Баламут

Этот крик души однозначно намекал на желаемый визит на Базу, и я дал понять, что его можно устроить раньше, чем планировалось:

«Будут. Я же обещал. Кстати, девятого июля мне надо быть в родных местах. На награждении. И если ты сможешь составить компанию эдак, числа с восьмого по двенадцатое-тринадцатое, то я покажу тебе любимые места, свожу на экскурсию за Стену, дам пощекотать нервы боем с каким-нибудь зверем с Той Стороны или заплутавшими корхами… В общем, каким будет твой положительный ответ?»

«Баламут, милый, я тебя обожаю!!! Я лягу костьми, но добьюсь такой возможности, и… почему я до сих пор ничего не знаю о твоих подвигах?»

«Это не совсем подвиги… Долгая история… Расскажу, как приедешь… Обещаю…»

Шахова написала, что ловит меня на слове, а потом включила режим заботливой мамочки — спросила, когда я ел последний раз, получила честный ответ и возмутилась:

«Немедленно отправляйся в ближайший хороший ресторан и поешь! Повторяю еще раз — иди или езжай в ресторан: там можно взять и первое, и второе, а дома ты готовить поленишься. Ты меня понял?»

Я понял. Более того, даже не подумал возражать. Поэтому по дороге к арендованному домику покопался в Сети, нашел «хороший ресторан» и забил в навигатор комма его адрес. А после того, как принял душ и оделся более-менее цивильно, спустился в гараж, выехал из гаража и вскоре въехал в никогда не спящую туристическую часть Дагомыса.

Забавно признаваться, но через пару минут неспешной езды по улицам, залитым яркими огнями и забитым веселящимся народом, я почувствовал себя странно. С одной стороны, управлять автомобилем здесь, на югах, мне было в разы комфортнее, чем в Великом Новгороде, так как тут никто никуда не торопился. С другой… во всех «увеселительным заведениям» Савватеевки, вместе взятых, по пятницам и субботам культурно отдыхало от силы человек двести, а тут на одной только первой линии буянили десятки тысяч. И это с непривычки дико напрягало. Настолько, что в какой-то момент в сознание закралась предательская мысль вернуться домой и перекусить, к примеру, мясной нарезкой, благо ею я затарился как бы не на месяц. Но отказываться от обещаний я не умел, поэтому постоял в пробке перед въездом в подземный гараж ресторана «Апельсин», не без труда нашел свободное место, прокатился на лифте, забитом изрядно поддатым народом, на третий этаж и попал в цепкие ручки администратора.

Отдельный кабинет, заказанный по Сети, был свободен, улыбающаяся официантка в сверхкороткой юбочке и футболке с вырезом персон на пять-шесть, нарисовалась возле меня чуть ли не до того, как я сел в довольно удобное кресло, а в меню не было, разве что, черта в ступе. Вот я и выпал из реальности, потерявшись в ярких фотографиях и красочных описаниях всевозможных блюд. А через какое-то время был вынужден вернуться обратно, так как чей-то силуэт заслонил потолочный светильник, а над ухом раздалось вежливое покашливание.

Мужчина, обнаружившийся в непосредственной близости, не только выглядел, но и ощущался весьма серьезным бойцом. А цепкий взгляд, манера держаться, умеренно свободный летний костюм, явно прячущий под собой огнестрел, и аура высокоуровнего мага не оставляли простора для фантазии при определении профессии. Благо, за время работы… хм… лучшим гидом «Девятки» я насмотрелся на его коллег лет на десять вперед. Причем в очень широком спектре ситуаций.

Кстати, этот не строил из себя героя, не пытался давить статусом хозяев и не считал их центром вселенной, поэтому я пожелал ему доброго вечера и спросил, чем могу помочь.

Он представился и описал создавшуюся проблему с неожиданного ракурса:

— Мне поручили обеспечить безопасность двух охраняемых персон. Они были в этом ресторане в прошлом году и изъявили желание посетить это место еще раз. К сожалению, имеющиеся протоколы в принципе не подразумевают возможности их размещения в общих залах или на верандах, забронировать отдельный кабинет не представилось возможности, а помещение, занятое не шумными компаниями, всего одно — ваше. Кроме того, вы, вне всякого сомнения, не местный, наверняка не горите желанием пуститься во все тяжкие, в отличной физической форме, трезвы и не под химией, а значит, с достаточно большой долей вероятности не создадите проблем. Само собой, если пойдете нам навстречу и позволите моим подзащитным провести вечер за соседним столиком. В свою очередь, могу гарантировать, что проблем не будет и с их стороны.

— Откровенно говоря, мне, по некоторым причинам, не до веселья, и я рассчитывал поужинать в одиночестве, но ваш подход к решению проблем заслуживает ответной любезности — второй столик в вашем распоряжении.

Телохранитель с достоинством склонил голову, но при этом не перестал контролировать мои телодвижения. Что, в общем-то, объяснялось обычной профдеформацией:

— Благодарю и за проявленное великодушие, и за оценку моих стараний. Мои подзащитные будут через три минуты. А я, если что, за дверью. Хорошего вечера…

…Подопечными Михаила оказались блондиночки-близняшки лет, эдак, двадцати-двадцати двух с великолепными фигурками, лицами, с которых можно было бы писать иконы, и еще парой черт характера, вышедших из моды еще в позапрошлом веке — врожденной скромностью и внутренней мягкостью. На том же уровне оказалось и их отношение к окружающим: перешагнув через порог кабинета, девушки поздоровались, представились, извинились за то, что нарушили мои планы, и обезоруживающе улыбнулись:

— Тут готовят невероятно вкусные хинкали, о которых мы мечтали целый год, и желание получить гастрономическое удовольствие оказалось сильнее нас.

Это признание больно резануло по душе, напомнив монолог Свайки о школе, подруге-осетинке и любимых пирогах, но я задвинул горечь утраты куда подальше, ответил на приветствие, представился и пожал плечами:

— Этой слабости подвержен и я, что обычно нисколько не расстраивает. Увы, в данный момент я пребываю не в лучшем расположении духа, поэтому заранее прошу прощения за то, что не покажусь компанейской личностью.

— Мы в курсе, Миша предупредил… — сказала та, которая назвалась Евгенией, а ее сестричка добавила:

— И приложим все усилия, чтобы вы не пожалели о проявленном великодушии.

Как ни странно, последнее утверждение оказалось отнюдь не словами — после того, как я помог девушкам сесть за стол и вернулся на свое место, они вызвали официантку, сделали заказ, вывесили перед собой программу вроде «Палитры» или «Живописца» и принялись доводить до ума один и тот же рисунок.

Работали молча и явно наслаждаясь процессом, понимали друг друга без слов и не чувствовали никакого дискомфорта из-за моего присутствия. Правда, в тот момент, когда мне принесли заказ, ненадолго отвлеклись и пожелали приятного аппетита, но с правильным посылом, что ли. А чуть позже и какой-то очень светлой благодарностью приняли аналогичное пожелание от меня.

Приятно удивили и подходом к дегустации блюда, названия которого я не запомнил. Для начала заказали всего по восемь больших «пельменей» не самой стандартной формы, хотя наверняка смогли бы смолотить гораздо больше. Далее, брали их с тарелок не вилками, а руками, старались не пролить ни капли сока и закатывали глаза после каждого укуса. А когда расправились с не такими уж и большими порциями, расстроенно вздохнули.

Скрыть удивление мне, к сожалению, не удалось, и одна из Нелюбиных прервала получасовое молчание:

— Красота требует жертв, а мы, откровенно говоря, довольно ленивы. Вот и предпочитаем жесткий режим питания самоистязаниям в спортзале.

— Нет, тренироваться, конечно же, тренируемся… — добавила вторая. — Но не так фанатично, как старшие братья или вы…