Дом под сиренями

Мальчик спешился, дотронулся до хозяйки и позвал ее по имени. Не получив ответа, он побежал набрать воды в шляпу, чтобы побрызгать ее лицо. Бен вспомнил, что так делали, когда всадники в цирке падали с лошади или валились от утомления после выступления, поскольку там все придерживались девиза: «Умри, но сделай».

Через минуту синие глаза открылись, мисс Селия узнала взволнованное лицо, склонившееся над ней, и слабым голосом проговорила:

— Мой маленький Бен, я знала, что ты найдешь меня… и послала за тобой Литу. Я так ушиблась, что не могла ехать верхом.

— Что с вами? Что мне лучше сейчас сделать — остаться с вами или скакать домой за подмогой? — спросил Бен, вне себя от радости, что хозяйка очнулась и заговорила, но сильно напуганный ее беспомощностью.

Он видел много неудачных падений с лошади и несколько раз падал сам.

— Я сильно ушиблась, и у меня, кажется, сломана рука. Лита старалась меня не задеть. Она поскользнулась, и мы упали. Я доползла сюда, в тень, и от боли потеряла сознание. Поезжай за подмогой.

Она закрыла глаза и показалась Бену такой бледной, что у него упало сердце. Пришпорив лошадь, он поскакал к ближайшей усадьбе и влетел во двор так стремительно, что старая миссис Пейн, мирно вязавшая, сидя у задней двери, потом рассказывала: «Ой, я подумала, что это влетела шаровая молния».

Бен, задыхаясь от быстрой скачки, проговорил:

— Надо срочно ехать на помощь мисс Селии!

— Здесь нет ни души. Все отправилась в поле скирдовать сено, — поворачиваясь к нему, проговорила старушка.

Он уже собрался пришпорить лошадь, но старая леди ухватила его за куртку и на одном дыхании стала задавать бесчисленные вопросы:

— Кто твои родственники? Что она сломала? Как она упала? Где она сейчас? Почему не приехала сюда? Может, с ней случился солнечный удар?

Бен постарался так же быстро ответить, а потом попытался освободиться из ее цепких старческих пальцев, но не тут-то было. Старая леди начала давать указания, выражать свои чувства и бессвязно предлагать гостеприимство.

— Господи светы! Бедняжка! Неси ее скорей сюда. Лидди, достань камфору[23], а ты Мелисса, приготовь постель, куда ее положить. Падения очень опасны и непредсказуемы. Я не удивлюсь, если она повредила спину. Сын вон там, в поле, вместе с папашей Биджем. Пойди позови их, а я буду дуть в рожок, чтобы они побыстрее шевелились. Скажи ей, что мы будем рады принять ее, нас это ничуть не затруднит.

Бен больше ничего не слышал, поскольку, когда миссис Пейн повернулась, чтобы снять с гвоздя оловянный рожок, был уже далеко.

Несколько долгих зловещих звуков рожка заставили Литу с удвоенной энергией помчаться по заросшей травой тропинке. Папаша Бидж и его сын, приведенные звуком рожка в состояние паники, распрямились и с удивлением увидели расстроенного вида мальчика на лошади, несущегося к ним, как вихрь.

— Похоже, дедушку хватил второй удар. Надо поскорее послать за доктором, — проговорил фермер.

— А может, где-то пожар? — предположил нанятый работник, обозревая горизонт в поисках клубов дыма.

Вместо того, чтобы пойти навстречу приближающемуся всаднику, оба стояли, как статуи, в синих комбинезонах и красных фланелевых рубашках, пока мальчик не подъехал к ним и не рассказал о том, что произошло.

— Да, плохи дела, — тревожно проговорил фермер.

— Этот ручей всегда был проклятым местом, — добавил Бидж.

После этого оба мужчины пробудились к действию: один поспешил к мисс Селии, а второй стал устилать повозку сеном, чтобы уложить ее туда.

— А теперь, мальчик, отправляйся за доктором. Мои люди позаботятся о леди. Ей лучше не двигаться, пока доктор не определит, что с ней произошло, — проговорил фермер, когда бледная, как полотно, девушка была уложена на приготовленное ложе так осторожно, как только могли это сделать четыре крепкие руки.

— Держись крепче, — добавил он, когда Бен одним прыжком оказался на спине Литы, — тебе надо скакать в Берривилль. Доктор Миллс — специалист по сломанным костям, не то что старый доктор Бэбкок. До его дома отсюда около трех миль, и ты успеешь привезти его до того, как ей может стать хуже.

— Не загони Литу, — крикнула мисс Селия из повозки.

Но Бен ее не слышал. Он мчался через поле на бешеной скорости, как будто жизнь его зависела от этой скачки.

— Этот парень свернет себе шею, — пробормотал мистер Пейн, глядя, как лошадь и всадник перемахнули через ограду, как будто твердо решили рискнуть своими жизнями.

— Не бойтесь за Бена, он может ездить на ком угодно, а Лита приучена прыгать через препятствия, — уверила его мисс Селия, со стоном боли опустившись на сено.

— Надеюсь, что все кончится хорошо. Этот мальчик — прирожденный наездник. Такую езду я видел только на скачках, — и фермер Пейн проводил глазами фигуры лошади и всадника, которые вихрем пронеслись по мосту, потом вверх по холму и пропали из виду, оставив за собой тучу пыли.

Теперь, когда его хозяйка была в безопасности, Бен наслаждался этой дикой скачкой, как и его гнедая кобыла. В жилах Литы текла благородная кровь, и она доказала это в тот день, проделав эти три мили за поразительно короткое время.

Люди, которые ехали по дороге в фургонах и сельских конных экипажах, замирали в удивлении, когда мимо проносился отчаянный ездок на своей лошади. Женщины, мирно занимавшиеся шитьем у своих окон, побросав его, выбегали из дверей с громкими криками, думая, что кто-то сбежал из тюрьмы, а дети, игравшие у дороги, бросались врассыпную, как цыплята при виде ястреба, когда Бен проносился мимо них с предупреждающим гиканьем. Коляски с младенцами при его приближении мамаши с невероятной быстротой затаскивали в палисадники.

Когда Лита с громким топотом ворвалась в город, босоногий мальчик на взмыленной лошади возбудил всеобщий интерес. Едва он остановился у ворот доктора, дюжина голосов почти одновременно произнесла: «Кого-то убили?»

— Он только что уехал вон по той дороге. У мальчика миссис Флинн припадок, — громко проговорила тучная леди с веранды, не переставая качать люльку; это была жена доктора, которая привыкла к появлению взволнованных гонцов в любое время дня и ночи.

Не соизволив никому ответить, Бен помчался прочь, надеясь, что сможет перепрыгнуть самую зияющую пропасть, взобраться на самую высокую скалу или перейти вброд стремительный поток, чтобы доказать свою преданность мисс Селии и свое искусство верховой езды. Но никакие опасности не подстерегли его на дороге. Он догнал доктора, который остановился, чтобы напоить свою усталую лошадь в том самом желобе, на том самом месте, где мальчики увидели Бэб и Санчо в тот незабвенный день.

Бен рассказал доктору про мисс Селию. Пообещав приехать как можно быстрее, доктор Миллс поскакал лечить желудок младенца Флинна, несколько расстроенный куском мыла и парой пуговиц, которыми он пообедал в приватной обстановке, пока его мать занималась стиркой.

Бен в очередной раз возблагодарил звезды, что умеет так хорошо ездить верхом, и спешился у водопоя. Он протер морду лошади пучком мокрой травы, потом дал ей вволю напиться и прочистить горло от накопившейся пыли, а затем медленным шагом поехал обратно через продуваемые ветрами холмы, несколько раз дружески похлопав лошадь по спине и похвалив доброе животное за быстроту и сообразительность.

Лита и так прекрасно знала, что она «умная маленькая кобылка», и утвердительно кивала головой, изгибала свою лоснящуюся шею и бежала вперед изящной легкой иноходью, столь же чувствительная и кокетливая, как красивая женщина, оглядываясь на своего восхищенного наездника, чтобы возвратить его комплименты взглядом, полным любви, и радостно втянуть воздух бархатными ноздрями.

Жена и дочь фермера уложили мисс Селию на удобную кровать. Когда появился доктор, она храбро вытерпела процедуру вправления вывихнутой руки. Доктор не нашел больше никаких серьезных повреждений, кроме синяков и кровоподтеков. Поэтому Бена отправили домой, чтобы успокоить Торни и попросить сквайра приехать сюда в своем большом экипаже на следующий день, если больную можно будет перевозить.

23

Ка́мфора — прозрачное с сильным специфическим запахом вещество, применяемое в медицине.