Страница 9 из 91
Он неудачно уворачивается, и пуля вместо плеча попадает ему в грудь.
Остановившись, я осматриваюсь. В живых тут больше никого. В развороченной лаборатории нас осталось трое: корчащийся на полу Алекс, мой револьвер с одним патроном и я.
– Алекс, что с тобой? – я возвышаюсь над ним будто судия.
– Я не Алекс!
Он говорит с трудом. В дыру в его груди пролез бы небольшой кулак. Женский. Или детский.
– Алекс, это я! – говорю так проникновенно, как только могу, и пытаюсь увидеть в нём того копа, каким он был раньше. – Я Макс Шмерц. Ты меня знаешь! Мы с тобой вместе работаем. Алекс, тебе память отшибло?!
– Я не Алекс! – он хрипит и плюётся кровью. – Меня не так зовут. Откуда ты взял это имя? Боевиков насмотрелся? Кретин поехавший…
В его словах ни капли фальши. Его лицо перекошено, глаза мутные от боли, но взгляд абсолютно честный – и в нём чистая ненависть. Он ненавидит меня так искренне, что я начинаю всерьёз сомневаться, что его просто купили. Я встаю на колени рядом с ним, ладонями беру его за виски и заглядываю в быстро гаснущие глаза.
– Алекс, скажи мне, где Дэй. Как его найти. Ради всего святого, Алекс. Ты знаешь, почему это важно для меня. Ради моей семьи. Скажи мне, как найти Дэя.
Он силится что-то произнести. Я склоняюсь к его окровавленному рту. Последние слова – их не купить, они идут изнутри, от сердца. Какой смысл в деньгах, если единственный, кому осталось заплатить – это старый лодочник Харон.
Я замираю в ожидании последнего откровения. Он скажет, куда мне…
– Пошёл на хе-е-е… – выдыхает он прямо мне в ухо.
Я сижу, ничего не понимая. Всё должно было быть не так.
– Эй, эй! – я хватаю его за грудки, трясу изо всех сил, но его голова лишь безвольно мотается. – Не смей умирать! Ты должен сказать, куда мне идти дальше!
«Он тебе и сказал». Издевательский голос такой настоящий, что я озираюсь вокруг, ища саркастичного острослова. Опомнившись, бросаю мертвеца и направляюсь к выходу.
Лучше поторопиться. Я разворошил осиное гнездо, и скоро здесь станет жарко. Лучше мне оказаться подальше отсюда. Надо найти мясника, который меня заштопает, а потом…
Как-нибудь придумаю, что делать потом. Единственного человека, которому можно было доверять, я только что убил. Теперь жалеть некого.