Страница 82 из 91
Опытные камикадзе – такое трудно представить. Такому тяжело противостоять. Охранников быстро оттесняют к поместью; оставляя за собой трупы, люди в чёрной униформе отходят под защиту крупнокалиберных турелей.
В вестибюле грохает – прозрачные двери вылетают, наружу брызжут дым и пыль. Через полминуты раздаётся ещё один взрыв где-то в глубине главного здания, и турели разом умолкают – кто-то пробрался внутрь охраняемого периметра и уничтожил пункт охраны. Всё стихает на долгую секунду, а потом продолжается с удвоенной силой: только что суицидальная атака поместья получила хорошие шансы на успех.
Охранники поспешно стягиваются к вестибюлю, отплёвываясь огнём – видимо, они решили закрепиться внутри. Безумные демоны несутся вперёд, лезут в окна, врываются в выбитые двери. Их валят шквалом пуль, но кажется, что им нет числа. Взбегая вслед за ними по ступенькам, бросаю взгляд через плечо: нежно-зелёная трава истоптана и изрыта пулями, каменные оградки превратились в щебень, кусты и деревца порублены очередями. Искорёженные тела будто разбросаны небрежной рукой. Алеет кровь. Расстрелянный «Архангел» исходит жирным дымом.
Мне показалось, что бойня продолжалась очень долго. Если судить по рассветному небу – не больше пяти минут. Но ещё рано думать, что всё кончилось. Хрустя отбитой штукатуркой, через выбитые двери я вхожу в дом Николаса Дэя.
***
– Они вошли в здание, – говорит начальник охраны. – Мы не успеваем организоваться. У нас больше нет линии обороны.
Его лоб у переносицы прорезали глубокие складки, у кромки светлых волос пульсирует вена, кожа заметно блестит от пота.
«Положение отчаянное, я не предполагал, что может до такого дойти», – сам того не желая, беззвучно сообщает начальник охраны. «Мне страшно, но я не отступлю».
Джошуа тоже здесь – он старается держаться как ни в чём не бывало. В нём уже нет того мрачного пафоса, с которым он вещал мне в операционной. Он боится; он начал бояться ещё тогда, когда, спеша и озираясь, вёл меня обратно в спальню. И с каждой секундой, с каждой тревожной репликой ему всё страшней.
Я не боюсь. Внутри всё онемело – так бывает после сильного ушиба, при травме, когда немеет тело. Видимо, последние несколько часов отбили мне все чувства.
А было ли иначе? Была ли жизнь без травмы? Бывает ли так, что не больно?
Джошуа смотрит на Дэя-старшего – в его взгляде абсолютная преданность. Я всё ещё чувствую давление винтов на висках.
На меня никто не обращает внимания. Я просто предмет. Объект защиты для охранников, помеха – для советника. Инструмент для фальшивого отца. И это правильно, я лишь большая кукла в чужой коже. Мне нечем бояться.
Седобородому чудовищу тоже не страшно. Его взгляд безумен. Глаза провалились, щёки запали так, что выступили скулы – будто он давным-давно забыл, что нужно есть. От него исходит нездоровый жар.
– Я не уйду, – говорит Дэй-старший, поджав губы. – Я знаю, вы предложите эвакуироваться, но я не…
– Простите, но эвакуироваться уже поздно, – говорит начальник. – Они захватили взлётную площадку и уничтожили вертолёт. Единственный вариант – убежище.
Монстр сжимает кулаки – слышно, как хрустят суставы. Он вздёргивает подбородок, будто его только что оскорбили.
– Я должен прятаться, пока какие-то твари разносят мой дом на куски?
– Сейчас это наиболее разумное решение. Подкрепление… задерживается. Вам лучше подождать в убежище, пока они не прибудут и не зачистят территорию.
– Что значит «задерживаются»? – глаза седобородого мечут молнии.
– Вмешалась прокуратура, – начальник охраны говорит быстро, поглядывая на монитор на предплечье. – Из-за уголовного дела против компании никого из наших не выпускают из города – все под подпиской о невыезде. Час назад контроль за оборотом оружия пришёл с инспекцией сразу во все филиалы, и прямо сейчас у них каждый на виду. Так мне сказали.
Дэй-старший бледнеет, превращаясь из властного бога в… в растерянного человека. Это ему так не идёт, что я даже не сразу вспоминаю нужное слово. Глава корпорации «Тригон глобал», могущественный, повелевающий, кому кем быть, растерян.
– Вам с сыном нужно пройти в убежище, – начальник, потеряв терпение, берёт его за плечо. – Я настаиваю. Сейчас только так.
Лицо Дэя-старшего несколько раз дёргается – кажется, будто я смотрю видео, в котором пропущены кадры. За стенами кабинета гремят выстрелы. Чудовище беззвучно открывает и закрывает рот, а потом позволяет себя увести, сделавшись послушным и податливым как глубокий старик.
– Эгор, – начальник будто не знает, что у меня нет имени. – Эгор, идёмте.
Я механически шагаю вместе с ними.
***
Внутри уже нет организованной обороны, только беспорядочные стычки. В фойе безумные демоны прошли через цепь охранников, залив пол их и своей кровью. Бурые следы ведут в разных направлениях. Выстрелы и крики слышатся отовсюду. Как и я, они ищут Дэя-старшего и Дэя-младшего. Желая того же, я поднимаюсь на второй этаж.
В большом зале панорамное окно выбито, в проём врывается ветер. Осколки стекла мешаются с обломками обеденного стола. Стены, шкафчики, бытовая техника размолочены пулями, среди мусора застыли тела. Одно из тел противоестественным образом встаёт на ноги, и, шатаясь, идёт вперёд. На меня оно не обращает внимания.
Я выхожу на опоясывающий внутренний двор балкон, и стреляющий вниз охранник разворачивается ко мне, не прекращая палить из винтовки. Я отступаю, поднимая револьвер, и мимо меня проносится плотный размытый силуэт; коротко замахнувшись, он пустой ладонью словно топором разрубает и шлем, и череп охранника. Убийца уносится прочь, зажимая шею и оставляя на стене широкие алые мазки, будто нанесённые аэрозолем. Не добежав до конца балкона, он падает замертво.
Подойдя к краю, я смотрю на мощную штурмовую винтовку под ногами и раздумываю. Часть меня требует подхватить что-нибудь помощнее и включиться в общую мясорубку. Я провожу рукой по избитой пулями балюстраде и растираю оставшуюся на пальцах кровь. В фонтане внизу плавают два неподвижных тела, сцепившиеся в последней схватке. Бледное лицо человека в чёрной форме обращено вверх. Вспухшая пузырём куртка его врага продырявлена в нескольких местах. Вода в фонтане цветом как гранатовый сок.
Вытерев пальцы о штаны, я ухожу, оставив винтовку на полу. Я здесь лишь для того, чтобы убить двоих. Вот моя цель. И не более.
***
Гром и крики. Рёв очередей. В воздухе с шипением носится что-то тяжёлое и быстрое, обдавая кожу противным жаром, выбивая из стен большие куски. Пол усыпан гильзами. Иногда приходится переступать через тела.
Начальник охраны ведёт нас через хаос, иногда стреляет в кого-то – мне не интересно, в кого. Он действует быстро, чётко, и при этом боится. Наверное, он и сам не отдаёт себе в этом отчёта, но я вижу.
Начальник проводит нас на нижний этаж. В большом коридоре никого; здесь темно, только в конце светится овальная дверь, похожая на корабельный люк. Когда до неё остаётся метров двадцать, в коридор вкатывается волна из чёрно-синих спин, теснимых человекоподобными монстрами. Они палят друг в друга почти в упор, вспышки озаряют стены.
Коридор похож на причудливый танцпол клуба насилия: огонь перестрелки – на самом деле вспышки прожекторов, вопли умирающих – крики восторга, а мельтешение тел – просто модный танец, которого я ещё не видел.
Волна бьющихся в танце тел катится ко мне. Я совсем не прочь в ней утонуть.
– Бегом!
Начальник охраны толкает Дэя-старшего к двери убежища, тянет туда же меня. Советник пытается протиснуться следом, но Дэй-старший его останавливает.