего буша,
Удивляясь и радуясь чуду.
Так отвагой своей беспримерной
Сын помог отцу исцелиться.
На другой день в доме Маринганы
Был устроен пир для Масинги.
Наварили гостям реки пива,
Наготовили горы мяса,
А спустя два-три дня Масинги
Стал к себе домой собираться.
На прощанье его одарили
И скотом и другим богатством.
Провожать его вышли всем миром.
Хихибана-храбрец на себе нес
Всю дорогу Масинги-змея.
А когда все ушли восвояси.
Змей-целитель взял мальчика в нору,
Где хранил свои амулеты.
Там ему он сказал: «Мой мальчик,
Если снова беда приключится
И отец твой опять занедужит,
Приходи — дам лекарства любые».
Возвратился домой Хихибана,
Передал все отцу слово в слово,
Передал и дары от Масинги.
Был доволен весьма Марингана,
Пир устроил в честь сына-героя.
Наварили гостям реки пива,
Наготовили горы мяса.
Весь народ Хихибаной гордится.
Его храбростью и геройством.
Тьфу! Чо-йо-йо-о-о-о!
Я плюю! Пора закрывать ворота!
Уситунгу и голуби
Юная девушка по имени Уситунгу достигла возраста зрелости. В этот день, по обычаю зулусов, ее оставили в поле одну, пока другие девушки вместе с женщинами пошли собирать сухие травы.
Вдруг появилась огромная стая лесных голубей. Они подняли циновку, на которой сидела девушка, и взмыли в воздух. Когда голуби со своей ношей пролетали над головами работающих в поле женщин — среди них была и мать Уситунгу,— девушка закричала: